Лилиан Дарси - Двойной сюрприз от Джулии

Том посадил ее на деревянную скамеечку под навесом и пообещал:

— Сейчас я принесу поесть, хорошо?

— Отлично, — кивнула Джулия.

Он оказался прав: на свежем воздухе ей стало намного лучше. С балкона нельзя было увидеть порт, откуда она приехала, вместо этого отсюда открывался удивительный вид: вдали сверкала полоска воды, вдоль которой полумесяцем раскинулся песчаный пляж, чуть ближе — зеленая лужайка, окаймленная яркими цветами. Дул прохладный ветерок, прогоняя прочь жару, дразня и лаская ей щеки и лоб.

Том принес сандвичи с индейкой, содовую, в которой плавали кубики льда, и огромную кисть сладкого зеленого винограда.

— Вполне подходящая еда для беременной.

— Попробуем. — Джулия оторвала от кисти одну виноградинку, прокусила ее атласную кожицу и сразу же почувствовала, как из нее брызнул сок. Она не спешила глотать ее, она наслаждалась. Блаженство!

Он одобряюще усмехнулся и откусил кусочек сандвича идеальными жемчужно-белыми зубами. Потом вдруг, как по команде, они снова ощутили напряжение в воздухе. Несколько минут они молча ели, пока Том не решился наконец заговорить первым.

— Кажется, ты была поражена, услышав, что я и Лоретта развелись, — сказал он. — Неужели она и тебя опутывала ложью о нашем «семейном счастье»?

— Да. — Джулия нисколько не была удивлена, что Том вернулся к прерванному разговору о том, что затрагивало интересы их обоих. К тому же не было никакой необходимости смягчать ответ.

— Насколько близки друг другу вы были? — Эти слова прозвучали как обвинение. — Насколько близки вы были? — чуть с нажимом повторил он.

— Когда мне было девять лет, она спасла мне жизнь. Поэтому и стала бесплодной, но тогда никто этого не знал.

— Это сближает, — согласился Том.

— Так и есть, вернее, так было. И я чувствовала себя обязанной ей, хотела выразить ей свою благодарность за все те годы, что мы не виделись, — сказала Джулия и тут же поймала себя на мысли, что ведет себя с Томом так, будто знакома с ним не час, а знает его уже несколько недель. — Ей было шестнадцать, когда это случилось. Наши семьи отдыхали вместе на небольшом лыжном курорте в Вермонте. Мы сняли домик, самый простой, ничего роскошного. Однажды вечером мы с ней катались на коньках, и я упала. Какой-то мальчишка не успел затормозить и проехался своим хоккейным коньком прямо по моей левой руке. Была повреждена артерия (у меня до сих пор шрам в этом месте). А через десять минут начался сильный шторм, и меня отвезли в местный медпункт, так как в более оснащенную больницу путь и по земле, и по воздуху был закрыт не менее чем на двое суток. Я потеряла много крови, в медпункте не было крови нужной группы, в том числе первой группы с отрицательным резусом, которую можно без риска перелить любому человеку. Лоретта оказалась единственным донором на тот момент. Она отдала мне две пинты: первую — в ту же ночь, а вторую — на следующее утро. Этого было достаточно для меня, но сама она потеряла слишком много крови, и через два дня у нее проявился шоковый токсический синдром. В довершение она забыла, что у нее еще не закончились месячные. В отличие от меня она заболела очень серьезно. Ты сам прекрасно знаешь, что с ней случилось. У нее были сильно повреждены маточные трубы и яичники.

— Да, — кивнул он, и лицо у него стало каменным. — Доктора сказали, что именно поэтому она не могла зачать. Я и представить себе не мог, что ты в этом как-то замешана.

— Замешана? Это была моя вина! — Голос у нее дрогнул.

— Нет, — он отрицательно покачал головой, — это была чрезвычайная ситуация, Джулия.

— Если бы я знала… если бы мои родители знали, чего может лишиться Лоретта, отдав мне свою кровь…

— Но ты не знала. Да и как ты могла узнать?

— И Лоретта ни разу не сказала мне: «Это твоя вина».

— Да, — согласился Том. — Действительно, она иногда проявляла чудеса героизма.

— Для меня, девятилетней девочки, она была настоящей героиней. Два месяца спустя она рассказала мне, какой удар нанесло ей это драматическое событие…

— Могу себе представить. — Он скривил губы в какой-то странной улыбке. — Она обвела тебя вокруг пальца.

— Но этот поступок не идет ни в какое сравнение с тем, что она сделала для меня и чего ей это стоило! — сказала Джулия раздраженно.

Враждебность Тома к бывшей жене проявлялась все четче и четче. Джулии стало неприятно. Почему все-таки Лоретта так отчаянно врала про несостоятельность своего брака? Неожиданно Джулия почувствовала, что не совсем доверяет этому человеку.

— Она не пыталась меня обманывать, — пылко продолжала она. — Лоретта могла соврать про ваш развод, но она действительно хотела тебя вернуть! Ты это сам сказал.

— Ну да, она так сильно хотела меня вернуть, что завела себе любовника, так, что ли?

Его железная логика поставила ее в тупик. Как могла Лоретта связаться с другим мужчиной в такое важное для нее время? Но Джулия проигнорировала слова Тома и сама решила атаковать:

— Она так хотела этого, что была готова найти какую-нибудь женщину, чтобы та выносила для нее ребенка. И все это только для того, чтобы сделать тебя отцом. Я не знаю, где правда — в вашем браке или вашем разводе, Том Каллахан, но ребенок, которого я ношу, твой!

Сообщить ему об этом таким раздраженным тоном было неправильно. Джулия не хотела так поступать. В конце концов, она хотела, чтобы он понял. Это сообщение стало громом среди ясного неба и для нее, с тех пор как она начала постепенно сознавать, что он ничего не знает об этом. Поэтому она не осуждала его за столь бурную реакцию.

— Что… что… что, черт побери, происходит? — Том вскочил на ноги и стал мерить шагами балкон, потом круто повернулся и посмотрел ей в лицо: в ее голубых глазах горел чистый огонь невиновности, но он был настолько разозлен, так поражен этой новостью, что давно ставшее привычным неверие было вполне оправданной реакцией. — Эту аферу вы вместе придумали? — бросил он обвинение — то единственное, что имело хоть какой-то смысл и о чем он сразу же подумал.

— Аферу?! — пронзительно крикнула Джулия.

— Есть только одна причина, почему Лоретта хотела меня вернуть, Джулия, — резко сказал он. — Дело в том, что, когда она бросила меня пять лет назад (из-за другого мужчины, уже не первого в ее жизни, но тогда я этого не знал), мой бизнес с братом Патриком наконец-то стал приносить доход после нескольких лет упорного труда. За год, что прошел с тех пор, как мы с Лореттой расстались, мы с ним стали зарабатывать миллионы. Она рвала на себе волосы с досады, что уже никак не может запустить в них руки. Ей нужны были мои деньги, это единственное, чего она хотела. А ребенок, если он вообще существует… Черт, как это все возможно? И идея с ребенком была ее последней попыткой заполучить мои деньги, чтобы спокойно тратить их.