Линси Сэндс - Невинность и страсть

Дэниел понял, что проговорился, и замолчал, потом осторожно произнес:

— Детьми мы очень дружили. Но я не дружил с графом Рэднором после того, как пожар уничтожил его дом в Лондоне.

Сюзетту, похоже, устроило это объяснение. Вздохнув, она сказала:

— Значит, смерть его брата-близнеца действительно очень повлияла на Дикки?

Дэниел опять помолчал. Ему не хотелось лгать Сюзетте, и пока, осторожно подбирая слова, он преуспел в этом.

— Пожар в городском доме и смерть Джорджа все изменили, — наконец проговорил он. — Однако теперь граф Рэднор стал таким, каким был всегда, и я счастлив, что могу назвать его другом.

— Гм-м-м… — с сомнением протянула Сюзетта. Слова Дэниела ее не убедили. Она снова повернулась к комоду и сменила тему: — Судя по всему, твоя мать очень интересная женщина.

— Думаю, так и есть, — согласился Дэниел. Сам он никогда об этом не задумывался, просто любил мать, как должен любить сын, для которого она пожертвовала всем. Но он ценил ее достоинства, а потому сказал: — Она умная, сильная, обаятельная. Горечь потерь не разъела ее душу. Смерть моего отца стала для нее страшным ударом, но мама каждый день говорила, что те несколько лет, которые они провели вместе, стоят всех последующих страданий.

— Очевидно, она действительно его люб ила, — вздохнула Сюзетта.

Дэниел вдруг задумался, почему он рассказал ей все это. Даже Ричард не знал о его семье таких подробностей.

— Значит, семья твоей матери так ее и не простила? — вдруг спросила Сюзетта. — Они не позвали назад, когда умер твой отец?

— Нет. — Дэниел сурово сжал губы, но потом добавил: — Бабушка иногда посылала нам деньги и все, что могла незаметно взять. Но она умерла, когда я был в школе, а мой дед, — с горечью продолжал Дэниел, — старый негодяй. Он так и не раскаялся.

— Может быть, он еще покается, — успокаивающим тоном произнесла Сюзетта.

— Мне нет до этого дела. Слишком поздно, — мрачно ответил Дэниел. Дед много лет назад мог облегчить бремя своей дочери, но не помог ей. Сейчас Дэниел сделал это сам. Ему ничего не нужно от старого дурака с ледяным сердцем.

— Так много страданий и борьбы, — с грустью заметила Сюзетта. — По сравнению с тобой я была счастлива все детские годы. Мама умерла вскоре после рождения Лизы, но мне всегда хватало любви, свежего воздуха, смеха и радости, У меня были любящие сестры и нежный отец.

— Который довел вас до того, что сейчас ты должна выйти замуж, чтобы спасти семью от позора и разорения, — сухо заметил Дэниел. — Некоторые сталкиваются с бедами раньше, некоторые — позже. В конце концов жизнь всех уравнивает.

Сюзетта с удивлением оглянулась, а Дэниел пояснил:

— Мне довелось встретиться с трудностями в ранние годы, а тебе — сейчас, когда ты только-только простилась с детством. Честно говоря, мое положение лучше. Я. тогда был ребенком и не понимал, чего лишен, а тебя такие события должны потрясти до глубины души. Сомневаюсь, что ты выросла с мыслью, что должна будешь вступить в вынужденный брак.

— И ты ребенком об этом не думал, — спокойно возразила Сюзетта.

Дэниел не знал, как на это ответить. У него не было нужды жениться ради денег, но он не мог объявить ей об этом. Вот если бы Ричард в свое время не помог ему, было бы именно так.

— Наверное, ужасно, что я этому рада? — вдруг спросила Сюзетта.

Дэниел бросил на нее удивленный взгляд:

— Рада чему?

— Тому, что тебе нужна богатая невеста и ты хочешь жениться на мне, — объяснила она и, обернувшись, добавила: — Я очень боялась, что ты откажешься и мне придется искать другого жениха.

