Нора Лаймфорд - Мелодия для любимой

— Спасибо.

Пламя в очаге постепенно разгоралось. Теперь Джесси подкидывала в него щепки, потом она взяла свою кружку и сделала глоток.

Они долго сидели молча, наблюдая за медленно набирающим силу огнем. Когда из очага потянуло теплом, Эдди наконец улыбнулся.

— Теперь, похоже, выживем. — Он обнял ее за шею и притянул к себе. — Так где мой ужин, женщина?

— Фу, как вульгарно звучит.

— Ничего подобного, если не быть ханжой. Я же тебе говорил, надо хоть иногда смотреть на жизнь проще.

Улыбаясь, он помог ей подняться, оба принялись доставать припасы. Вскоре уже кипел куриный суп, жарились колбаски, на угольках подогревался завернутый в фольгу хлеб. На деревянных топчанах вдоль стены они разложили спальные мешки.

— Мне нужно воспользоваться… удобствами, — сказала Джесси.

— Возьми фонарик и не увлекайся достопримечательностями.

Теперь его шуточки выглядели не так неуместно. Еще недавний ужас перед возможной катастрофой миновал. В их пещере было почти сносно, Эдди даже снял куртку.

Снаружи было страшно холодно. В чернильной темноте не проглядывала ни одна звездочка. Среди гранитных скал метался ветер. Джесси поспешила вернуться. Прижавшись к двери и тяжело дыша, она наслаждалась прекрасным зрелищем: потрескивающим огнем, кружками с дымящимся супом, светом керосиновой лампы и… Эдди.

— Там жутко. Бррр… Горы словно живые. Эдд, и встречают отнюдь не музыкой.

— Не обращай внимания. Иди поешь.

Она увидела на столе горящую свечу. Это тронуло ее.

— Ты притащил свечку?

— Решил, не помешает. Сама же говорила, что предпочитаешь цивилизованный Сочельник. Секундочку.

Он склонился над рюкзаком и достал миниатюрный проигрыватель, и через мгновение хижину наполнил голос Фрэнка Синатры.

— Подумал я и о десерте. — Эдди достал упаковку сахарного печенья. — А за ним последует чтение — Марк Твен подойдет? Веселый парень в компании всегда выручает…

Ее глаза защипало от слез. О, Эдди! Как же я люблю тебя! Как благодарна тому, что мы еще живы и находимся вместе на этой Богом забытой горе.

— Объедение! — сказала девушка, сделав несколько жадных глотков супа. — Никогда не ела ничего более вкусного. — Она проглотила еще одну ложку супа, наслаждаясь его ароматом.

— После того как переживешь настоящий риск, это неудивительно. Даже вкус обостряется. Теперь ты пожинаешь одно из вознаграждений — более глубокое восприятие самых простых вещей. — Эдди улыбнулся, вглядываясь в ее порозовевшее от тепла лицо. — Ты молодчина, спасибо, что пошла со мной. Один я бы не решился. С кем-либо другим — тоже.

Джесси смутилась.

— Нечего меня благодарить. Я совершила самую большую глупость в своей жизни, и тебе это так не пройдет.

Эдди сжал ей руку.

— Я рад, что ты наконец шутишь.

От жара, исходившего из очага, она расслабилась, натруженные плечи и ноги перестали ныть.

— Как ни странно, я чувствую себя превосходно. Словно мне все подвластно. Еще невероятнее то, что я чувствую себя здесь в безопасности.

— Ты действительно в безопасности, — сказал Эдди. — У нас отличное снаряжение, к тому же хороший опыт… и я сообщил знакомым о нашем маршруте. Ты ведь знаешь, я никогда бы не предложил тебе то, с чем мы не справились бы… Как распорядимся вечером? Я прихватил колоду карт…

— Я тоже кое-что припасла. — Отбросив все свои недавние переживания, Джесси протянула ему обернутую фольгой коробочку.

Эдди заморгал.

— Неужто подарок?

Она кивнула.

— Ничего особенного, конечно.

— Развернуть сейчас или подождать, как полагается, до рождественского утра?

— Можно и сейчас.

В следующее мгновение он зашелся в хохоте.

— Вот так сюрприз! Где ты их нашла? — Эдди с восторгом разглядывал красные боксерские трусы, изрисованные множеством желтых валторн.

Джесси расплылась в улыбке. Еще в школе они начали дарить друг другу забавные подарки и продолжали делать это, пока не расстались. Когда Эдди достал из своего рюкзака пакетик для нее, у Джесси сжалось сердце.

— Что здесь?

— Так, пустячок.

Она поспешно разорвала обертку.

— Ты думаешь, я это надену?

— А почему нет?

Джесси расхохоталась, водружая на нос солнцезащитные пляжные очки. Она снова порылась в своем рюкзаке и достала нечто вроде волшебной шкатулки, где под музыку кружились снежинки в виде нот. А в ответ получила серебряные сережки в форме скрипичного ключа. У нее нашелся еще зажим для галстука в форме валторны. Эдди в свою очередь преподнес ей майку с надписью: «Я знаю что почем».

Глядя на кучу трогательных мелочей на столе, Джесси радовалась тому, что он думал о ней не меньше, чем она о нем. Прикусив губу, она вытащила свой последний подарок.

Эдди развернул льняную салфетку.

— О, Джесс, неужели ты сделала это сама? — изумился Эдди.

Она кивнула и отвернулась, пока он читал вышитую надпись: «Бог плясал в тот день, когда ты родился».

— Хорошо бы так, — усмехнулся Эдди. — Спасибо…

Джесси не ожидала, что сюрпризы продолжатся. Ритуал вроде бы закончился. Но Эдди зашуршал папиросной бумагой. На основании из розового дерева засверкал в свете свечи хрустальный ангел, играющий на флейте. Она онемела.

— Это музыкальная шкатулка. Заведи ее.

Мгновение спустя хижину наполнили звуки ее любимого этюда Шуберта.

— Спасибо, Эдд, — наконец вымолвила она. — Я сохраню это на всю жизнь.

Остаток вечера они пили чай, жевали печенье, слушали музыку, даже сыграли в карты. В конце концов Эдди поднялся подложить дров в огонь, как бы говоря, что пора уже и ложиться.

Джесси ощутила неловкость. На ней чуть не три слоя одежды, надо бы хоть часть снять, спать уже можно в одном нижнем белье. Но как раздеваться в его присутствии?

Она сняла сапоги и поставила их рядом с очагом, потом забралась на деревянный топчан, нырнула в свой спальник. С трудом высвободилась из свитера и походных байковых штанов, потом стянула колготки, оставив, однако, шерстяные носки на ногах и, конечно, все толстое нательное белье.

Стоявший у очага Эдди улыбнулся:

— Дорогуша, это можно было сделать гораздо проще.

— Все в порядке. — Джесси уставилась на прокопченные балки потолка.

Эдди тоже скинул сапоги. Она отвернулась к стене. Хижину наполнил шорох одежды. Наконец все стихло. Джесси осмелилась обернуться. Их спальные мешки лежали под углом — ногами к ногам, так что им удобно было смотреть друг на друга. Джесси видела, как он подложил сложенную ковбойку под голову, как огонь отбрасывает тени на его лицо, придавая ему некое магическое выражение.

— Тебе тепло? — спросил Эдди.

— Да.

Его глаза светились, будто таинственные звезды.

— Знаешь что, Джесс, это самое лучшее Рождество в моей жизни.