Патриция Райс - Невеста графа

Ему необходимо было сосредоточиться на важных вещах. В его доме находились адвокаты и душеприказчик отца его жены. Фицу предстояли непростые переговоры с ними. Кроме того, ему необходимо было позаботиться о средствах к существованию для своей большой семьи. Возможно, ему придется вернуться в Лондон и снова сесть за карточный стол.

— Неплохая идея, — пробормотал Фиц, намыливая свою щетину. — Пожалуй, нам следует позаимствовать ее у слуг. Может быть, мы сдадим этот дом, а сами переселимся в маленький скромный коттедж?

— Ты привык постоянно сталкиваться с трудностями и проблемами. Вряд ли тебе понравится тихая жизнь в сельской глуши, — заметила Абигайль и, прикрыв обнаженную грудь простыней, спустила стройные ноги с кровати на пол. — Но если ты все же намерен осуществить свой замысел, то было бы разумнее сдать усадебный дом в сезон охоты. Все же я посоветовала бы тебе сначала просмотреть счета. У тебя не так много долгов, как ты думаешь.

— Даже половины тех, что у меня есть, было бы достаточно, чтобы прийти в отчаяние, — возразил Фиц.

Он брился, отвернувшись от жены, перед зеркалом и старался не смотреть на нее, но его взгляд невольно возвращался к ней. Она вызывала у него жадное любопытство.

Заметив, что муж ее разглядывает, Абигайль покраснела, а затем прикрылась одеялом. Физическая сторона брака немного раздражала ее. Ей нужно было привыкнуть к постоянному присутствию Фица.

Она понимала, что ее мужу предстояло решить массу важных проблем: выцарапать у маркизы приданое, выплатить долги Квентину, продать выигранного скакуна. Чтобы покрыть расходы, Фиц, наверное, должен снова заняться игрой в карты. Маленького наследства Абигайль хватит только на то, чтобы вернуть деньги Квентину.

Хорошо еще, что на мистера Эплби можно положиться. Управляющий уже начал работать с арендаторами и приводить в порядок поля.

— И все же мы должны следить за точностью составления счетов, — сказала Абигайль, — и заставлять поставщиков вести честную игру.

«Мы»… Она ощущала себя полноправным партнером Фица и разделяла все его тревоги и заботы. Тот с восхищением смотрел на нее.

— Твои кредиторы привыкли иметь дело с Байбли, — продолжала Абигайль.

— Теперь я могу вывести его на чистую воду, — заявил Фиц. — Сейчас у меня гостят адвокаты; я попрошу их защищать мои интересы в суде, если обнаружу поддельные счета.

Но тут он вспомнил, что у него нет денег на оплату услуг присяжных поверенных. Может быть, ему следовало сначала вытрясти из Джеффа признание в том, что он знал о растрате денег Уикерли?

Внизу раздался громкий стук молоточком в дверь. В коридоре затопали детские ножки, из холла донеслись сердитые голоса. Фиц насторожился. Что там такое?

Абигайль убежала в свою комнату — смежную с супружеской спальней. Не успел он добриться, как в дверь тихо, но настойчиво постучали.

— К вам посетитель, милорд, — доложил Байбли, не открывая дверь.

— Меня каждый день осаждает целая толпа; пора привыкнуть, Байбли, — проворчал Фиц, имея в виду кредиторов, и надел рубашку.

— Мистер Уикерли сказал, что вы желали его видеть, милорд, — произнес дворецкий.

— Джефф? Он приехал сюда?! Наконец-то! — Быстро надев брюки, Фиц, как был босиком, распахнул дверь, за которой стоял Байбли. — Где он?

Абигайль умела быстро одеваться, но сегодня утром она испытывала истому во всем теле, ей не хотелось двигаться, голова кружилась. Леди Белден обеспечила ее богатым гардеробом, но чтобы надеть платье, требовалась помощь горничной.

Поколебавшись, Абигайль выбрала одно из самых скромных. Ее тело саднило и болело в самых интимных местах, и это служило напоминанием о бурной ночи любви. Абигайль надеялась, что ее состояние не будет бросаться в глаза окружающим.

Она уже надевала туфли, как вдруг услышала сердитый рев Фица в соседней комнате. Торопливо завязав ленточки на обуви, Абигайль поспешила в коридор, но увидела только спину мчавшегося в сторону лестницы мужа.

Она последовала за ним, но где ей было угнаться за длинноногим графом.

— Где вы, черт возьми, пропадали? И почему разъезжали в карете с графским гербом, когда я, как видите, еще жив?! — гремел внизу голос Фица.

Перегнувшись через перила, Абигайль увидела мужа, успевшего надеть только рубашку и брюки. Он громко орал на элегантно одетого красивого джентльмена, с любопытством озиравшегося по сторонам в роскошном холле. Это помещение на всех посетителей производило неизгладимое впечатление.

Затем визитер с удивлением уставился на разъяренного графа, а тот, к ужасу Абигайль, вдруг размахнулся и ударил его кулаком в челюсть. Она вскрикнула от испуга.

Джентльмен упал навзничь, его шляпа отлетела в сторону. Однако он быстро вскочил на ноги, не желая, чтобы его избивали ногами. Фиц набросился на гостя с кулаками. Очередной удар пришелся в солнечное сплетение, и гость согнулся от боли.

— Где вы прятались, когда ваши наемники пытались убить меня? — в бешенстве кричал Фиц. — Вчера из-за вас могли пострадать женщины и дети!

Как только джентльмен выпрямился, Фиц снова нанес ему прямой удар в челюсть, и тот упал.

Абигайль не понимала, что происходит. Возможно, именно этот человек был, по мнению графа, замешан в финансовых махинациях и покушениях на него.

Холл тем временем наполнился гостями, слугами и детьми. Абигайль не хотелось, чтобы Фиц подавал плохой пример малышам.

Она быстро сбежала по ступеням.

— Остановите их! — потребовала она, обращаясь к друзьям Фица.

Однако лорд Квентин и не думал повиноваться. Пожав плечами, он скрестил руки на груди.

— Уведите детей наверх, — приказала Абигайль няне.

— Нет, я хочу остаться! — заявил Томми. — Я могу помочь графу.

И он сжал кулачки, приготовившись вступить в драку.

— Ты же видишь, что Фиц не нуждается в твоей помощи, — сказала Абигайль. — Ты окажешь мне большую услугу, если успокоишь малышей и отведешь их в детскую. Идите все наверх! Я скоро приду к вам.

Теперь уже Фиц и его противник, сцепившись, катались по мраморному полу. Абигайль вздрагивала каждый раз, когда они с глухим стуком ударялись головой о мрамор. Ее возмущало то, что никто не спешил разнять драчунов.

Наконец ей удалось заставить дам увести детей из холла. Няня с этой задачей одна не справилась бы. Среди тех, кто внимательно наблюдал за дракой, остались лишь слуги и друзья Фица.

Граф и его гость продолжали яростно колошматить друг друга. Однако даже в такой неприглядной драке Фиц оставался джентльменом: он давал время противнику встать на ноги и не бил лежачего. И хотя, казалось бы, силы были равны, у его неприятеля уже была разбита губа и из носа шла кровь.

Увидев, что дворецкий собирается исчезнуть под шумок, она остановила его: