Кэролайн Барт - Изумруды для Офелии

— Вот теперь можно спокойно позавтракать, — нараспев проговорила миссис Браун. — Ты, деточка, составишь мне компанию?

Кэти помнила наставление чернокожей поварихи и вежливо отказалась, объяснив, что уже позавтракала.

— Я приглашаю тебя на утренний кофе и, пожалуйста, не отказывайся, — не то попросила, не то приказала миссис Браун.

— Хорошо, спасибо, я с удовольствием выпью с вами кофе, — согласилась Кэтрин.

— Тогда налей мне кофе в чашку и оставь на столике, а себе возьми на подносе и поставь на маленькую тумбочку с другой стороны кровати, — сказала она девушке.

Кэти исполнила все, как велела хозяйка. Но она была насторожена, ожидая какого-то подвоха.

— Дай мне, пожалуйста, очки, вон они лежат, — попросила миссис Браун, указывая на кресло в дальнем углу комнаты.

Кэтрин нутром почувствовала, что сейчас что-то должно произойти, и внутренне собралась. Она чуть привстала, глядя на кресло, где лежали очки, но в тот же момент резко повернула голову в сторону миссис Браун. И увидела, как та протянула руку к подносу, намереваясь потянуть его на себя, чтобы полная чашка опрокинулась на кровать. Кэти метнулась к тумбочке, и ей удалось удержать поднос, так что чашка не успела перевернуться.

Миссис Браун, застигнутая, можно сказать, на месте преступления, смутилась. Она даже чуть покраснела и, поправляя прическу, мягко произнесла:

— Ой, какая я неосторожная, хорошо, что ты успела схватить поднос…

Кэтрин была в полной растерянности. В это время раздался телефонный звонок. Это звонил Гарри, и, пока миссис Браун разговаривала с сыном, девушка могла собраться с мыслями.

Она намеренно хотела, чтобы кофе вылился в постель, рассуждала Кэти. Но зачем?.. Наверное, чтобы обвинить меня в неловкости и задать взбучку. А также вызвать угрызения совести, чувство вины и душевные страдания. И, скорее всего, это своеобразный тест. Так она испытывает всех своих сиделок, а может быть, и слуг, раз об этом предупредила Полли. Интересная форма садизма! А может быть, жажда остроты впечатлений…

Отвлекшись от своих мыслей, Кэтрин принесла злополучные очки, лежащие на кресле в дальнем углу, и невольно начала прислушиваться к телефонному разговору.

— Да, пока я довольна, — загадочно улыбаясь и глядя на Кэтрин, проговорила миссис Браун. — Сейчас передам…

И она протянула трубку девушке. В красивом баритоне Гарри звучала усмешка.

— Как вам кофе с камамбером?

— Сейчас приступим, — спокойно ответила девушка, — пока проходила подготовка к завтраку.

— И вы ее достойно выдержали. — В голосе Гари слышалась поддержка и одобрение. — Держитесь, не поддавайтесь на провокации! — Он рассмеялся и добавил: — До встречи. Я приеду сегодня вечером.

— До свидания, — ответила Кэтрин и почувствовала, как повысился ее тонус.

Миссис Браун заметила, как зарумянились щеки девушки и карие глаза стали нежней бархата.

— Хороший у меня сын, — отметила дама. — Очень внимательный, добрый и… красивый. Вы не находите?

Кэти кивнула и почувствовала, как у нее внутри поднимается теплая волна радости. Она сама удивилась этому приятному ощущению. Особенно ей было приятно, что она увидит Гарри сегодня вечером.

Завтрак прошел в теплой обстановке. Миссис Браун расспрашивала о семье Кэтрин, особенно об ее отношениях с мамой, об учебе в университете. И реагировала на все ответы очень доброжелательно и живо.

Какая разносторонняя личность, думала Кэти о своей хозяйке. Как интересно сочетается в ней склонность к садизму и доброта, желание исподтишка делать гадости и живой интерес к чужой жизни. Пожалуй, ей скучно, а ее волевая натура требует активности. Надо ей что-нибудь придумать, чем-то занять…

— Теперь я хочу погулять в парке, подышать чистым воздухом, — заявила миссис Браун. — Какая там погода?

— Пасмурно, но дождя нет. Нет и ветра. Температура плюс 23 градуса, влажность 76 процентов, — отрапортовала Кэтрин.

Миссис Браун почти с восторгом посмотрела на девушку.

— Откуда ты знаешь? — по-детски поинтересовалась хозяйка.

— На всякий случай я послушала сводку погоды и посмотрела в окно, — призналась Кэти.

— Молодец, — похвалила ее пожилая дама.

На прогулке миссис Браун, переодетая в яркую цветастую кофту и брюки, рассказала Кэти историю виллы. Оказывается, когда-то этот дом и парк принадлежали брату президента Рональда Рейгана, Уильяму, преуспевающему бизнесмену. После его внезапной смерти мистеру Брауну, который был компаньоном Уильяма Рейгана, удалось купить дом у его вдовы. Продав виллу, миссис Рейган перебралась в Лос-Анджелес и приобрела там скромный домик в Беверли-Хиллз. Гарри тогда был еще совсем маленьким. Позже, когда он подрос, то полюбил играть в парке в ковбоев и индейцев со своими друзьями.

Кэти катила коляску с хозяйкой, слушала ее рассказ и думала о том, что не успела позвонить маме. Дождавшись, когда миссис Браун сделала паузу, Кэти попросила разрешить ей позвонить матери, которая наверняка волнуется. Ведь она обещала звонить ей два раза в день.

— Давайте договоримся, — строго сказала миссис Браун. — Я понимаю переживания вашей матушки за судьбу своей дочери, попавшей в тяжелые условия проживания. Но звонить ей вы должны в нерабочее время. До десяти часов утра и после одиннадцати вечера, когда я отправляюсь спать.

Еще один неожиданный поворот от доброты к чрезмерной строгости, подумала Кэти.

— Хорошо, миссис Браун, — повиновалась она.

Несколько минут женщины молчали, но через некоторое время хозяйка миролюбиво сказала:

— Ну хорошо… Сейчас позвоните маме, чтобы она не волновалась. Но на будущее будет так, как я сказала.

— Спасибо, миссис Браун, — согласилась Кэти. — Вы правы…

Ей даже нравилось играть в игру «послушание». Она поняла, что противоречить хозяйке нельзя ни в коем случае. Нельзя также обижаться на ее выходки. Обида — это молчаливый протест. И, заметив его, хозяйка будет продолжать свое наступление. Более того, если уступать ей во всем, она сама идет на попятную, и ее душа расцветает яркими цветами доброты. Конечно, она вменяема и адекватна, но над ней довлеют какие-то комплексы, с которыми Кэти еще предстоит разобраться…

— Сегодня приедет Гарри, — с удовольствием проговорила миссис Браун. — Надо будет заказать к ужину его любимую форель с молодой фасолью. Это он любит с самого детства…

Хозяйка опять ударилась в воспоминания. А что же ей оставалось в ее состоянии?

— Когда дети… — Она мгновенно поправилась: — Когда Гарри был маленьким, он всех удивлял своими математическими способностями. Считать он умел с трех лет, а с шести уже принимал участие в расчетах дневного меню. Иногда он ходил с Полли в магазины и всегда точно подсчитывал сдачу. Жаль, что он стал не экономистом… — Она вздохнула и мгновенно переключила внимание: — Ах, как пышно цветет магнолия! Давно я не видела таких дивных цветов. Пожалуй, в последний раз это было в год смерти Ларри, шесть лет назад. А еще я помню…