Лайана Камп - Полет стрижа

Она ведь уехала отсюда маленькой девочкой, а вернулась через двадцать с лишним лет. Она провела на ранчо меньше двух недель, ни с кем не успела познакомиться, не успела нажить врагов. Так кто же сделал это? Почему?

— Пошли, — бросил Гейдж брату, направляясь в гостиную, — осмотрим дом и постройки. Мерзавец скорее всего ушел, но на всякий случай надо проверить.

— Я поднимусь наверх, — сказал Ник, подходя к лестнице. — Зови, если что.

Гейдж уже выходил из гостиной, когда его нагнала Луиза.

— Я с тобой.

— Не стоит.

— Нет, стоит, — возразила она. — Это мой дом, здесь мои вещи. Может, для меня оставили какие-нибудь мерзкие записочки, хочу увидеть их собственными глазами.

Луиза все еще была бледна, но серые глаза горели необыкновенным огнем, решимостью и яростью на человека, осмелившегося прийти к ней и угрожать. Впрочем, это была самая большая ошибка негодяя — приказывать ей уехать. Похоже, она не подчинялась ничьим приказам.

Втроем они облазили дом сверху донизу, но, как и ожидали, грабитель предпочел не ждать их. Тщательно осмотрев окна и входные двери, ничего подозрительного они не обнаружили.

Дирк так до сих пор и не объявился. Стоя на крыльце, вдыхая прохладный ночной воздух и вглядываясь в освещенный фонарями дом, Гейдж нутром чуял, что собака попала в беду. Неужели убили? Иначе, услышав шум машины, Дирк тотчас прибежал бы, как делал всегда.

Гейдж взял фонарь из кабины грузовика и сказал брату:

— Позвони Айвору Тиллу и сообщи, что случилось. Я иду искать овчарку. А Луиза…

— Я иду с тобой — перебила она его и упрямо вздернула подбородок. Он понял, что отговаривать ее бесполезно.

— Пошли.

Вооружившись фонариками, они вступили в темноту, окружавшую дом и двор.

Минут через десять Дирка нашли. Сначала Луиза решила, что ошиблась: прорезая лучом фонарика ночную тьму, она заметила в траве какое-то темное пятно, которое сначала приняла за пучок серебристой полыни. Сердце ее замерло; в следующее мгновение она уже бросилась туда.

— О Боже, нет!

Не успела Луиза опуститься на колени перед собакой, как Гейдж находился уже рядом с ней.

— Осторожней, милая, не шевели его. Держи фонарь, а я посмотрю, что с ним.

Едва сдерживая слезы, она направила луч света на Дирка.

— Он мертв?

Гейдж осторожно положил ладонь на грудную клетку овчарки.

— Он жив! — с облегчением воскликнул он.

— Слава Богу! А что с ним? Почему он не шевелится?

— Думаю, его усыпили, — ответил Гейдж, ощупывая пса и не находя никаких ран. — Но я не уверен. Надо отвезти его к ветеринару.

Отдав Луизе свой фонарь, он с трудом поднял тяжелого пса на руки и направился обратно к дому.

Ник присоединился к ним во дворе и помог Гейджу нести тяжелого пса.

— Его, видимо, усыпили, — тяжело дыша, сказал Гейдж. Надо отвезти его к ветеринару. Ты Айвору дозвонился?

— Нет его в офисе! — угрюмо пробурчал Ник. — В округе опять произошло несколько ограблений, и он весь вечер на выездах. Такого количества преступлений, говорят, давно не было в округе. В лучшем случае шериф может появиться здесь завтра утром.

— Ну и дела! — сквозь зубы прошипел Гейдж, таща вместе с Ником Дирка к грузовику. — Луиза, под водительским сиденьем лежит одеяло. Расстели его в кузове, потом откинь борт, хорошо? Черт возьми, он весит целую тонну…

Наконец они уложили собаку в кузов. Гейдж еще раз проверил, дышит ли Дирк, потом закрыл борт и бросил ключи брату.

— Вези его к доктору Моуртону и старайся не трясти.

Ник одной рукой поймал ключи.

— А как насчет Луизы? Она же не может оставаться здесь и ждать, когда опять придут непрошеные гости и разнесут весь дом. Ей нужно ехать с нами.

Луиза вздрогнула и робко возразила:

— Ну, я не думаю…

Гейдж не дал ей договорить. В тусклом свете фонарей черты его лица казались еще суровее.

— Ник прав, — нахмурился он. Тебе нельзя оставаться здесь одной. Так что либо поедешь с нами, либо я остаюсь здесь на ночь. Выбирай.

Луиза покачала головой:

— Ценю вашу помощь, ребята, но не смею навязываться вашей семье. Все будет хорошо, не беспокойтесь за меня.

— Навязываться! — возмущенно повторил Ник, хмурясь точно так же, как брат. — Что ты такое говоришь? Ты что же, думаешь, мы сможем спокойно спать, зная, что ты здесь одна? За каких же подонков ты нас держишь? — раскипятился он.

— Ну что, милочка? Наш дом или твой? — проговорил Гейдж решительно.

Луизе не понравилось, что он называл ее «милочкой», да еще предъявлял ультиматум. Но когда Гейдж смотрел на нее так, словно заглядывал в самую душу, у нее слабели колени, и она едва могла дышать, не то что думать. А если он останется на ночь, они будут одни в доме, в темноте, вместе…

— Ваш, — коротко ответила она, не узнав собственного голоса.

Слава Богу, Гейдж не стал комментировать ее решение, хотя его насмешливые глаза говорили красноречивее слов. Он прекрасно понял, что она выбрала Дабл-Ар не потому, что хотела подружиться с его семьей. Просто она не желала, чтобы он оставался на ночь в ее доме и спал в комнате рядом с ее спальней.

Гейдж повернулся к брату:

— Поезжай с Дирком к доку Моуртону, а мы возьмем машину Луизы и поедем к нам на ранчо, как только она соберет вещи и закроет дом.

Когда Гейдж привез Луизу на ранчо, гости уже разошлись, но Марджи и Ральф все еще находились внизу, поджидая Гейджа и собираясь пожурить его за то, что он сбежал с вечеринки, не сказав ни слова. Но увидев Луизу, бледную, измученную, и Гейджа с ее сумкой, они моментально забыли о вечеринке и бросились к ним, осознав, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

Когда Луиза и Гейдж закончили рассказывать им о происходящем, вернулся от ветеринара Ник и сообщил, что с Дирком все в порядке, но Моуртон оставил его до утра. Было уже заполночь, когда Гейдж привел Луизу наверх, в комнату для гостей.

Он включил ночник у кровати, и комната озарилась неярким светом. Так, наверное, могла выглядеть спальня в начале века: обои с розовыми бутонами, кружевные занавески цвета чайной розы на высоких викторианских окнах, черно-розовый овальный ковер на паркетном полу. У стены стоял резной дубовый комод, а в углу — кресло-качалка. Но больше всего Луизу поразила кровать: старинная, огромная, из полированной меди. Она была застелена красивым розовым покрывалом из лоскутков, очевидно, семейной реликвией, бережно сохраненной.

— Ванная — здесь, — показал Гейдж, ставя сумку на кровать, и открыл дверцу шкафа, чтобы убедиться, достаточно ли там полотенец. — Думаю, ты все найдешь, а если что-нибудь понадобится — зови. Моя комната — рядом, а Ника — через одну. Ральф с Марджи спят на другой половине.

Сердце Луизы заныло. Его комната — рядом, значит, стоит ей только повернуться на другой бок, как он услышит. А она услышит его.