Дэниел нахмурился. Ему вспомнился Гаррисон, который танцевал с ней накануне. В голове тотчас всплыл длинный список холостяков, которые с восторгом предложили бы Сюзетте руку только ради ее приданого.

— Мне этого очень не хотелось, — вздохнув, продолжала Сюзетта. — Когда ты до меня дотрагиваешься, я чувствую… такой восторг, которого никогда еще не испытывала, — призналась она. — Мне становится дурно от мысли, что кто-то другой может прикоснуться ко мне подобным образом.

Дэниел с ухмылкой признался, что тоже не рад такой возможности. Сюзетта тем временем вынула из комода еще одно платье и вновь зарылась в шуршащий ворох тканей.

— А от твоих поцелуев у меня захватывает дух, — продолжала она, склоняясь над ящиком комода. — При одной мысли о них у меня мурашки бегут по телу. Хотя если бы ты отказался, никуда бы я не делась. Пришлось бы кому-нибудь другому позволить целовать себя. — Она помолчала. — А может, я ошибаюсь и все было бы хорошо. Я имею в виду, что тебя-то я ведь тоже не знала, когда ты поцеловал меня в первый раз, а ты пробудил во мне такую страсть! Может, поцелуй и есть поцелуй и любой другой мужчина взволновал бы меня не меньше? — Она оглянулась на Дэниела: — Как ты считаешь, такое возможно?

— Her, — буркнул Дэниел хриплым от злости и ревности голосом. В воображении тотчас возникла Сюзетта в объятиях всех кавалеров поочередно.

Сюзетта повернулась к нему лицом:

— Тогда я не понимаю, почему ты на меня так действуешь. Может, все дело в пунше, который мы пили у Лэндонов? Он был крепче, чем мы пили дома. Наверное, он на меня так подействовал.

Дэниел сердито прищурился. Значит, она считает, что ее страсть возникла лишь в результате бокала с пуншем? Это пунш привел ее в такой восторг? Ну что же, сейчас он это проверит. Сюзетта ничего не пила сегодня утром, но он сумеет заставить ее дрожать от возбуждения, да еще как! Ей больше никогда не придет в голову, что дело в пунше, и что любой мужчина может вызвать в ней такое желание.

Дэниел поднялся и решительно шагнул к Сюзетте.

— Я думала, что выпила совсем мало, но, может быть, я сама не заметила, как… — Слова так и повисли в воздухе, когда сильные руки вдруг ухватили ее за талию и оторвали от пола. В следующий миг Сюзетта снова стояла на ногах, но уже лицом к Дэниелу, его губы коснулись ее губ, а по телу побежали те самые мурашки, о которых она ему рассказывала.

Она с жаром ответила — ее руки обвили его шею, а губы раскрылись. Они еще не все обсудили, но Сюзетта была готова отложить разговоры, если эта отсрочка дарила его поцелуи и прикосновения. В ней проснулась необычная жадность — один поцелуй заставлял мечтать о следующем, еще более жарком. Дэниел подхватил ее на руки и отнес на кровать, а она лишь слегка застонала от близости его раскаленного; тела. Когда он уложил ее на постель и хотел выпрямиться, Сюзетта крепко ухватилась за его шею и не отпустила от себя. Однако он сумел высвободиться и расправить плечи.

Сюзетта смутилась, но быстро поняла — Дэниел решительно стряхнул с себя сюртук, потом отбросил в сторону жилет и галстук. Сюзетта с восхищением следила за игрой мышц на его руках, любовалась красотой рельефных мускулов на груди. Раздевшись, он опустился на колени рядом с кроватью и заставил Сюзетту сесть. Она тотчас подчинилась, радуясь новому поцелую, на сей раз беглому — Дэниел лишь слегка коснулся уголка ее губ и занялся ухом. Она наклонила голову ему навстречу, се ресницы сомкнулись, а руки Дэниела тем временем хозяйничали у нее на спине. В следующий миг платье сползло у нее с плеч, и он уже сдвигал вниз рукава.