Марти Джонс - Очарование

Вдруг налетел яростный ветер, дребезжа стеклами окон в гостиной. Кармел подъехала к окну. Следом за ней подошли Бренди и Дейни, вглядываясь из-за ее плеча в сумеречный свет. По дороге несло мусор, грязь и листья, иногда закручивая их маленькими смерчами. В камине шипел и трещал огонь, освещая комнату ярко-оранжевым и красным светом, а за окном все превратилось в тусклую серость.

— Ой! — вскрикнула Дейни, поглубже закутываясь в тепло голубой шерсти. — Думаете, пойдет снег?

У Бренди упало сердце. Прижав к губам руку, она наклонилась к окну и уставилась в свинцовое небо. Ранний снег будет означать, что ее время истекло. Ей придется покинуть Чарминг… и Адама. С ужасным чувством потери она спросила себя, чего ей будет не хватать больше.

— Нет, не сейчас. Если только я не ошибаюсь, уже слишком холодно для снега, — сказала Кармел.

— Черт! — пробормотала Дейни. Ее воображаемые забавы под пышными хлопьями снега растаяли.

— Но я вот что скажу вам. Если холод сохранится в течение пары дней, то мелкий пруд наверняка замерзнет, и вы сможете кататься на коньках. Сестры Адама проводили на льду всю зиму. Они катались до тех пор, пока их лица не начинали трескаться от мороза, а потом вваливались в гостиную и жарили кукурузу на огне и грели какао. В те дни здесь было намного больше молодежи. Было бы замечательно, если бы гостиная снова ожила счастливыми голосами. Бог свидетель, Адам очень мрачен, когда мы с ним остаемся одни в доме.

Бренди попыталась представить Адама смеющимся и катающимся на коньках, но не смогла. Слишком много времени он тратил, заботясь о других. Ей захотелось, чтобы она смогла помочь ему хоть один раз отбросить свой унылый нрав и повеселиться.

Глаза Дейни засверкали, когда она представила картину, нарисованную Кармел. Потом ее маленький подбородок опустился, и Дейни стала перебирать латунные пуговицы.

— Я не умею кататься на коньках, — грустно сообщила она. — И даже если бы умела, у меня нет коньков.

— Не волнуйся об этом. Джин знает, где хранятся старые коньки Бет и Дженни. И я уже представляю, как еще до конца недели ты будешь кружиться на льду. Джин, — позвала Кармел, — пойдите с Дейни на чердак и поищите старые коньки Бет и Дженни. Выберите самые подходящие.

— Да, мэм, — ответила Джин, беря Дейни за руку. Они поспешили на поиски еще одного сокровища. Бренди смотрела, и ее отчаяние причиняло ей чуть ли не физическую боль. Но она должна была признать, что никогда не видела Дейни более счастливой, чем сейчас.

— Бренди, сядьте рядом. Я хочу поговорить с вами.

Бренди отвернулась от зябкой картины за окном и заняла свое место на канапе. Когда она увидела, что обычно оживленное лицо Кармел становится серьезным, ее охватило дурное предчувствие. Она собралась с духом, готовясь услышать слова тети Адама, уверенная в том, что ей они не понравятся.

— Сегодня будут заморозки, — начала Кармел. — Я понимаю, что вы, девочки, всю свою жизнь прожили в фургоне, но я просто подумала, что не смогу спать спокойно, зная, что вы там. Пожалуйста, — проговорила она, когда Бренди захотела возразить, — я знаю, как вы горды. Но я хочу, чтобы вы выслушали мое предложение ради Дейни. Я бы хотела, чтобы вы с Дейни провели зиму здесь, со мной, — Бренди снова хотела заговорить, но Кармел остановила ее, подняв руку: — Не говорите сразу «нет». Я знаю, что таково ваше первое побуждение, и я не виню вас. Но у меня много места, а вам будет легче продолжать мое лечение, если вы будете здесь.

— Я не могу этого сделать…

— Я сказала именно то, что хотела сказать, — о своем желании снова видеть молодые лица в этом доме. Я тоскую по смеху и обществу.

— А как насчет Адама? Как вы думаете, что он должен будет сказать об этом? — Бренди прекрасно могла представить себе, каковы будут мысли шерифа по этому поводу, и от этого у нее запылали уши.

— Моему племяннику это нужно больше всего. Я говорила вам, что этот мальчик никогда не смеется. Он так долго не улыбался, что я уже забыла, как выглядят его зубы. Если вы и Дейни, а также другие молодые люди будете здесь, это принесет ему только пользу.

Бренди пришлось улыбнуться при этой мысли. Она немного расслабилась, но вскоре беспокойство снова охватило ее.

— Я не могу. Я ценю ваше предложение, но мой дом — это фургон.

Кармел пристально посмотрела в напряженное лицо Бренди и тяжело вздохнула:

— По крайней мере, подумайте о том, чтобы разрешить остаться в моем доме Дейни.

Этому ребенку сейчас как никогда необходима стабильность в жизни.

Сердце Бренди разрывалось от горя и отчаяния. Ее сестра была всем, что у нее осталось в этом мире. Мысль отдать Дейни, даже на время, разбивала ей сердце. Но в глубине того же сердца она понимала, что Дейни будет лучше с Кармел. Эта женщина обожает Дейни, полюбила ее с первого взгляда. И она может дать Дейни все то, чего никогда не сможет дать она, Бренди. Каждая частичка ее существа взывала, что надо взять сестру и уйти, но она понимала, что Кармел права. А Бренди всегда делала то, что считала для сестры наилучшим.

Она медленно кивнула головой.

— Если Дейни захочет остаться с вами, я не буду препятствовать. Я люблю свою сестру, — сказала Бренди, глядя в лицо Кармел, высоко держа голову. — Ее счастье — самое важное для меня.

— Она была бы счастливее, если бы вы тоже остались.

Теплая улыбка коснулась губ Бренди, но она покачала головой.

— Не могу. Фургон всегда был моим домом, — повторила она. — Я плохо чувствовала бы себя в любом другом месте.

В голове, как по волшебству, возникла картина уютной хижины Адама, но она быстро отбросила ее. Это не больше чем фантазия.

— Я понимаю. И знаю, как вам тяжело. Но вы поступаете правильно. Ей сейчас лучше быть здесь, со мной, — сказала Кармел.

Убежденность этого утверждения заставила затрепетать сердце Бренди. Она глубоко, прерывисто вдохнула.

— Только ненадолго, — напомнила она Кармел и себе. — Это только временно.

Кармел видела ее терзания и взяла ее за руку:

— Конечно, дорогая.

— Вы именно это хотите сказать? — взволнованно спросила Дейни с просветлевшим от радости лицом. — Мы можем остаться здесь на всю зиму?

— Не мы, Дейни, — поправила ее Бренди. — Ты. Я остаюсь в фургоне. — Бренди улыбнулась, увидев вдруг ставшее торжественно-серьезным лицо сестренки, и добавила: — Кто-то же должен присматривать за вещами. И я не обещаю, что мы останемся здесь на всю зиму. Адам все еще ждет, что мы уедем, если я не выполню свою часть договора.

— Об этом не волнуйтесь, — сказала Кармел. Ее морщинистое лицо раскраснелось от удовольствия. — Я еще могу справляться со своим племянником.

Краска вернулась на щеки Дейни, и у Бренди не хватило духу сказать им обеим, что Адам настаивает на результатах лечения Кармел. А что до этого, то у Кармел не наблюдается большого улучшения.