Марти Джонс - Очарование

— Эй, ты плакала? — спросил Адам, подходя к ней и беря ее за руки. Он пристально разглядывал ее, и лицо его исказилось от досады. — Ведь ты не подумала, что я сбежал от тебя, а?

— Нет, все хорошо, — прошептала Бренди. Глаза ее наполнились счастливыми слезами. В душе она возблагодарила Бога за его щедрость, что он дал ей это последнее мгновение с Адамом.

— Иди сюда, — позвал он. — Я весь день ждал, когда обниму тебя снова.

Бренди послушно прильнула к нему, ища его губы. Она целовала его со всей любовью, которую считала потерянной для себя. Он отодвинулся, широко улыбнулся и подхватил ее на руки. Прижимаясь к ее губам в поцелуе, Адам осторожно опустил ее на кровать.

— Я хочу забрать тебя в свою хижину, — сказал он, расстегивая пуговки на ее блузке. — Эта чертова кровать слишком коротка.

Бренди заставила себя рассмеяться, скрывая свое разбитое сердце. Им дана небольшая отсрочка. И она хотела, чтобы воспоминания в их сердцах сохранились на всю жизнь.

Торопясь, они сбросили одежду. Бренди испытывала такое болезненное желание, что едва сдерживалась. Адам старался успокоить ее, но его желание было столь же велико, как и ее, и вскоре они слились в экстазе. Быстро и сильно он вошел в нее. Она откликнулась, перевернув его на спину и оседлав его бедра. Адам тихо чертыхнулся, а она наслаждалась властью, которую почувствовала, взяв инициативу на себя.

— О, любимая, — простонал Адам, держа ее бедра. — Знаешь, что ты делаешь со мной?

Бренди знала. Впервые в жизни она любила мужчину так сильно, чтобы разделить с ним тело и душу. И у нее остался всего один шанс показать ему, как сильно она любит его, пока судьба не разлучила их.

Скоро все кончилось, и в изнеможении они упали на простыни.

— Господи, девочка, кажется, мне не надо спрашивать, скучала ли ты по мне, — пошутил Адам, все еще тяжело дыша.

Бренди положила голову ему на плечо и прижалась еще теснее.

— Я скучала по тебе, — сказала она, думая: «Господи, как я буду скучать по тебе!»

— Мы не так уж много говорили прошлой ночью, — улыбнулся Адам. — Думаю, сейчас самое время.

— Не сейчас, — прошептала она, покрывая поцелуями его шею и грудь. — Поговорим позже.

Она знала, что позже говорить они не будут. Нет смысла. А сейчас ей вдруг захотелось рассказать ему правду, но Бренди не могла заставить себя испортить эти последние минуты. Скоро он все узнает, а тогда тем более будет не о чем говорить.

Несколько минут они лежали, молча лаская друг друга. Ласки Адама становились все жарче, и Бренди почувствовала, как зашевелилась его пробуждающаяся страсть. Горькие слезы были готовы наполнить ее глаза, но она подавила их и заставила себя улыбнуться, когда он перевернул ее на спину.

Много позже он сел и стал надевать брюки. Бренди натянула на себя одеяло и коснулась его спины:

— Уходишь?

Адам повернулся и поцеловал ее.

— Мне надо съездить к Куперу, чтобы поставить его в известность насчет этих безобразников. Это займет пару часов, но я приеду сюда. — На его лице вновь появилось жесткое выражение, и он приложил ладонь к ее щеке. — Мы должны серьезно поговорить. О нас, об этом, — сказал он, кивнув на скомканную постель. Потом сунул руки в рукава рубашки и поспешно застегнулся.

Бренди улыбнулась и кивнула, пытаясь хоть на миг притвориться, что все можно разрешить несколькими словами. Напряженное выражение исчезло с лица Адама, и он наклонился, чтобы еще раз поцеловать ее долгим сладким поцелуем.

— Я хочу, чтобы ты пока переехала к Кармел. Я не понимал раньше, как неудобно в этом фургоне.

Бренди оглядела фургон, в котором прошла вся ее жизнь, и покачала головой:

— Здесь мой дом.

Адам разжег угасший огонь в плите и повернулся к постели:

— Во-первых, здесь чертовски холодно. Кроме того, у Кармел полно места. По крайней мере, ты подумаешь об этом?

— Я думала, — честно призналась Бренди. Последние двадцать четыре часа она мало думала о чем бы то ни было еще. Она бы все отдала, чтобы жить с Адамом. В доме ли Кармел, в его ли уютной хижине. Но этого никогда не будет.

Адам нахмурился:

— Просто согласись подумать об этом. Если все получится, как надо, у нас обоих будут большие изменения в жизни.

Бренди кивнула, не в состоянии даже говорить. Это не было ложью. Она, возможно, будет думать об Адаме и Чарминге всю оставшуюся жизнь.

— Хорошо. Мне нужно идти. — Он снова наклонился к ней. — Пока, — прошептал он ей прямо в губы.

— До свидания, — ответила она. Сердце ее разрывалось от горя. Она видела, как он нахмурился, и заставила себя улыбнуться. Адам все еще был озабочен, когда, надев сапоги и пальто, вышел из фургона.

Бренди прислушивалась, пока стук копыт совсем не затих. Адам не говорил о женитьбе, но она понимала, что именно об этом он заговорит, когда вернется. Адам был слишком честным человеком, чтобы заниматься с ней любовью без всяких обязательств со своей стороны, по крайней мере, данных мысленно.

Прошлой ночью она думала об их совместном будущем. Но теперь все изменилось. О будущем с Адамом не могло быть и речи. Она знала, что должна делать. Но, да поможет ей Бог, Бренди не знала, как она сможет это сделать.

Приняв твердое решение и взяв себя в руки, Бренди облачилась в пальто и отправилась к Кармел. Перед уходом она осмотрела ногу кобылы. Опухоль исчезла, и нога больше не болела. Бренди надеялась, что Сол сможет отправиться в путь.

Ледяной ветер трепал ее волосы и хлестал ими по щекам. Тяжелые снеговые тучи нависли над землей. Время уходило, как песок сквозь пальцы.

Поднявшись на ступеньки крыльца, Бренди несколько секунд постояла, оглядываясь. Этот дом и городок стали дороги ей. Сердце сжалось от острого чувства одиночества. Ей будет не хватать Чарминга.

Кармел открыла дверь. На ее всегда оживленном лице был виден каждый прожитый ею год. Зеленые, как у Адама, глаза смотрели на Бренди с сочувствием.

— Входи, девочка, — сказала она, кутаясь в теплую шаль от холодного воздуха, ворвавшегося в холл.

Бренди вошла, но не стала снимать пальто. Она дрожала от холода и отчаяния. Кармел направилась в гостиную, и Бренди пошла за ней.

— Дейни на кухне, помогает Джин делать пирожки с тыквой. Мы можем поговорить наедине.

Подойдя к гостеприимному огню камина, Бренди протянула к нему дрожащие руки. Но холод, охвативший ее, шел не столько снаружи, сколько изнутри, и она боялась, что никакой огонь не согреет ее.

— Я решила уехать, — решительно заявила Бренди.

Кармел ахнула, и Бренди заставила себя посмотреть в лицо пожилой женщине, с которой она так подружилась. Глаза ее горели, но все слезы были уже выплаканы.

— Должен же быть какой-то выход, — сказала Кармел.