Робин Доналд - Тропическое безумие

— Где вы познакомились? И почему я об этом еще не знаю?

Иона была готова к расспросам, но все-таки она молчала, пока лифт не остановился в подземном гараже.

— Мы познакомились на Таити, — начала она, стараясь говорить легко и непринужденно. — Во вторую годовщину гибели Кевина. Я шла по пустынному пляжу…

— Горюя и терзаясь чувством вины; как всегда, — сурово произнесла Энджи. — Иона, никто не знал, что у Кевина было больное сердце. Да, он утонул, спасая тебя, но это был трагический случай, а не твоя вина.

Иона тихо произнесла:

— Разумом я понимаю это, но сердцем не могу принять.

Энджи открыла дверцу автомобиля. Усевшись за руль, она продолжила:

— Да еще твои родители погибли по вине пьяного водителя. Неудивительно, что ты находилась в тяжелом душевном состоянии. И ты познакомилась с Лукасом Микелакисом на Таити?

— Да. Когда он шел по пляжу… он был подобен… повелителю богов…

Когда автомобиль набрал скорость, Энджи спросила:

— А что произошло потом?

— Мы встречались с ним некоторое время, — сказала Иона ровным тоном, — а потом я уехала домой.

— И вы с тех пор не виделись?

— Зачем?

Ее кузина поняла намек:

— Я где-то читала, что он вырос в очень богатой семье.

— Похоже на то, — согласилась Иона. — Такая уверенность в себе обычно заложена генетически.

— В статье прямо ничего не говорилось, но в ней был явный намек на то, что в молодые годы с ним произошло что-то ужасное, и он ушел из дома.

— Наверное, он все-таки не остался без поддержки родственников, — язвительно заметила Иона.

— Думаю, она была ему не нужна. Лукасу потребовалось совсем немного времени, чтобы стать королем бизнеса. — Энджи помедлила, затем осторожно поинтересовалась: — Если ему потребуется какая-то помощь, ты не откажешься поработать на него?

— Я? — Иона подавила внезапный — и совсем ненужный — приступ паники. — Мне немного неловко, вот и все. Я в полураздетом виде смывала чистящее средство со своей груди, когда он ворвался, словно демон, в ванную. Боюсь, он думает, что я все это подстроила — намеренно разделась, собираясь соблазнить его.

— Наверное, с ним такое случалось раньше, — вздохнула Энджи, искоса бросив на Иону задумчивый взгляд. — Держу пари, ему часто приходилось отбиваться от липнущих к нему женщин.

Иона поспешно произнесла:

— Со мной все будет в порядке. Он расслабился, когда ты появилась.

Хотя слово «расслабиться» Люку вряд ли могло подойти. Она ощущала в нем звериную настороженность, даже когда он находился на отдыхе, и бескомпромиссную властность — грозную и волнующую.

Иона и сейчас ощущала эту властность, пугающую ее, а также ироническую отстраненность, которой прежде не было.

«Не думай об этом», — приказала она себе.

Когда Люк вошел в ванную комнату, он бросил на Иону презрительный взгляд, и это до сих пор возмущало ее. Но возмущение — гораздо более безопасная эмоция, чем томление от страсти.

Заявка на организацию барбекю поступила лишь вчера, и кузины очень устали, когда наконец покинули пляжный коттедж, расположенный в часе езды от Окленда.

Сдержав зевок, Иона сказала:

— Пусть кто-нибудь убедит миссис Паркер в том, что ей нельзя браться за организацию таких экспромтов. Подозреваю, что ее «несколько близких друзей» могут трансформироваться человек в пятьдесят.

— Она хорошо заплатит нам за срочность. Кроме того, это работа, и она нужна нам, — резонно возразила Энджи.

Поколебавшись, Иона поинтересовалась:

— Как идут дела?

Кузина помедлила, прежде чем ответить:

— Ты, наверное, догадалась, что кризис отразился на количестве клиентов, но мы выживем. Если возникнет необходимость в течение следующих двух дней, могу я обратиться к тебе? Мальчики приедут из школы на день рождения завтра — хотя, можно сказать, уже сегодня, — и мы собираемся пойти в зоопарк.

— Конечно, — согласилась Иона. — Если ты мне понадобишься, я позвоню. Тебе следует отдохнуть, а мальчикам надо побыть с тобой.

Вернувшись домой, Иона приняла душ и упала на кровать. Сон пришел быстро, принеся с собой образ высокого смуглого мужчины. Проснулась она в крайнем возбуждении, кровь кипела в жилах, тело лихорадило от желания.

Охваченная отчаянием, Иона мечтала только об одном: чтобы сердце ее успокоилось, а тело расслабилось…

На Таити было все, что обещали туристические брошюры: экзотическая природа, красивые мужчины и женщины, благоухающие цветы, прозрачное изумрудное море, чудесные ритмы этнической музыки, смех и тихий шелест волн в лагунах.

Иона увидела все это, но была не в состоянии испытывать радость. Горе слишком глубоко поглотило ее.

А затем молодая женщина встретила Люка. Она понятия не имела, кто он такой. И в тот момент, когда она заглянула в его львиные глаза, в ней проснулись ощущения, которые, казалось, навсегда умерли. Нервы ее напряглись, жар охватил все тело, и чувства обострились так, что мир засиял невиданными красками.

Почему она заинтересовала Люка? Иона спросила его об этом.

— Возможно, это охотничий азарт, — признался он без всякого смущения. — Ты взглянула на меня настолько холодно и пренебрежительно, будто я интересовал тебя не более, чем раковина, которую ты держала в руке. И мне захотелось увидеть желание в твоих интригующих зелено-голубых глазах. Такие глаза бывают только у русалок — переменчивые и загадочные, как само море.

— И твои ожидания оправдались?

— Более чем — я бесконечно восхищался, наблюдая за тобой. И восхищался еще больше, когда мы занимались любовью. — И Люк поцеловал ее.

Охваченная порывом страсти, она поцеловала его в ответ, радуясь горячему желанию, которое он пробуждал в ней.

Их страстный роман, казалось, не мог произойти нигде, кроме Таити. Недаром первые европейские мореплаватели, увидев эти идиллические берега, назвали их островами Афродиты.

Но однажды ночью, когда на небо взошла луна в серебристо-золотом ореоле, Люк сообщил:

— Я уезжаю через три дня. — Он улыбнулся, увидев изменившееся лицо Ионы, поцеловал ее упругую грудь и прошептал, не отрывая от нее губ: — Поехали со мной.

Люк не сомневался, что она сделает так, как он захочет. Волшебный мир, в котором жила Иона, немедленно стал рушиться.

— Я не могу, — сказала она, шокированная своим мгновенным порывом повиноваться ему.

Глаза Люка сузились, и взгляд его сконцентрировался на ее лице, словно взгляд охотника, высматривающего добычу.

— Почему?

— Потому что все было прекрасно, но мы оба понимаем, что это — не реальная жизнь. — Ионе было очень трудно это говорить, но она почувствовала, что вместе с этой фразой к ней вернулся здравый смысл. А ведь она потеряла его в тот момент, когда Люк взглянул на нее.