Эмили Роуз - Самая везучая женщина в мире

— Я работала хозяйкой и общественным секретарем у актера.

— Кто-нибудь, о ком я слышал?

Она не станет лгать.

— Арчи Голден.

Если он и знал о Каролине и Арчи, то ничем этого не выдал.

— Между тамошней жизнью и здешней, наверное, огромная разница?

— Да, но мне здесь очень нравится. Пойду заложу стирку в машину, а то мне пора на «Дабл Си».

— Когда будешь готова, я тебя подброшу.

— Спасибо. — Она отнесла белье вниз и наполнила стиральную машину, думая о своем.

Что же такого особенного было в Каролине Лэндер, что двое мужчин любили ее всю жизнь?

А какой тип женщины она сама? Лианна так боялась, что она дочь своей матери и ей не суждено быть ни любимой, ни незабвенной.

А Патрик? Что он за мужчина? Она могла бы поклясться, что, имея двух любящих отцов и такую мать, он верный и преданный человек, скрывающийся за внешностью обольстителя. Именно такой мужчина, за которого она в ранней юности мечтала выйти замуж.

Корова промчалась мимо Патрика, и конь чуть его не сбросил. Патрик кое-как удержался в седле.

Проклятие. Надо быть повнимательнее и не отвлекаться. Он здесь обучает новичков, как отрезать скот от стада. Но, вместо того чтобы работать, то и дело возвращается мыслями к поцелую.

Подъехал Тоби.

— Ты в порядке?

— Да. Солнце ослепило.

Тоби был не дурак. Он ухмыльнулся:

— Угу.

Патрик сделал знак девочке-подростку, поджидающей своей очереди. Она продвинулась в стадо и выбрала несколько голов. Он понаблюдал, как девочка воюет с лошадью, и крикнул:

— Откинься в седле и дай лошади сделать работу. Следи, как она двигается, и двигайся вместе с ней. Вот так.

— Она хорошенькая, — брякнул Тоби. Патрик сделал вид, что не понимает.

— Кто?

Тоби бросил на него сердитый взгляд.

— Лианна.

— Ничего.

Патрик все еще ощущал ее вкус. Он ждал до тех пор, пока она покинула дом, но в ванной, которая была у них одна на двоих, витал ее запах.

Его душ был холодным — как раз то, что нужно после длинной бессонной ночи.

Это глупо, чертовски глупо — мечтать о ней. Вчерашний поцелуй удивил его — больше всего тем, что он смог остановиться.

Краем глаза Патрик увидел, как Лианна вышла из одного домика и вошла в следующий, и ему тут же вспомнилось, как сладостно она отвечала на его поцелуй, как ее пальцы запутались в его волосах, как она постанывала, когда он ласкал ее грудь. Кровь опять забурлила.

Один из гостей, холостой парень по имени Гейб, отделился от группы и вошел вслед за Лианной в домик. Патрик ждал, когда она выйдет. Минуты текли, а Лианны все не было. Его конь стал нервно пританцовывать, и Патрик почувствовал, что его напряженные мышцы сбивают животное с толку.

— Я скоро. — Он сделал знак одному из членов команды побыть вместо него и направился прямо к двери домика и, спешившись, вошел внутрь.

Лианна и Гейб стояли у противоположных сторон кровати, держа простыню с разных концов, и смеялись. Патрик вскипел.

— Лианна, выйди. Немедленно. — Он с трудом процедил слова сквозь клокотавшую злость.

Гейб заволновался.

— Эй, приятель, мы просто болтали о Калифорнии. Я учился в Лос-Анджелесском университете.

Патрик держал дверь домика открытой и ждал.

Лианна подчинилась и пошла к нему, при этом бросив Гейбу:

— Мы можем поговорить за обедом.

Черта с два.

— В кабинет.

Патрик пошел широкими шагами к дому, пытаясь справиться с бушевавшей в нем яростью. Что это с ним? Он никогда не терял хладнокровия. И как же тогда объяснить его злость и страх? Он решительно прошагал по коридору мимо работающих маляров и вошел в кабинет. Как только Лианна перешагнула через порог, он захлопнул дверь с такой силой, что возможно, придется менять петли.

Лианна встревоженно оглядела его.

— Патрик, мы просто разговаривали.

— Ты нарушила правила, — негромко произнес он.

— Я была в полной безопасности. Половина персонала находилась неподалеку, и в случае чего мой крик услышали бы.

Нет, до нее просто не доходит. Он рывком притянул ее к себе и впился в ее рот. Секунд на десять удивление парализовало ее, а потом она раскрыла губы под его натиском и прильнула к нему всем телом.

Его злость испарилась, как вода на горячей сковородке, когда губы девушки приоткрылись и шелковистый язычок робко коснулся его. Желание с такой силой забурлило в нем, что казалось, сейчас хлынет наружу. Он резко оторвался от нее.

Пройдя к окну, стал наблюдать за происходящим снаружи.

— Я не слышал, чтобы ты кричала.

— А я должна была?

Он повернулся и гневно уставился на нее. Она поднесла пальцы ко рту, и чувство вины пронзило его. Ее губы уже припухли. Он был слишком груб.

Черт, ему вообще не следовало целовать ее.

— Сейчас ты не закричала, потому что не могла, даже если б захотела. Я зажал тебе руки и закрыл рот. Если б я захотел овладеть тобой прямо здесь, ты не смогла бы меня остановить.

Лианна резко вдохнула. Складочка между бровей сказала ему, что она по-прежнему не понимает.

— Шесть лет назад в одном из домиков была изнасилована женщина, хотя половина персонала находилась в пределах слышимости. Мы не видели, как один из гостей прошел за ней в домик, и не слышали ее крика. Потому что она не могла кричать. Он завязал ей рот своей банданой и изнасиловал ее. В мою смену.

Сочувствие и понимание смягчили Лианну. Ее ладонь легла ему на руку.

— Ты не супергерой, Патрик. Ты не умеешь видеть сквозь стены и, если только ты не телепат, не можешь читать мысли и предсказывать будущее.

— Жизнь женщины навсегда изменилась с того дня, и это моя вина. Я не должен был позволить этому случиться.

Ее пальцы сжались.

— Когда парень вроде меня смотрит на тебя и у него возникают… странные мысли, ты должна его ударить.

Глаза девушки потемнели от замешательства.

— Что значит — парень вроде тебя?

Что ж, видно, придется сказать напрямик. Он хочет ее, но не создан для серьезных отношений.

— Я неспособен на верность.

— Ты предан тем, кого любишь.

Она это серьезно? Патрик резко рассмеялся.

— Не обманывайся.

— Разве ты не работаешь сверхурочно, чтобы помочь Калебу и Бруки с ранчо?

Он нахмурился.

— Это другое. Работа на гостевом ранчо мне нравится.

— А разве ты не беспокоишься о Джеке?

— Он же мой отец. — Патрик зашел за стол, как за щит, словно пытался прочертить границу между ними. Почему она старается сделать из него героя?

— У тебя было предостаточно возможностей воспользоваться мной, Патрик, но ты этого не сделал. Я не могу сказать то же самое о некоторых мужчинах, которых приводила моя мать.

Желание защищать пробудилось в нем с новой силой. Он готов был убить того, кто ее обидел.

— Я не святой, черт побери.