Никола Марш - Недоверчивые сердца

— Знаешь, он был типичным домашним тираном. Я ходила чуть ли не на цыпочках, старалась все делать правильно, говорить правильно. Я пыталась избежать малейшего повода для взрыва, который мог произойти в любой момент, если мужу что-то не нравилось.

Этан накрыл ладонью ее руку, лежавшую на траве.

— Я об этом представления не имел.

— Не ты один.

Она поморгала, чтобы не дать пролиться слезам, и проглотила комок в горле.

— Да и откуда тебе знать, если Ричард Доуни, самый лучший, самый знаменитый шеф-повар Австралии, на людях был воплощением жизнелюбия и добродушия?

Этан сжал ее руку.

— Почему же ты не ушла?

Тамара и сама миллион раз задавала себе этот вопрос. И каждый раз отвечала по-разному.

Как можно объяснить свою потребность в любви, в защищенности, в том ощущении счастья, которое всегда присутствовало в ее семье, пока не умер папа?

Это казалось сентиментальщиной и звучало глупо… Особенно когда она поняла наконец, что Ричард совсем не тот человек, который ей нужен.

— Я оставалась с ним потому, что очень хотела иметь семью, которой после смерти папы у меня никогда не было. Я в ней нуждалась, и в этом, очевидно, кроется основная причина, почему я вышла замуж за Ричарда. Мне казалось, что если я буду хорошей женой, то у нашего брака есть шанс.

Под предлогом, что ей нужно поправить прическу, молодая женщина выдернула руку из-под ладони Этана. Слишком остро, слишком болезненно сейчас ощущалось его прикосновение. А ей надо договорить…

— Я стала невидимкой. Я потеряла себя как личность, потеряла уважение к себе. Мне стало безразлично все. Я ходила по одному и тому же кругу, пытаясь убедить Ричарда, что я не так уж бесполезна. Ничего хорошего из этого не вышло. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Никогда себе этого не прощу.

Этан тихо выругался и обнял Тамара. Потом он начал поглаживать ее по спине, и она потихоньку стала успокаиваться.

— Все. Все кончилось. Ты теперь совсем другой человек, — уговаривал он. Этан немного отодвинулся и погладил ее по лицу. — Там, все будет хорошо.

— Правда?

В ответ он наклонил голову и поцеловал ее. Поцелуй был неспешным и очень нежным. Он вселил в молодую женщину веру, оптимизм и надежду. Он многое обещал.

Надежда была убедительнее всего.

Но она должна досказать до конца.

Кончиками пальцев Тамара погладила Этана по щеке. От знакомого покалывания пробивающейся щетины у нее по спине побежали мурашки.

— Я знаю, ты обо мне заботишься. И ты совсем не похож на Ричарда. Но именно в Индии я наконец обрела себя и ощутила безопасность. И не хочу это потерять. Ради кого бы то ни было.

Этан насторожился:

— О чем ты?

— Я боюсь опять увязнуть в отношениях. — Она опустила руку и чуть-чуть отодвинулась. — Я очень хочу тебя видеть. Но ничего не могу обещать.

— Ты не права, — возразил Этан.

Тамара смущенно смотрела на него.

— Я не просто о тебе забочусь. Я люблю тебя.

Она вздохнула. В тишине это получилось очень громко. Резким движением Этан схватил ее за запястье, как будто боялся, что она убежит.

— И я своего добьюсь, — заявил он. — Просто ты боишься. Боишься, что из-за наших отношений можешь опять потерять себя. Но, черт возьми, Там, это же я! Я, а не Ричард. И конечно, ты знаешь, что я тебя никогда не обижу.

Глаза Тамара жгли горячие слезы. Слезы надежды и… страха. Потерю Этана она не переживет.

Страх не проходил. Он нашептывал коварные предупреждения о том, что ее душевные силы могут иссякнуть в один миг, если она опять примет неверное решение.

— Я знаю. — Слезы застилали глаза молодой женщины. — В качестве доказательства мне достаточно и того, что ты приехал. Но, думаю, страх так давно меня преследует, что совсем не просто от него избавиться.

Не отпуская ее, Этан тряхнул головой:

— А мне, думаешь, легко? Я никогда и никого не любил, даже мысли такой не допускал. И не такой уж я легковерный…

После того, что Этан ей сегодня рассказал — о том, как его бросила мать, как его перебрасывали из одной семьи в другую, — все вдруг встало на свои места.

Он тоже, как и Тамара, боялся. Боялся влюбиться, боялся слишком сильных эмоций, боялся утратить самообладание и контроль над ситуацией.

Но он боролся со своим страхом. И преодолевал его. Ради нее.

Не поднимаясь с колен, женщина подползла поближе к нему.

— Ты тоже боишься, — вполголоса произнесла она. — Что, разве не так? Ведь тогда, в «Амброзии», ты решил, что я все еще люблю Ричарда и хотела бы иметь от него ребенка. А ты меня тогда уже любил, да? И очень испугался, правда? — Этан медленно и неохотно кивнул, а Тамара обняла его. — Вот здорово! Мы с тобой прекрасная пара. Мы читаем в душе друг у друга. Только в собственную боимся заглядывать.

Он нежно потерся носом о ее шею, отчего по коже молодой женщины опять пробежали сладостные мурашки.

— Значит, ты согласна рискнуть и подобрать такого старого, потрепанного и напуганного кота, как я?

Засмеявшись, она смачно поцеловала его в губы.

— Можешь не сомневаться! — И снова поцеловала Этана. Неспешно. После этого поцелуя обоим понадобилось отдышаться. — Я люблю тебя. Вечной любовью.

Этан улыбнулся и уверенно обнял ее за талию. Синие глаза его светились искренней любовью и преданностью. Он мотнул головой в сторону Тадж-Махала. Грандиозный, величавый памятник молча взирал на счастливый финал романтической драмы.

— Знаешь, это место считается мистическим, — заметил Этан. — Место посвящения в любовь. Как думаешь, мы достойны поклясться в любви здесь?

Тамара, затаив дыхание, с бьющимся сердцем ждала продолжения.

— Там, ты выйдешь за меня замуж? Я обещаю любить и беречь тебя. Я позволю тебе быть самой собой и делать все, что ты захочешь.

Она улыбнулась, и он ответил ей восторженной улыбкой, от которой ее сердце переполнила радость.

— Разве может девушка отказаться от такого предложения?

— Не может.

И Этан сорвал с ее губ поцелуй, в котором она излила всю свою любовь к нему.

— Ты как-то спросил, верю ли я в любовь с первого взгляда, — заметила Тамара.

Он прищурился, от уголков глаз побежали очаровательные морщины, а на губах появилась пиратская улыбка.

— Сейчас я могу тебе признаться, — откликнулся Этан. — С первого ли, со второго или какого иного взгляда, но я тебя люблю.

И опять их губы слились.

Взошла луна, залив волшебным светом стены Тадж-Махала и припозднившуюся пару влюбленных.