Дайана Лайт - Трудный выбор

— Вероника, дорогая моя, не хотите поговорить? — тихо спросил Ралф, касаясь губами ее волос.

Она отрицательно покачала головой, но в душе была благодарна ему за проявленную заботу.

Позже, осушенная большим полотенцем и уложенная в постель, она не протестовала, когда он обнял ее.

Следующие несколько недель были проникнуты каким-то не совсем естественным спокойствием. Вероника с головой ушла в работу. К ужину готовила сложные и изысканные кушанья, приготовление которых требовало много времени и усердия, но сама почти не ела. Ралф замечал бледность ее лица, потерю веса, и в один прекрасный день решил, что надо что-то предпринять. Он сделал несколько телефонных звонков и был дома еще до того, как она пришла из школы.

Вероника взглянула на него с тревожным удивлением.

— Вы что-то рано сегодня.

Она казалась такой хрупкой, слабой, совсем прозрачной, и он, засунув руки в карманы брюк, подавил желание тотчас заключить ее в свои объятия.

— На выходные мы летим на Тасманию [12] Тасмания — остров у юго-восточного берега Австралии. .

Глаза ее расширились.

— Вы шутите?

— Вовсе не шучу. Через час мы должны выехать в аэропорт.

— Но не можем же мы вот так, за секунду собраться и сразу же полететь.

— Нет, — протяжно проговорил он, — очень даже можем.

Он уже поднимался по лестнице и не намерен был задерживаться. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним, и раздражение возрастало в ней с каждой новой ступенькой, которую она преодолевала.

Но с ее раздражением он умел справляться. А вот что делать с этим бесчувственным состоянием, в котором она пребывала со дня смерти Матью?

Ралф нервничал. Не будучи уверен, что его затея удастся, он все же решил вести себя с Вероникой как обычно, то есть повелительно и напористо.

Они вошли в спальню, где стояло два портпледа, один уже упакованный, другой — пустой.

— Я никуда не хочу ехать.

— Промедление только усилит спешку.

Вероника сердито взглянула на него и сказала:

— Мне кажется, что я вас совсем не люблю.

Ралф прошел к ее гардеробу, открыл его и начал перебирать его содержимое.

— А мне кажется, что вы уже объяснялись мне в нелюбви. Но учтите, pequena, я толстокожий. Так что можете ненавидеть меня сколько угодно.

Не веря своим глазам, она смотрела, как он охапками выбрасывает из гардероба на постель ее одежду, затем туда же последовало и нижнее белье.

— Послушайте, что вы себе позволяете?

— Через десять минут мы покидаем дом.

Она бросилась к гардеробу, оттолкнула Ралфа.

— Черт вас возьми! Я сама все сделаю!

Несколько минут она занималась помещением одежды, вытащенной им, снова в шкаф. Причем аккуратно развесила все по вешалкам и разложила по полкам. Закончив с этим, она выбрала то, что решила взять с собой.

— Скажите, по крайней мере, что это за поездка, деловая или только для отдыха.

— Только для отдыха, — ответил Ралф.

Быстрыми ловкими движениями он сложил отобранные вещи в портплед.

— Вы самый взбалмошный и настырный человек из всех, кого я когда-либо имела несчастье встречать.

— Несчастье, Вероника?

Его голос был до такой степени милым и вкрадчивым, что ее гнев сразу пошел на убыль.

— Ну, не совсем так, — тихо созналась она.

— Grasias, — сказал он, усмехнувшись и отвесив ей легкий поклон, после чего стоял и ждал, когда она соберет туалетные принадлежности и косметичку.

Они прибыли в аэропорт минута в минуту и на борт самолета поднялись последними. А через час с небольшим уже приземлились в Хобарте.

Ралф быстро отыскал заранее нанятый им автомобиль. Когда они, проехав тридцать километров к северу, прибыли в прибрежный туристический центр, было уже темно.

Высоко вознесенные жилые здания и отели появились как иллюминированные стражи, бредущие дозором вдоль плавно закругляющейся береговой линии. Ралф подъехал к отелю «Адмирал», невысокому, но совершенному в архитектурном смысле сооружению, расположенному прямо над океаном.

У них был превосходный номер с видом на величественную морскую панораму, окаймленную с одной стороны побережьем. Что касается сервиса, то их уже поджидало шампанское в серебряном ведерке со льдом, цветы, свежие фрукты и шоколад.

— Декадентство какое-то, — соизволив наконец улыбнуться, произнесла Вероника, глядя на огромную лагуну с островками-барами, к которым вели узкие изящные мостки.

Ралф с облегчением отметил, что щеки ее немного порозовели, а на губах заиграла легкая улыбка. Это было достойной наградой за изменение рабочего графика и хлопоты по организации этого удивительного уик-энда.

— Может, мы куда-нибудь сходим, прогуляемся? — спросила она. — Шампанское может и подождать.

— Как пожелаете, дорогая.

Она повернулась к нему.

— Ох, да вы, я вижу, решили во всем мне потакать?

— Просто хочу доставить вам удовольствие, — ответил он.

Направляясь к дверям, Ралф довольно усмехнулся.

Они вышли на берег лагуны, и прохладный вечерний воздух приятно овеял их лица. Вероника не возражала против того, что он держал ее за руку. Их пальцы сплелись.

Приблизившись к самой кромке океана, они побрели под тихий шелест прибоя вдоль песчаной полосы, и брели до тех пор, пока не почувствовали приятную усталость. Возвращение тоже было неспешным. Подойдя к отелю, они прошли по пешеходному мостику к комплексу «Аква Вита».

Здесь были рестораны, кафе, киоски, торгующие сувенирами, модные магазины, среди которых особо выделялся стильный «Пале Версаль», куда относительно невысокие цены привлекали покупателей не меньше, чем то совершенство, с которым заведение было задумано и построено.

Они задержались в небольшом кафе возле входа, где подавали кофе и спиртные напитки, и, наслаждаясь ароматным кофе, разглядывали «Аква Виту», окруженную частными причалами со множеством яхт и лодок.

Пространство было обустроено сверхмодно, и в то же время просто. Здесь прогуливалось множество людей, что было явным признаком популярности этого места.

Вероника чувствовала, что ее внутреннее напряжение понемногу ослабевает. Чистый морской воздух, должно быть? Или перспектива провести целых два дня в обществе Ралфа, которого не будут постоянно отвлекать телефонные звонки, вызванные необходимостью срочно решать какие-то проблемы? Отсутствие всех этих светских раутов и приемов? А еще — вечный как мир звук прибоя, солнце, песок и блаженное безделье, такая редкая в ее жизни вещь.

Ралф окинул ее откровенно оценивающим взглядом. Забранные на затылке в пучок шелковистые волосы были немного растрепаны ветром, и он, протянув руку, вытащил оставшиеся шпильки. Белокурые пряди рассыпались по ее плечам, и он остался доволен своей работой.