Марти Джонс - Очарование

— Я? — ахнула Бренди, не в силах поверить, что может быть так счастлива.

Адам серьезно взглянул на нее.

— Если ты хочешь меня. Это будет нелегко. Временами я могу быть брюзгливым и грубым. И я несколько заржавел, когда дело касается веселья. Тебе придется показать мне, как надо веселиться. И я могу быть иногда чертовски глупым, — сказал он, пристально глядя в ее темные глаза своими изумрудными. — Тебе придется крепко любить меня и вместе со мной пройти через все.

— Я бы не хотела ничего больше, как только заниматься этим. Если ты сможешь пережить, что твоя жена делает настойки от всех болезней, начиная от подагры и кончая лихорадкой, и имеет отца с сомнительным прошлым.

— Мне нравится, как ты помогаешь людям. Я горжусь тобой и твоими лекарствами. И разве Кармел не говорила тебе? Никого не волнуют прегрешения твоего отца. Ты действительно должна выйти за меня замуж, или горожане, пожалуй, вышвырнут меня и выберут шерифом тебя.

Бренди засмеялась, и Адам пристально посмотрел на нее:

— Ты изменила к лучшему этот город, Бренди. А я влюбился в тебя по уши. Избавь меня от мучений. Скажи, что выйдешь за меня замуж.

— Ох, Адам, конечно, я выйду за тебя. Быть твоей женой представляется мне отличным местом работы. Не могу дождаться, когда начну.

Его рот снова завладел ее губами, и горячее все поглощающее желание не оставило и намека на нежность. Ее губы раскрылись, и его язык ласкал каждый дюйм ее рта. Он жадно пил ее сладкий жар.

— Чем скорее, тем лучше, — проговорил он, обжигая ее яростным взглядом.

Потянувшись, чтобы снова поцеловаться, Бренди услышала какой-то шум в дверях и отпрянула. Лицо ее побледнело, а сдавленный крик испугал Адама. Он резко повернулся, чтобы посмотреть, что так поразило ее, и почувствовал, как проклятье застыло у него в горле.

— Господи! — вскрикнул он, наконец, шагнув вперед.

Бренди схватила его за руку и удерживала, пока они смотрели, как Кармел входит в гостиную. Она прислонилась к притолоке, ухватившись за тяжелые драпри. Но она стояла!

— Кармел, ты ходишь!

— Какой же он у нас умник! — язвительно заметила тетя Адама Бренди.

Бренди засмеялась и прижала дрожащие пальцы к губам.

— Ох, как замечательно! — воскликнула она.

Ноги Кармел, еще слабые от долгого бездействия, начали дрожать. Адам шагнул вперед и поддержал ее под руку.

— Тетя Кармел, ты не хочешь сесть?

— Я сидела годами, тупица. Думаю, что постою еще немного.

Адам усмехнулся, и Кармел коснулась его щеки, чтобы смягчить грубость своих слов. Она встретила его взгляд сияющими глазами и улыбнулась.

— Но что случилось? — спросил он срывающимся от переполнявших его чувств голосом.

— Я услышала нечто очень удивительное и должна была сама убедиться, что мне не показалось.

— Что же это?

— Твой смех. Я отправилась в свою комнату принести Бренди что-нибудь сухое и услышала, как ты смеешься. Я не могла поверить этому. Я так долго ждала, когда же ты будешь счастлив, что почти потеряла надежду. От волнения я слишком быстро повернула свое кресло, и оно опрокинулось со мной на пол. Ну, я не смогла поставить кресло, поэтому встала, опираясь на туалетный столик. Когда увидела, что могу стоять, то решила, что пора попытаться ходить на своих новых ногах. — Ее сияющий взгляд упал на Бренди, и Кармел улыбнулась, подмигнув ей. — Говорила я, что чувствую себя лучше, а?

Бренди прерывисто вздохнула и тихо хмыкнула:

— Точно.

Ноги у Кармел снова задрожали, и она крепче ухватилась за руку Адама.

— Может, мне стоит все-таки ненадолго присесть, — сказала она, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Адам подхватил ее и посадил на канапе. Потом взял Бренди за руку и сел рядом с тетей, посадив Бренди к себе на колени. Она попыталась возразить, но он удержал ее, обняв за талию.

— Я просто не могу поверить, — прошептал Адам, переводя взгляд с тети на Бренди. — Ты сделала это! Ты сделала все, что обещала, и даже больше.

— Конечно. Если бы ты не был таким тупицей, то понял бы, что у девочки настоящий дар целительницы. И не только относительно тела. Она может исцелять душу и сердце.

Адам поцеловал Бренди в щеку, и она прильнула к его груди.

— Кармел права, Бренди. У тебя настоящий дар исцелять людей. Но, более того, у тебя есть еще один огромный дар — дар смеха и любви. И я каждый день буду благодарить Бога за то, что он послал тебя сюда поделиться своими дарами со всеми нами.

— Эй, что происходит? — донесся с порога сонный голосок Дейни, и они повернулись к ней, глядевшей на них широко раскрытыми глазами. — Бренди! — крикнула она, подбегая к сестре. Бренди соскочила с колен Адама, и заключил сестру в объятия.

— Привет, Дейни, — проговорила она сквозь новый поток слез.

— Привет, Бренди, — ответила Дейни счастливым голосом.

Они долго стояли обнявшись, потом Дейни отодвинулась.

— Ты вернулась.

— Да. Прости, что огорчила тебя. Я уехала не очень далеко, когда поняла, что не смогу жить вдали от тебя. Или Адама, — добавила она, глядя на своего будущего мужа.

— Посмотри, — сказал Адам, — тетя Кармел сама спустилась сюда. Ну, разве это не чудо? Бренди вылечила ее, как и говорила.

Дейни прищурила темные глаза и уперлась крошечными ручками в бока.

— Ты не должен говорить этого мне. Это не я не верила ей.

Адам усмехнулся и встал, чтобы обнять сразу обеих сестер.

— Это уж точно, — признался он, широко улыбаясь. — Ты все время знала, что она сможет сделать это.

— Ага. И она сделала тебя счастливым именно так, как надеялась тетя Кармел.

Кармел замахала рукой, пытаясь заставить девочку замолчать, но малышка весело отмахнулась и продолжила:

— Тетя Кармел просила Бренди сделать тебя снова счастливым. Бренди не думала, что сможет это. Она сказала, что ты слишком мрачный. Но я знала, что она сможет, если очень постарается.

— Так ты старалась из-за меня? Все это только для того, чтобы увидеть, как я улыбаюсь?

— Так и получилось, — сказала Бренди, кокетливо поглядывая на него из-под ресниц.

Адам снова засмеялся:

— Безусловно. Ты даже поставила меня на коньки, а этого больше никто не смог бы сделать.

— Я знаю, что та ведьма сказала о папе, Бренди, — вмешалась Дейни. Ее тоскливые слова вызвали неловкость. — Но я все время знала, что у тебя настоящий дар. Как у мамы. Я никогда не знала, в кого уродилась, — в маму или в папу, — сказала она, и улыбка ее погасла. — Теперь я думаю, что знаю.

Смущенный Адам встал на колени, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Что ты хочешь этим сказать, лапочка? — спросил он.

Бренди и Кармел обе одновременно поняли, какими будут следующие слова девочки.

— Дейни не…

— Молчи, дитя.

Их слова заставили Адама вопросительно посмотреть на них.