Лина Баркли - Блюз «Джесс»

— В пять в самый раз. Приезжайте прямо в клуб. — Эдди назвал адрес и протянул руку. — Я с радостью жду встречи.

Поколебавшись, Евгений ответил на рукопожатие.

Джесси отвернулась.

Чем решительнее она пытается освободиться от Эдди, тем настойчивее тот старается приблизиться к ней. Вчера напросился в гости, сегодня явился в колледж, согласился на обед в столовке, вздумал провожать…

Девушка свирепо смотрела ему вслед, пока он шел к месту парковки. Итак, Эдди хочет, чтобы они подружились парами? Ну что ж! Назло ему продемонстрирует, сколь неразлучна она с Евгением, как они привязаны друг к другу. Тогда он поймет — дружбе с ней лично нет места, и оставит свою безумную затею.

Бретелька комбинации скользнула по плечу Джесси, но она даже не обратила внимания. Сидя у туалетного столика, девушка в который раз прорепетировала то, что скажет Евгению, когда он сегодня заедет за ней.

Во-первых, поблагодарит за терпение и понимание. Во-вторых, признается, как он ей дорог и какое удовольствие общаться с ним…

Джесси застонала. Она терпеть не могла ходить вокруг да около. Ну почему бы не выложить прямо: «Я не хочу, чтобы ты сейчас переезжал ко мне. Может быть, потом, но не сейчас». Впрочем, подобной уловкой Джесси пользовалась уже незнамо сколько раз! Он же хочет определенного «да» или «нет». И если Джесси теперь не найдет несколько чудодейственных фраз, их отношениям вообще может прийти конец.

Девушка закончила с косметикой и критически осмотрела себя в зеркале. Сейчас она с особым вниманием тщательно подобрала тени — в тон своим сапфировым глазам и даже чуть подвила концы волос. Джесси решила надеть платье, которое больше всего нравилось Евгению, — перламутрово-серое, вязаное, с широкими в пройме рукавами, простенькое, но чувственно облегавшее ее стройное тело. Надеялась, хоть это ей поможет уломать его.

Однако, скорее всего, чуда не произойдет. «Нет» не станет «да» только потому, что вырядишься в чудный наряд. Евгений, несомненно, опять заведет свою волынку насчет «дисфункции».

Дрожащими пальцами она провела по волосам. Если бы только у него хватило терпения подождать. Через несколько недель все изменится. Закончатся каникулы, будет решен вопрос о дирижере их оркестра, и она наконец успокоится.

И все же ее глаза выражали явное смятение. Знай Евгений, какой отзывчивой и страстной натурой она проявила себя когда-то на горе Барс, он бы и заикнуться не смог ни о какой ее дисфункции.

Неожиданно от одних только воспоминаний девушку охватил жар. Как все было просто с Эдди — естественно и прекрасно!

Начало того жаркого июльского дня они провели, карабкаясь по крутым тропинкам, потом разбили стоянку, поужинали, помыли посуду. Джесси устала и все же испытывала радостное ощущение. Из лагеря открывался прекрасный вид. Солнце клонилось к горизонту, они с Эдди лежали на траве, наслаждаясь великолепием небесного спектакля.

В том благодушном состоянии, в котором они оба находились, ленивая беседа то угасала, то вяло возобновлялась. Перед ними развертывалась величественная панорама горных хребтов и ущелий. Напоенный ароматами хвои воздух был совершенно неподвижен. Такой же покой царил в душе Джесси.

Разговор с неизбежностью перескочил на постоянно занимавшую их в те дни тему — скорый отъезд из дома, колледж, все то новое, что ждало обоих впереди. Эдди, с присущей его характеру импульсивностью, буквально жаждал предстоящих перемен, Джесси же казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она не желала ничего менять, хотела, чтобы это золотое мгновение, переживаемое вместе с другом, длилось вечно. Не нужна ей новизна, все, в чем она нуждалась, было здесь…

За прошедшие годы девушка так и не вспомнила, из-за чего их разговор перешел на секс. А тогда эта тема, казалось, возникла самым естественным образом. В свои восемнадцать лет Джесси не только сгорала от любопытства, но и мучилась от собственного невежества в области интимных отношений.

Она не набралась храбрости задать матери те щекотливые вопросы, которые в тот день обсуждала с Эдди. Ее правильная пятидесятисемилетняя мать просто упала бы в обморок. Не настолько близка была Джесси и со своей старшей сестрой.

Эдди же вел себя поразительно — объяснил все терпеливо, отзывчиво, почти по-братски заботливо. Она и не обратила сначала внимания, как вдруг сел его голос, не уловила возникшую в нем взволнованную хрипотцу. Подсознательно девушка воспринимала сексуальность как таинство, как нечто невероятное, необъяснимое. Когда глаза Эдди вспыхнули огнем, который она не сразу заметила, и он прошептал: «Иди сюда, Джесс», ее уже неодолимо влекло к нему.

В тот день высоко над землей Эдди ввел ее в рай. В их фантастическом Эдеме все оказалось захватывающим — словно прыжок с вершины горы или парение на расправленных крыльях.

Они провели ночь в палатке Эдди в восхитительном чередовании любовных утех, моментального погружения в сон со скорым пробуждением, когда огонь их страсти разгорался вновь. Джесси совершенно не была готова к буре желаний, которую пробудил в ней юноша, и той эйфории, что она испытала, лежа в его объятиях. Потом, задним числом, Джесси призналась себе — это было самое замечательное в ее жизни. И даже сейчас, девять долгих лет спустя, память сохранила столь острое ощущение, что стоит закрыть глаза, как она снова чувствует мягкую фланель спальника Эдди, их переплетенные тела, ощущает кожу юношеских плеч, кудри его волос у себя на лице, его шепот, поцелуи, вихрь натиска, с каким он, застонав, взял ее, и… вспоминает, как сильно была влюблена…

Джесси резко отвернулась от зеркала, словно пытаясь прогнать непрошеное видение. Да, приходится признать, она любила Эдди. Это чувство росло и зрело в ней всю жизнь, а случившееся той ночью было лишь его естественным проявлением. Она надеялась, что Эдди испытывает то же самое, что они на пороге романа, который продлится всю жизнь. Из того, как он сжимал ее в объятиях, как страстно шептал ее имя, — разве Джесси могла сделать какой-нибудь иной вывод?

Однако она ошиблась. На следующее утро Эдди был необычно сдержан, а после завтрака предложил вернуться домой, хотя раньше они планировали пробыть в горах еще пару дней. У Джесси оборвалось сердце. После того угара счастья, которое они вместе испытали, ей казалось, что ему захочется остаться здесь навсегда. Но Эдди не пожелал задержаться и на день. Машину он вел молча, его лицо было непроницаемым.

Когда они выгружали у дома снаряжение, он неожиданно заговорил.

— Мы немало попутешествовали, подруга. — Эдди нервно рассмеялся. — Но последняя наша экскурсия оказалась самой впечатляющей. — Он старался не смотреть на нее. — Ты как?