Кристин Григ - Я не отступлю…

Деловой партнер Роналда, Элиот Денвер, уверял, что рано или поздно он изменит свое отношение к браку. Поверь, уговаривал он коллегу, жена оказывает облагораживающее воздействие на мужчину. К тому же она способна вести дом, организовывать приемы, всячески развлекать клиентов и вообще внести распорядок в сумбурную холостяцкую жизнь. Роналд охотно соглашался с приводимыми доводами, добавляя, однако, что все это может сделать толковый секретарь и обслуживающая банкеты фирма с той лишь разницей, что от них не ожидаешь скандалов или каких-либо выходок, которые в один прекрасный день ломают всю твою жизнь.

Даже если настоящая любовь и существует, беда в том, что она всегда делает мужчину слишком зависимым от женщины, а женщину от мужчины. Возможно, брак — замечательная вещь, только почему-то он слишком часто разваливается, причиняя страдания бывшим супругам…

Тяжело вздохнув, Роналд положил ногу на ногу.

Невеста была дочерью его старого друга, и Роналд помнил Джастин еще ребенком с дугой для исправления зубов. Когда девочка превратилась в интересную молодую женщину, ее родители уже разошлись. Нет, что ни говори, а институт брака себя изжил. Супружество — это противоестественное состояние, к которому стремятся женщины, преследующие свои собственные цели…

Бах!

Кто-то приоткрыл входные двери церкви, и порыв ветра с треском распахнул их настежь. В проеме возник силуэт женщины. Все невольно обернулись, и по церкви прошел гул шепота.

— Кто это такая? — спросила своего мужа сидевшая рядом с Роналдом дама. — Почему она торчит в дверях, а не сядет и не закроет двери?

В самом деле, почему? Роналд встал и направился к выходу. Сегодня ему предстояло играть роль образцового гостя. Поцеловав его при встрече, Джастин, мать невесты, возбужденно сообщила, что посадила его за стол рядом со своей подругой по имени Элизабет Пауртон.

— О, это потрясающая женщина, к тому же вдова, так что смотри не упусти свой шанс… И пожалуйста, будь с ней подобрее, — игриво добавила она.

Почему бы и нет, решил тогда Роналд.

Дама, вызвавшая своим появлением замешательство собравшихся в церкви, оказалась, как позднее выяснилось, теткой невесты. Когда-то она была довольно известной манекенщицей и привыкла обставлять свое появление на людях как театральное действо.

Вежливо поприветствовав ее, Роналд закрыл за ней церковные двери и направился по проходу к своему месту… И вдруг заметил женщину, красивее который ему не приходилось видеть.

Изящный овал лица, четко очерченные скулы. Карие глаза, прямой, классический нос и мягкие, нежно-кораллового цвета губы, сулившие неземное наслаждение. Гладко зачесанные золотисто-каштановые волосы были собраны в простой пучок.

С замиранием сердца Роналд представил, как выдергивает скрепляющие волосы шпильки и шелковый водопад струится по его рукам. От такой, казалось бы, целомудренной картины его бросило в жар. И в этот момент их взгляды встретились.

Женщина смотрела на него внимательно и оценивающе, будто хотела разглядеть скрывающуюся за внешней оболочкой сущность Роналда и прочесть его мысли.

О, черт! Неужели она догадалась, что он испытал, увидев ее? Ведь он ничем не выдал себя, и тем не менее было очевидно, что незнакомка все поняла, потому что, мгновенно покраснев, с досадой отвела взгляд.

Роналд застыл от изумления. Что за странная реакция на женщину, которую он видит впервые и к тому же так пренебрежительно отреагировавшую на него. Он был так недоволен собой, что восхищение красотой сменилось чувством неприязни к незнакомке.

Ему вдруг захотелось сесть рядом с ней и сказать, что она совершенно верно разгадала его желание, а затем спросить, как она относится к предложению немедленно лечь с ним в постель.

Нет, так не ведут себя в цивилизованном обществе. Тряхнув головой, чтобы прогнать оцепенение, Роналд вернулся на прежнее место и попытался сосредоточиться на том, что происходило перед алтарем.

К тому времени, когда церемония венчания закончилась и новобрачные направились к выходу, он постарался забыть поразившую его воображение женщину.

Элизабет Пауртон стояла перед мраморным столиком в дамской комнате загородного клуба и внимательно разглядывала свое отражение. Нет, она не выглядела как человек, только что поставивший себя в дурацкое положение.

Она с трудом высидела до конца церемонию бракосочетания, а время, пока шел коктейль, провела в дамской комнате. К счастью, никто не обратил внимания на ее отсутствие. А к началу торжественного обеда, она сумеет незаметно присоединиться к гостям.

Больше всего Элизабет опасалась удивленных взглядов и неизбежных в этом случае вопросов, на которые у нее не было ответа. Ведь не станешь же говорить о том впечатлении, какое произвели на нее пронзительные холодные голубые глаза незнакомого мужчины. Она физически ощутила, как он взглядом раздевал ее догола. Хуже всего, что вместо того чтобы с презрением отвернуться от наглеца, она вдруг почувствовала, как от неизъяснимого смущения вспыхнули щеки и забурлила кровь. Элизабет искала и не находила объяснения своему состоянию, и это страшно ее злило.

— Что с тобой, дорогая? — спросила она, обращаясь к своему отражению в зеркале.

Мужчина, несомненно, был красив той особой мужской красотой, которая не оставляет равнодушной ни одну женщину. Высокий рост, великолепное сложение, суровое, мужественное лицо в сочетании с пронзительным взглядом голубых глаз завораживали. Длинные волосы, в которых проступала седина, были зачесаны назад. На нем был костюм, стилизованный под Дикий Запад, а для полноты впечатления еще и высокие ковбойские сапоги.

Чем-то он напоминал Клинта Иствуда. Не столько внешне, сколько тем общим обликом, на который невольно обращаешь внимание и который запоминается. В другое время Элизабет только поиронизировала бы над своими мыслями, но на этот раз ей было не до смеха. У нее возникло ощущение, как будто кто-то неведомый зажег внутри нее огонек, угрожающий вот-вот вспыхнуть и превратиться в яркое, всепоглощающее пламя.

Чушь. Полнейшая чушь!

После всего пережитого Элизабет не любила мужчин и не доверяла им. Поэтому не понимала, почему случайная, мимолетная встреча произвела на нее столь сильное впечатление.

Объяснить это можно было только усталостью. Она прилетела из Гринвилла поздно вечером, а встала сегодня очень рано. И вообще, вся последняя неделя оказалась безумно тяжелой. Сначала эти неприятности с Эваном, потом не сулившая ничего хорошего встреча с судьей Пробусом и, наконец, разочарование, постигшее ее во время консультации с собственным адвокатом. К тому же ей приходилось скрывать от брата истинное положение дел, поскольку, если бы тот узнал о ее проблемах, это ухудшило бы его и без того далеко не благополучное психическое состояние.