Меллисент Гэмильтон - Дерзкое обольщение

— Дорис? Красивое имя… Вы случаем не разведенная, милочка?

— Да, ну и что? — вызывающе спросила Дорис.

— Мама! — укоризненно‑ласково сказал Рикардо.‑Об этом ты могла бы спросить у меня — чуть раньше или чуть позже, и не в присутствии Дорис.

— Абсолютно согласен с братом, — раздался низкий тягучий голос, и перед Дорис предстал очень похожий на Рикардо мужчина — только он был постарше и пониже ростом. — Дорис, малышка, сто лет тебя не видел! Надеюсь, ты меня еще помнишь?

— Габриэль? — радостно вскрикнула она. Слава Богу, и в этом доме нашлись знакомые лица.

— Познакомься, моя жена Сильвия, — объявил Габриэль. Миловидная женшина, которую он держал под руку, приветливо улыбнулась. — А это… это наша дочь Марианна.

Он потрепал по головке вцепившуюся ему в пиджак девчушку лет десяти.

— Она у вас просто красавица, — с улыбкой сказала Дорис, подмигнув большеглазому бесенку с роскошными каштановыми волосами.

— Вся в жену, — рассмеялся Габриэль и с обожанием посмотрел на Сильвию. — Я вообще на редкость счастливый человек.

— Мария и Алекс позвонили и сказали, что не смогут сегодня приехать, — сообщила присутствующим миссис Феррери. — Ничего, я уже придумала. Завтра вечером устроим большой званый ужин, там будет и ваша сестра, и вся прочая родня.

Глаза ее снова остановились на Дорис.

— А что за моду вы демонстрируете, милочка?

Старушка была бесцеремонна и упряма, но и Дорис была не промах.

— Я рекламирую одежду, — сообщила она невозмутимо. — Осеннюю, зимнюю, летнюю, весеннюю: для всех сезонов и на все вкусы, преимущественно — модели известных кутюрье. Выхожу на подиум, снимаюсь для журналов мод, иногда принимаю участие в коммерческих телевизионных показах. Если же вас, миссис Ферре— ри, беспокоит, не снимаюсь ли я в порнографических журналах, нагишом или в нижнем белье, смею вас заверить — нет.

— Я в этом нисколько не сомневалась, — глазом не моргнув, объявила миссис Феррери. — Если бы вы это делали, ваш отец давно бы вас проклял.

Ага, так она знает Теодора, подумала Дорис. Тогда к чему вся эта комедия?

— Вы понимаете, — словно читая ее мысли, произнесла миссис Феррери, — я никогда не одобряла разводы.

— Я тем более, — холодно сказала Дорис. — Но жить всю жизнь с подлецом не собиралась. Будь я чуть поумней, я бы вообще предпочла не оформлять отношений, и тогда бы мне удалось избежать многих неприятностей, например, вашего пристрастного допроса!

— Ас Рикардо вы собираетесь жить, не вступая в брак, или снова понадеетесь на развод?

Дело пахнет паленым, нервно подумала Дорис. Так мы скоро начнем выцарапывать друг другу глаза.

— Я никогда не стану жить с мужчиной, который будет плохо обращаться со мной, — сообщила она. — Так что все остальные вопросы можете обратить к вашему сыну.

В комнате воцарилось молчание. Миссис Феррери глядела на Дорис в упор, но та не опускала глаз. Взгляд пожилой женщины внезапно потеплел.

— Рикардо — обернулась она к сыну, — открой шампанское. А ты, Габриэль, отпусти же в конце концов мою внучку. Пусть она хоть немного побудет со своей бабушкой.

Марианна послушно подбежала к миссис Феррери и присела рядом — судя по всему, она боялась бабушки как огня. Старушка ласково погладила внучку по голове и заворковала с ней на итальянском языке.

