Марти Джонс - Очарование

— Ладно, может быть, и так, — тоскливо призналась Бренди. Но, по крайней мере, теперь ей понятно, почему он не любит ее. И, несмотря на свое негодование, она могла даже понять его. — Но он не приказал нам уезжать. — Бренди все еще видела его скачущим в направлении от города, и покачала головой. — Пока еще. Но я уверена, что он прикажет, когда узнает, что я проигнорировала его предупреждение и продолжаю навещать его тетю.

Дейни широко улыбнулась и обняла сестру. Бренди поняла, что завоевала уважение сестренки, и подумала, что, может быть, только может быть, она правильно ведет себя в этой новой для себя роли родителя Дейни.

Адам быстро проехал всю дорогу до своей хижины. Он соскочил с лошади еще до того, как она остановилась, и набросил повод на столб.

Боже, как ему хотелось просто войти в свой дом и заснуть в собственной постели! Ему хотелось покоя вдали от тети Кармел и города. Но сегодня Джин выходная, и он всегда оставался с Кармел, чтобы она не оказалась одна, если что-то случится.

Адам бросил несколько вещей в седельную сумку и потратил немного времени, чтобы налить себе стакан виски. Янтарная жидкость обожгла горло и согрела его. Опустившись в старое, забитое хламом кресло, он уперся ногами в каменный очаг.

День, плохо начавшийся, становился еще хуже. И все из-за бродячей торговки цыганского вида. Почему она выбрала именно его город?

Его мысли метались между презрением Сюзанны и иллюзиями Кармел. Бренди Эштон взволновала его своей красотой и жизнерадостностью. Он никогда не знал никого, кто казался бы таким жизнелюбивым. В то же самое время он ни на секунду не доверял ей. Неважно, что половина города, казалось, полюбила ее.

Адам видел в ней мошенницу, каковой она и была, и на него не подействует ни ее внешность, ни впечатление добродетельной девушки. Несомненно, это обычная приманка, на которую она ловит своих покупателей и делает свое темное дело.

Он не позволит ей приближаться к тете Кармел. Адам сказал Бренди Эштон то, что думал. Он не хотел причинять вред девушке, но и не позволит ей обманывать тетю.

Нет, решение принято. Но его злило, что, избавившись от этой пары, он даст Сюзанне именно то, что той хотелось. Очевидно, она решит, что он опять выполнил ее приказ. Но здесь уж ничего не поделаешь.

Девушка и ее сестра должны уехать. Чем скорее, тем лучше.

На следующее утро ярко сияло солнце, но в воздухе чувствовалось приближение зимы. Холодок пощипывал щеки Адама, когда он скакал к хижине Мэгги. Ему хотелось бы скакать быстрее, но когда он повернулся, чтобы взглянуть на черную с белыми пятнами молочную корову, которая была привязана к его седлу, то еще больше замедлил бег.

Полуразвалившийся дом каждый раз приводил его в смятение. Как Джим мог уехать и оставить Мэгги с мальчиками одну? Адам знал, что он иногда присылал деньги, чтобы немного успокоить свою совесть, но его семья только что не голодала. Адам вынужден был признать, что Бренди Эштон была права в одном: Мэгги и мальчикам необходимо питание получше.

Он остановился перед домом и привязал поводья к изъеденному термитами столбу. От гнилого дерева отвалился кусок и, упав на землю, поднял облако пыли у его ног.

Адам покачал головой и осторожно ступил на шаткое крыльцо.

— Мэгги, — позвал он, поднимая руку, чтобы постучать в дверь.

Она сразу открыла дверь, приглаживая свой растрепанный пучок. На ней были те же самые поношенное хлопчатобумажное платье и фартук, что и в тот день, когда они вытаскивали лошадь Бренди из помойной ямы.

— Привет, — поздоровался он, глядя на мальчиков, сидящих за столом за завтраком. Ему было видно, что у них на тарелках, — тонкая стопка лепешек, приготовленных из муки и воды. В животе кольнуло, и Адам подавил жалость, которая скопилась в нем. — Надеюсь, я не помешал.

— Конечно, нет, шериф. Входите, пожалуйста.

Адам вошел в хижину, сняв шляпу, когда проходил в низкую дверь. В комнате царил холод, хотя из бочки в углу поднимался тонкий дымок.

— Могу я предложить вам что-нибудь поесть, шериф? Боюсь, что у меня есть только кофе, — сказала Мэгги, стыдливо опустив глаза. — Я не ездила в город за продуктами после припадка Дэви.

Адам понимал, что у нее нет денег на такие вещи, как кофе. Оуэнс рассказал ему, что ее счет в магазине продолжает расти и что она давно не получала денег от Джима. И опять ему захотелось добраться до ее никчемного муженька.

— Спасибо, — успокоил он ее, кладя шляпу на стол и погладив мальчиков по головам. — Я уже поел.

— Что я могу сделать для вас?

Адам следил, как она смотрела на мальчиков, когда они доедали последние лепешки, и сомневался, ела ли она сама.

— Ну, я надеюсь, что вы сможете сделать кое-что для Эрла Хокинса. Я говорил с ним вчера, и он рассказал мне, что его любимая молочная корова Тилли стала в последнее время ужасно вредной. Она не пускает другую его корову ни на пастбище, ни в коровник. Пренеприятнейшая вещь, но именно это он рассказал мне. Тогда я подумал, что у вас есть земля, и, может быть, вы не возражали бы какое-то время подержать эту другую корову у себя. Эрл сказал, что вы можете забирать себе все молоко, если выручите его, пока Тилли не перестанет дурить.

— Корову? Но у меня нет места для коровы, шериф.

— Ну, я мог бы соорудить маленькую пристройку к дому. Сойдет на время. И небольшую изгородь, чтобы у нее был загон. У вас будет немного масла и творога. Может быть, хватит, чтобы протянуть зиму.

Глаза Мэгги подозрительно сощурились, пока Адам беспокойно топтался и откланивался. Он увидел, как напряглась ее спина, и почувствовал, что она догадалась, к чему он клонит. Потом взгляд Мэгги упал на малышей, с жадностью подъедавших сухие лепешки, и лицо ее смягчилось.

— Я буду рада помочь мистеру Хокинсу, шериф. Скажите ему, что мне доставит удовольствие держать у себя его корову. И, шериф, — добавила она, пристально глядя на него широко раскрытыми блестящими глазами, — спасибо вам.

Адам смущенно кивнул. Мэгги разгадала его хитрость. Но она любила этих ребятишек больше, чем ценила свою гордость, и поэтому согласилась. Адам заплатил Хокинсу хорошие деньги за корову и заставил его поклясться не выдавать секрет, еще не зная, примет ли Мэгги животное. Сейчас он был рад, что сделал это. Если кто-нибудь спросит, будет рассказана именно та история, которую он только что поведал Мэгги. Но корова была ее.

Эрл Хокинс, овдовевший три года назад, был только рад помочь Мэгги и ее мальчикам. Адам подозревал, что он питает к ней слабость. Но пока она замужем за Джимом, Эрл мог оставаться только ее другом.

— Я начну пристройку и изгородь прямо сейчас. Нельзя позволить, чтобы корова побрела назад к Хокинсу. Не говоря уж о том, что сделает старушка Тилли.