Кристин Григ - Я не отступлю…

Хотя Роналд и покинул гостеприимных друзей раньше времени, его совесть была чиста. Он сделал все, что полагалось: поднял тост за жениха и невесту, поговорил с Джастин, выпил бокал виски с Артуром. Пусть другие танцуют до упаду, поглощают в непомерных количествах жирную пищу и делают вид, будто прекрасно проводят время. Это все не для него.

Кроме того, он чувствовал неловкость перед двумя семейными парами, разделившими с ним злосчастный стол номер семь. Теперь им на месяц хватит разговоров о том, что произошло между ним и Элизабет.

Роналд не заметил, как стрелка перевалила за семьдесят…

— Вы уже покидаете нас? — спросила Роналда миссис Моррисон, когда он подошел, чтобы попрощаться. Ее голос был сладким как сироп и, казалось, мог вызвать кому не только у диабетика.

— Не видел ли кто-нибудь миссис Пауртон? — в свою очередь задал вопрос Роналд.

— Я видела, — как школьница подняла руку Этта Чалмерс.

Звуки писклявого женского голоса заставили его очнуться и как бы посмотреть на себя со стороны. Весь вечер он вел себя просто безрассудно…

Недовольный собой Роналд еще сильнее надавил на педаль акселератора.

Чего теперь злиться? Он сам виноват в том, что позволил Элизабет отравить ему вечер, прежде чем она исчезла как кролик в шляпе фокусника.

— Полегче, приятель, — одернул он самого себя.

Причем здесь Элизабет? Он преследовал ее, как преследует цель самонаводящаяся на источник тепла ракета. А ведь это совершенно не его стиль ухаживания. Он человек с изысканными манерами и утонченным вкусом. Вежливые улыбки, тонкие комплименты, цветы, шоколад… Совсем не в его правилах наезжать на женщину с грацией бензовоза.

У Элизабет были все основания уехать, не простившись с ним.

Роналд слегка ослабил давление ноги на педаль газа. Вдова Пауртон, конечно, красивая женщина, но главное — в ней таилась какая-то загадка. Он готов был поспорить, что, несмотря на внешнюю холодность, в ее душе полыхало тщательно скрываемое пламя.

Ну и что с того? Пусть другие покупаются на эту приманку. Сам он предпочитает мягких, уступчивых женщин и терпеть не может таких, с которыми чувствуешь себя как в клетке с тигром. Ничего. Пройдет два-три часа, и он не вспомнит даже, как выглядит эта тигрица, с ее темными, бездонными глазами, соблазнительным ртом, шелковистыми волосами, стройной фигурой, угадываемой под безупречно пошитым костюмом цвета беж.

Он снова машинально надавил на педаль акселератора. Как большинство мужчин, Роналд никогда не замечал, а тем более не помнил, во что были одеты женщины, с которыми он только что провел день. Но в этот раз его мозг запечатлел малейшие детали туалета Элизабет — оттенок ткани, покрой жакета, изящно облегавшего высокую грудь и подчеркивавшего стройную талию. Он запомнил даже цвет ее чулок.

А может, это были не чулки, а колготки? Интересно, кто их изобрел. Конечно, не мужчина. Мужчина получает гораздо больше удовольствия, когда находит под юбкой женщины чулки, прикрепленные к кружевному поясу изящными резинками. Возможно, строгий костюм Элизабет как раз и скрывал тонкие, как паутинка, чулки, тончайшее шелковое белье, которое было бы так приятно снять. А потом…

Раздался пронзительный вой сирены, и в зеркале заднего обзора возник полицейский автомобиль с включенной мигалкой. Взглянув на спидометр, Роналд выругался сквозь зубы и свернул на обочину.

Заглушив двигатель, он снова посмотрел в зеркало. К машине подходил огромного роста полицейский в темных, несмотря на пасмурный день, очках. Роналд со вздохом опустил боковое стекло и, не говоря ни слова, протянул права.

Полицейский придирчиво изучил документы, потом внимательно посмотрел на их владельца.

— Вы хоть знаете, с какой скоростью ехали?

— Я превысил ее, — покорно признался Роналд.

— Верно.

— Да…

— Что значит «да»? Вы ничего не хотите сказать в свое оправдание?

— Вряд ли вы захотите слушать то, что я мог бы сказать, — подумав, произнес Роналд.

— А вы попробуйте, — внезапно заинтересовавшись, предложил полицейский.

Роналд рассмеялся, тронутый его доброжелательным тоном.

— Да сказать-то, собственно, нечего, кроме того, что у меня сегодня выдался чертовски неудачный день. — Помолчав, он добавил: — Встретил женщину, которая мне понравилась, и я ей тоже. Думаю… нет, точно знаю, что вел я себя при этом, как последний осел. Казалось бы, какое это имеет значение, если мы все равно никогда больше не увидимся, а вот, поди ж ты, никак не идет из головы эта встреча.

Наступило молчание. Затем полицейский протянул Роналду его права, снял темные очки и сказал, наклонившись к открытому окну:

— Хотите совет? Забудьте эту красотку. Женщины не стоят того, чтобы из-за них переживать.

— Это верно, — согласился Роналд, взглянув на полицейского.

— Мне ли не знать, — добавил тот. — Я был женат семь лет.

— А я развелся семь лет назад, — признался Роналд.

Мужчины обменялись понимающими взглядами.

— Давайте езжайте потихоньку. Жизнь дороже, чем все эти страдания.

— Спасибо, — кивнул в ответ Роналд.

— Не за что. Это как на войне, и, если мы, мужчины, не будем поддерживать друг друга, эти… особы живо нас одолеют, — ухмыльнулся полицейский.

— Да они нас так и так одолеют, — пессимистично заметил Роналд, отъезжая.

Да, как на войне. Войне мужчин и женщин. Впрочем, зачем все ограничивать отношениями между людьми. Все представители живого мира участвуют в этой нескончаемой битве между самцами и самками.

После встречи с полицейским Роналд весь оставшийся путь до аэропорта думал о том, что же все-таки произошло между ним и Элизабет.

Дело было не в том, что он невежливо с ней обошелся, а в том, что эта дамочка оказалась ловкой интриганкой, умело устроившей ему западню, в которую он, наивный и доверчивый, моментально попался.

С другой стороны… Роналд пристроился в конце очереди в билетную кассу, которая, к его удивлению, оказалась весьма и весьма длинной… С другой стороны, попался он потому, что никогда еще не сталкивался с такой хитрой женской уловкой.

Некоторые женщины воспринимают тезис равенства полов буквально. Они, не долго думая, начинают выяснять, кто ты такой, женат или нет, есть ли у тебя кто-нибудь или ты свободен. Если ответы их удовлетворяют, сразу дают понять, что ты представляешь для них определенный интерес.

Роналду нравились такие женщины. Он уважал их за честность и прямоту, хотя в глубине души отдавал предпочтение тем отношениям между мужчинами и женщинами, которые теперь считались старомодными. Гораздо больше удовольствия он получал тогда, когда ему приходилось преследовать женщину, упорно добиваться ее расположения, в то время как она делала вид, будто ей вовсе это и не нужно, и только в самый последний момент снисходительно дарила свою благосклонность.