— Вообще‑то мама — душка, — вполголоса обронила Сильвия, увидев, как удивилась такой перемене Дорис. — Просто она как львица стоит на страже интересов своего семейства. Могу поделиться секретом: когда Габриэль впервые представил меня ей, она настаивала, чтобы мы разошлись.

— Шампанское! — громогласно провозгласил Рикардо, подавая женщинам бокалы с искрящимся напитком.

— Вы присядете наконец или нет? Не понимаю, почему все стоят, — сварливо проговорила миссис Феррери, строго взглянув на сыновей.

— Мы стоим из уважения к тебе, мама, — мягко разъяснил Габриэль. — И потом, нам с Сильвией скоро бежать.

— Вечно вы куда‑то бежите!

— Не хотим утомлять тебя.

— Утомлять? Разве я старая развалина?

— Ты самая молодая из всех нас, но мы дорожим твоим здоровьем и бережем твое время. — Габриэль галантно поцеловал мать в морщинистую щеку. — Твое здоровье, мама! Твое здоровье, Дорис!

Где‑то около шести они уже ехали на ужин с Теодору. Габриэль с женой отбыли еще раньше.

— Ты не предупредил, что соберется чуть ли не вся твоя родня! — возмущенно заговорила Дорис.

Рикардо мельком взглянул на нее.

— Ты что‑то имеешь против Габриэля и Сильвии?

— Боюсь, что дело заходит слишком далеко, — сумрачно отозвалась Дорис. — Обман безобиден до какой‑то черты, а мы ее, по‑моему, уже перешли.

— Но мы должны быть предельно достоверны, разве не так? — удивился Рикардо.

— Хотела бы я знать, что ты имеешь в виду под пределом достоверности, — сухо сказала Дорис.

До элегантного георгианского особняка Теодора Адамсона они домчались за несколько минут. Красного «феррари» брата во дворе не было, и Дорис не знала, хорошо это или плохо.

— Прежде чем выйти из машины, надень вот это.

На его ладони лежало кольцо с огромным бриллиантом. Дорис ошеломленно взглянула на сидящего рядом с ней мужчину.

— Ты серьезно?

— Разумеется.

— Но это ни в какие рамки не вписывается.

— Отнюдь. Что дарит влюбленный мужчина женщине, которую он желает видеть своей женой? Правильно — обручальное кольцо.

— Нет!!

— Тогда подскажи, как мне еще убедить твоего отца в серьезности моих намерений?

Воспользовавшись ее замешательством, он надел кольцо ей на палец.

— Откуда ты только такой взялся? — в сердцах вырвалось у нее.

— Мы не засиделись? — с еле уловимой иронией в голосе спросил он. — Не сомневаюсь, домоправительница… как ее зовут — Марти?.. наверняка слышала, как мы подъезжаем, и твой отец, вероятно, уже ломает голову над причинами нашей задержки.

Теодор встретил их у дверей, и Дорис бросилась в родные, надежные объятия.

— Прошу заходить, — чуть смущенно произнес Теодор. — Я подумал, что лучше всего отужинать на террасе. Фред позвонил. Он задерживается, и мы с Марти решили передвинуть начало ужина на полседьмого.

Дома! — подумала Дорис. Она снова дома. В этом особняке прошло ее детство, здесь она росла и взрослела, здесь стены и каждый предмет рождали особое ощущение тепла и защищенности.

— А что это у тебя на пальце? — спросил отец. — Ба! Какой же я недогадливый! Хотя мне пить нельзя, по такому случаю я открою бутылку «Дома Периньона».

У Дорис на глазах выступили слезы, и она даже почувствовала благодарность Рикардо, когда он тактично взял ее под локоть.

Прибыл Фред, все сели за стол, и Марти внесла первую смену блюд — мясной бульон. Далее следовали жареные креветки с гарниром из мелко нарезанного салата‑латука, а украшением обеда стала великолепная жареная утка с апельсинами и гарниром из молодого жареного картофеля, кабачков и фасоли.