Хелен Бьянчин - Моя любовь, моя судьба

— Джузеппе, пока дамы наслаждаются десертом, пойдем пропустим по стаканчику бренди, — приглашающе махнул рукой Луиджи и, повернувшись к сыну, спросил: — А ты, Карло?

Женщинам — свое, мужчинам — свое. Чем больше времени они жили вдали от Старого Света, тем с большей пунктуальностью стремились соблюдать старые традиции. И Айша безоговорочно это признавала.

Карло поднялся и последовал за стариками.

Оставшись наедине с матерью и будущей свекровью, Айша поняла, что ей не избежать объяснения по поводу своих недавних слов. Ее ожидания оправдались с лихвой.

— Ты серьезно говорила, что после медового месяца собираешься снова вернуться на работу? — спросила Тереза.

Сосчитав про себя до десяти, Айша постаралась ответить как можно спокойнее.

— Мам, мне нравится работать, это единственное, что у меня хорошо получается.

— Никто и не спорит, — поддержала ее Джина. — Стоит только взглянуть, как ты отделала дом, в котором вы собираетесь жить с Карло.

— Точно, — согласилась Тереза, переходя на итальянский.

Айша облегченно вздохнула и расслабленно откинулась на спинку кресла. Если женщины перешли на итальянский, значит, будет передышка.

Через некоторое время, однако, разговор снова вернулся к ней, правда, напор несколько ослаб.

— Ты, конечно, можешь продолжать заниматься своей работой, но, право, в этом нет никакой необходимости. Ты не из тех женщин, которые вынуждены жить на дотации от правительства.

Айша тихо застонала — не хватало еще, чтобы они начали доискиваться философского смысла ее решения… Она бросила умоляющий взгляд на Джину.

— Я приготовлю кофе, — торопливо сказала Джина, поняв этот знак.

— А я помогу с посудой, — тут же предложила Айша. Однако этот маневр не удался, просто разговор из гостиной переместился на кухню. У Айши уже начинала кружиться голова.

Джина постаралась сменить тему.

— Наталья уже приготовила корзины для лепестков, которыми будут осыпать жениха и невесту во время свадебной церемонии, — сказала она. — Ее дочь Джованна завтра занесет их вам.

— Спасибо, Джина, а то у меня не хватает сил и времени проследить за всеми приготовлениями.

— Да уж, несмотря на наши старания, на тебе безусловно лежат самые важные хлопоты. Ну вот, все готово. — Джина критически оглядела поднос, сервированный для кофейной церемонии, затем, поколебавшись, положила на него бисквиты.

— Мужчины, конечно, откажутся, я даже предвижу, что скажет Луиджи по этому поводу: кофе и бисквиты — вещи абсолютно несовместимые, — она улыбнулась. — Ох уж эти мужчины, кто в состоянии их понять?

Когда женщины вошли в комнату, трое мужчин сидели перед телевизором и громко болели за любимую футбольную команду.

— Потише, Луиджи, — заворчала Джина, — у нас же гости.

— Не говори вздор, — отмахнулся тот. — Какие они гости, они семья.

— С тобой просто невозможно разговаривать, когда показывают футбол.

— За что мне такое наказание! — Луиджи выразительно закатил глаза. — Пресвятая мадонна, да кто в этом доме хозяин?

Айша слабо улыбнулась. Эту картину ей приходилось наблюдать на протяжении многих лет, когда Джина вместе с Луиджи приходили к ним в гости. Она взглянула на Карло и поняла, что он думает о том же.

— Конечно, хозяин ты, и совсем не обязательно об этом говорить.

Луиджи перевел взгляд на поднос.

— Бисквиты? Зачем? Не нужны нам бисквиты к кофе, а то вкус бренди совсем не почувствуешь.

— Но Тереза и Айша не пьют бренди. И мы, между прочим, любим бисквиты.

— После десерта еще и бисквиты есть! Да ты всю ночь спать не будешь.

— Я и так спать не буду, знаешь, как ты храпишь после бренди?

— И совсем я не храплю.

— А откуда тебе это известно? Ты же себя не слышишь!

— Ладно, перестань, к нам же друзья пришли, надо отдохнуть, расслабиться, — применил Луиджи другую тактику, по опыту зная, что ему никогда не удается переспорить жену. Обернувшись к Айше, он переключил свое внимание на нее.

— Иди садись рядом, моя невестка. Скажи-ка мне, когда ты собираешься пригласить нас в свой новый дом?

— После медового месяца, — громко объявила Джина. — Не раньше, чтобы всю оставшуюся жизнь они жили счастливо.

Луиджи сделал вид, что не услышал ее.

— У нас будет внук. А может, ты уже хочешь нас порадовать?

— Отец, ты сегодня слишком много говоришь, — снова вмешалась Джина. — Разве ты не слышал, Айша сказала, что придется подождать пару лет. Не слушай ты его, — обратилась Джина к Айше.

— О, внуки! — продолжал свое Луиджи. — Первым обязательно будет мальчик. Я научу его играть в футбол. Потом нужна девочка, парень будет за ней приглядывать.

— Нет, второй пусть тоже будет мальчик, — вставил свое слово Джузеппе.

— Они будут играть вместе.

— Нет, сначала девочка, — запротестовала Айша. — Кто-то же должен помогать мне по дому.

— Уговорила, мальчик и девочка…

— Ну, если вы, деды, уже закончили заниматься планированием моей семьи, — вмешался Карло, — то я собираюсь забрать Айшу. Мы едем домой.

— Ты слышал, Джузеппе, он обозвал нас дедами!

— А что это вы домой засобирались? Еще рано!

— А как ты думаешь, зачем они хотят пораньше отправиться домой? — спросила Джина. — Они же молоды и любят друг друга.

— Может быть, нам все же остаться? — Айша недоуменно посмотрела на Карло.

— Зачем?

— Ну, я, например, еще кофе не пила.

— А тебе кофеин и не нужен.

— С каких это пор ты принимаешь решения за меня?

— Вспомни, — ласково начал Карло, — несколько часов назад ты утверждала, что у тебя болит голова.

Не говоря больше ни слова, Айша встала, расцеловала Луиджи, попрощалась с родителями, и через пару минут они уже спустились в гараж к своей машине.

— Ты выставил меня какой-то тигрицей.

— Неправда, cara, — сказал Карло сухо. — Но если уж говорить об этих благородных животных, то ласковее и нежнее родителей не найти.

— Хочешь сказать, что Тереза — яркий представитель этой породы? Вот и меня она хочет сделать себе подобной.

— Только если ты ей позволишь.

Головная боль усилилась. Закрыв глаза, Айша откинула голову на подголовник.

— Ладно, давай прекратим этот бессмысленный разговор.

— Договорились, мир.

«Мир» — это слово отдалось в ее голове, как зубная боль. Мир, значит, они друзья — для любовников маловато. Странно, ей хочется прибить его, и при этом она готова за него умереть.

Какое-то время они ехали в тишине.

— Как голова, болит?

Айша с трудом приоткрыла один глаз.

— Да. — Скорей бы добраться до дома и выпить болеутоляющее.

Больше Карло не проронил ни слова, и, как ни странно, Айша была благодарна ему за это.

Когда они подъехали к дому и металлические ворота медленно отворились, Айша повернулась, чтобы сказать спасибо, но слова застряли у нее в горле.