Мелани Кертис - Под небом Парижа

Легко сказать, располагайтесь, подумала она. Это не студенческая вечеринка, чтобы сидеть на полу, да еще в короткой юбке. Но что делать… Кристель решительно прошла в центр комнаты и опустилась на квадратную подушку, лежащую возле столика с видом на сад, подтянув юбку и подогнув под себя колени. При этом постаралась, чтобы столик прикрывал обнажившиеся сверх меры ноги.

Хозяин дома тут же бесцеремонно опустился рядом с ней, буквально в нескольких сантиметрах, хотя окружающее пространство вполне позволяло избежать такого вторжения в ее «личную зону». Насколько ей помнилось из краткого курса прикладной психологии для стюардесс, который ей изложила Жени, это расстояние должно составлять не менее пятидесяти сантиметров.

Она невольно напряглась, вспомнив уроки курса самообороны из того же источника и приготовившись в случае необходимости действовать решительно, с использованием наманикюренных ногтей, острых локтей и звонкого голоса.

Уроженец Венгрии тем временем тщательно рассматривал ее с головы до ног, откровенно задерживаясь взглядом на наиболее интересных, с его точки зрения, местах. Естественно, на тех, где остановился бы и любой другой мужской взгляд. Затем, явно удовлетворенный результатом осмотра, непринужденно продолжил беседу.

— Итак, Кристель, чем вы сегодня занимались? Неожиданный вопрос. Она даже переспросила, оттягивая время:

— Чем я сегодня занималась? Что вы имеете в виду?

— Я не думаю, что это сложный вопрос, — иронично заметил собеседник. — Считайте, что я просто хочу вас разговорить. — Его губы раздвинулись в поощрительной улыбке. — Не бойтесь. Я не покушаюсь на ваши девичьи тайны. Начните с простого. Можете рассказать, как ходили в магазин за молоком или с чем пили кофе на завтрак. Или что-нибудь про свою работу. Или о том, что любите читать. Мы можем также поговорить о вине. И подложите себе еще подушек. Так будет удобнее сидеть. Можно даже прикрыть ими колени, — усмехнулся он. — Чтобы не отвлекаться. Итак, я весь внимание.

Настырный инквизитор чувствовал себя совершенно свободно и, похоже, совершенно не собирался вникать в психологические нюансы воздействия своего поведения на гостью.

Что ж, ладно. Действительно, надо же о чем-то говорить. Начнем с простого. С работы. К увлечениям, маниям, фобиям и интимным деталям бытия можно будет перейти потом. Она еще раз посмотрела на интерьер садика за распахнутыми окнами, глубоко вздохнула и начала свою исповедь.

— Я работаю в крупной страховой компании, в районе Дифанс. В последнее время ассистентом у одной руководящей дамы. Работа несложная, но нудная и кропотливая, отнимающая много времени. Не замужем, разведена. Детей нет. Последние несколько дней в силу обстоятельств сижу дома. И у меня появилось время подумать о том, чем я занимаюсь, как проходит моя жизнь. Когда-то я неплохо рисовала карандашом и писала портреты маслом. Но пришлось бросить. Теперь хотела бы начать все сначала.

— Понятно, — задумчиво протянул сосед. — Про характер работы не спрашиваю. Представляю его воздействие на женскую психику. Моту предположить и побочные осложнения. Я имею в виду, ваши отношения с патронессой. Видимо, не сложились?

— Да, вы угадали. Впрочем, для этого не надо быть большим провидцем. Женщины редко уживаются друг с другом. Особенно когда одна является начальницей, а другая — подчиненной.

— Очень донимает?

— Да нет, терпимо. — Почему-то ей не хотелось выглядеть слабой и обиженной в его глазах, хотя, конечно, слегка пожаловаться было бы логично. Не перегибая палку, чтобы не выглядеть сварливой занудой и нытиком. — Честно говоря, пару раз возникало желание уйти с этой работы. Но мне не хочется все время говорить о себе. А вы только спрашиваете. Возникает неприятное ощущение, что находишься на допросе. — Кристель постаралась смягчить улыбкой резкое высказывание. — Может быть, расскажете что-то о себе?

— Простите, но я против смены ролей. Вы когда-нибудь были на сеансах психотерапии?

— Да нет, как-то не приходилось. Правда, видела, как это происходит в американских кинофильмах. Насколько я знаю, это сейчас модно там, за океаном. А что?

— А то, что вы сейчас как бы попали на прием к психотерапевту. Прежде чем начать работу с вами, я должен разобраться в том, что с вами происходит, чтобы определить соответствующий путь, который мог бы привести к вашему творческому возрождению. Кстати, я довольно долго работал в США и знаком с их методиками психотерапии. Они предполагают, что говорить должен пациент, а доктор только слушает, делает выводы и дает рекомендации.

— Да, но вы ведь не врач? И вы так и не ответили на мой вопрос. Вы художник?

— А разве я не похож на художника? Есть сомнения?

— Вы опять уходите от ответа.

— Нет, просто не хочу, чтобы мы отклонялись от темы. От того главного, из-за чего вы пришли ко мне. Все, что я хочу, это чтобы вы были честной сама с собой. И, по возможности, со мной.

Да, похоже на то, что ее интервью с этим весьма странным и одновременно притягательным человеком будет нелегким, подвела она мысленно первые итоги их свидания.

Прекратить беседу и вернуться домой? Или продолжить эту странную игру, согласившись на предложенные условия?

С одной стороны, этот дом — не храм Божий, господин из Венгрии явно не пастор и не монах, а она не прихожанка на исповеди. Но с другой… Этот человек был первым и единственным, кто заинтересовался ее жизнью, ее мыслями и чувствами… До сих пор никому не было до этого дела.

— Ну что ж, Ференц. Раз вам так интересно, продолжим разговор о моей работе. Работа очень нудная, совершенно не привлекательная и не перспективная. Целый день копаюсь с бумагами, стучу на машинке, отвечаю на телефонные звонки или обзваниваю сама нужных людей. Нередко приходится много раз переделывать одни и те же документы под аккомпанемент раздраженных нравоучений со стороны моей руководительницы. Она любит ко мне придираться. Старая грымза. Это я ее так называю, заочно, разумеется. Хотя она, в общем-то, не очень старая, что еще больше осложняет наши отношения. В основе конфликта, как мне кажется, обычная зависть к более молодой и привлекательной женщине. В общем, это то, что не будит творческого вдохновения. Работа, за которую нет смысла держаться, которую можно было бы давно поменять. На этом, кстати, давно настаивает моя подруга. Но у меня пока не хватает решительности.

— А почему вы решили откликнуться на мое объявление? Вы упомянули подругу. Это она настояла?

— Ну… поскольку вы просили меня быть честной… я и сама не знаю. Правда, не знаю. Наверное, просто спонтанный порыв. И любопытство. Решила попробовать себя в новом качестве. Вдруг что-то да получится из всего этого. Может быть, поможет набраться смелости и начать новую жизнь. Надо же с чего-то начинать. Почему бы не с живописи? По крайней мере, других предложений у меня не было. А что касается подруги…