Дениза Алистер - Держи меня крепче

— Ты не хочешь сказать мне, почему испортила вчера нашу игру? - Тони задал вопрос в своей обычной небрежной манере, как бы между прочим, не переставая щелкать затвором камеры, наведенной на быстрый горный ручей.

— С чего ты взял, что я намеренно проиграла?

— Потому что, если судить по твоим предыдущим ударам, ты слишком хороший игрок, чтобы промазать в такой простой комбинации. — Фотограф повернулся к девушке, продолжая держать камеру перед собой.

— Одному из парней дозарезу нужны были деньги, чтобы купить своей девчонке подарок ко дню рождения. Устраивает? — Терри начала терять терпение. — Если тебе жалко нескольких баксов, вычти их из моего гонорара.

— Непременно.

Девушка закатила глаза к небу и вдруг с ужасом поняла, что Арчер включил в этот момент камеру.

— Мерзавец! Я же сказала тебе — ни одного неподготовленного кадра! И я не шутила!

Вспышка гнева только развеселила Тони, и, отступая назад, он сделал еще пару снимков.

— Твое лицо настолько выразительно! Оно мне очень нравится... — Пальцы фотографа замерли, мужчина и женщина стояли друг против друга, забыв об окружающей их природе.

Боясь, что в этой тишине Тони услышит стремительное биение ее сердца, Терри предпринимала героические попытки сдержать дыхание. Скрывая волнение, она быстро заговорила:

— Еще раз сделаешь такое, Арчер, узнаешь, что мой словарный запас очень выразителен!

Фотограф ухмыльнулся.

— Не сомневаюсь. Еще бы! Проводить столько времени в бильярдных залах! Что это за хобби, кстати? Я-то считал, что ты девочка из богатой семьи голубых кровей, воспитанная в дорогих частных пансионах.

Терри не знала, плакать или смеяться. Ее детство было абсолютно не похоже на ту картину, которую только что нарисовал Тони. Не выдержав, девушка расхохоталась.

— Надо делиться с ближним секретом своего веселья, — нравоучительно заметил Тони.

Терри поморгала ресницами, смахивая слезы — не то радости, не то печали, — и покачала головой.

— Боюсь, что при пересказе исчезнет вся соль.

— Пусть тебя это не волнует.

Тон мужчины и его взгляд свидетельствовали о том, что это не простое любопытство. Терри поняла, что просьба вызвана неподдельным интересом к ее жизни. Спустя десять минут девушка, скрестив ноги, сидела на одеяле и делилась с Арчером не только холодной курицей и салатом, но и своим прошлым.

— Я выросла в Мельбурне. Мои родители эмигрировали из Силезии перед войной. Они были очень молоды, у них было мало денег и примерно столько же образования. Несколько лет отец работал на железной дороге. Затем в поисках лучшей зарплаты перешел на строительство гидроэлектростанции.

— Это судьба многих эмигрантов, — улыбнулся Энтони. — Значит, мы оба австралийцы первого поколения. Вот видишь, в результате у нас с тобой нашлось что-то общее, о чем мы говорили несколько дней назад.

Оба знали, что тогда в их разговоре доминировало то, что Арчер назвал «опасными интересами», и что эти интересы обоим становилось все труднее и труднее игнорировать. Терри видела по глазам мужчины, что он ждет возражений.

Девушка понимала, что, начав спорить, она тем самым все больше будет открываться перед ним. Терри забавляло, насколько легко она может читать мысли Арчера, но настроение вмиг испортила мысль о том, что Тони с такой же легкостью видит ее насквозь.

— Разница в нашем с тобой происхождении, Арчер, измеряется световыми годами, — холодно сказала она.

— Это потому, что ты не знаешь, каким было мое детство.

— Клод рассказывал мне достаточно о своей жизни, и я знаю, что твои родители не бедствовали, когда растили тебя. Ты не ходил полуголодным, не носил чьи-то обноски. — Терри усмехнулась. — И я, черт возьми, уверена, что ты не бросал школу...

— Не мог, — уточнил Тони. — Я учился в пансионе. А ты, значит...

— Да! — с вызовом сказала Терри. — Мне в школе было скучно. Я ее ненавидела, поэтому ушла, как только подросла немного.

— Но... ты такая способная...

— Знаю, знаю. Об этом говорили все учителя, и одному богу известно, сколько душеспасительных бесед со мной провели! Но тогда не существовали специальные программы для талантливых и одаренных детей. Никто не знал, что со мной делать. Вот с моей старшей сестрой Памелой не возникало никаких проблем — круглая отличница, не в пример мне. Когда они с мамой услышали о фотоконкурсе для девочек-подростков, то решили, что смогут избавить меня от ненавистной школы и оторвать от компании, с которой я болталась в то время.

— Ну и как? Сработало? — полюбопытствовал Арчер.

— В итоге — да. — Терри засмеялась. — Но самое интересное, что Пэм влюбилась в одного из парней из нашей велосипедной компашки.

— Ты была в велосипедной банде? — Тони казался не столько шокированным, сколько потрясенным. — Признайся, что ты все это сочинила.

— Они, конечно, не были бандой в прямом смысле этого слова. Но и пай-мальчиками их тоже не назовешь. - Лицо Терри озарилось улыбкой при воспоминаниях о тех днях. — Мне кажется, что все это происходило миллион лет назад, — задумчиво произнесла она. — Все они, наверное, стали уважаемыми гражданами, имеющими семьи, детей.

Девушка помолчала несколько минут, перебирая в памяти лица из своего детства.

— Несколько лет назад я хотела собрать всю компанию на вечер встречи, но потом решила не делать этого.

— Подумала о том, какой удар по твоей карьере нанесет заголовок: «Модель «Лафонтейн Косметик» — бывший член велосипедной банды?»

— Я отказалась от этой идеи не потому, что испугалась за свою репутацию! — горячо возразила Терри. — Боялась, что мои старые друзья подумают, будто я хочу повыпендриваться перед ними.

— Ты не перестаешь удивлять меня, — заявил Арчер. — Сначала я обнаруживаю, что ты осталась равнодушной к чарам моего отца...

Терри открыла рот, чтобы защитить Клода, но Тони продолжил, не дав собеседнице возможность вставить хоть слово:

— Затем ты демонстрируешь мастерство почти профессионального бильярдного шустрилы...

Девушка не могла удержаться от смеха, услышав такую характеристику.

— А теперь ты говоришь, что с детства была неисправимым бунтовщиком. Более того, шаталась с ватагой парней, завидев которых большинство людей переходят на другую сторону улицы...

— Они были не настолько плохие.

— И венчает это все боязнь оскорбить друзей детства своим успехом. — Тони помотал головой. — Ты совершенно не вписываешься в классический образ модели.

— Просто такого образа не существует. В отличие от того, что ты думаешь, модели — это не какая-то однородная масса. Позирование — наша профессия, а не сущность.

Арчер бросил на девушку скептический взгляд.

— Почему ты согласилась на эту работу?