Мэрилин Кэмпбелл - Сила страсти (Сборник)

— Сколько? — прямо спросила она.

— Как? — с невинным видом осведомилась Натали. — Разве тебе не достаточно славы?

— Наверняка ты уже прикидывала цифры. — Лесли выразительно протянула руку ладонью вверх. — Мне нужен день в салоне красоты и туалет под стать мужчине, за которого я буду торговаться. Ну и конечно, денежки, потому что этот женишок обойдется дорого.

— Так ты согласна?

Лесли была более чем согласна и потому вдруг впала во вполне понятную панику. Они с Хантером не встречались годы (переписка не в счет). Он мог видеть ее разве что в ток‑шоу, проходившем в шесть утра. Вряд ли он вставал так рано. Впрочем, кто знает? Она не была близко знакома с хантерами девлинами этого мира.

«Вот и познакомишься поближе», — ехидно сказала Лесли самой себе, подавив все сомнения, и приняла решительный вид.

— Итак, сколько?

— За хорошую статью — сколько запросишь. Все, чего жаждет твое ненасытное сердечко. Пришли счет, и мы оплатим.

— Редактор с воображением. Обожаю! — пробормотала Лесли. — Ну‑с, приступим. Как, бишь, его назвали? Стильным? «Т» здесь явно лишнее.

Она напечатала: «Назван самым сильным мужчиной года? В смысле жеребцом года?» И злорадно отправила послание.

Хантер Девлин не считал себя выдающейся личностью, ни в каком смысле. Он был просто делец, бизнесмен, для которого всякое однообразие губительно, так как душит инициативу. Жить по общепринятым правилам он не умел и нисколько не стыдился этого. Хантер шел по жизни так, как ему нравилось, — беспорядочной весело и, оглядываясь назад, не видел в прошлом ни одного скучного дня.

Где бы ни бывал, везде чувствовал себя дома. Ребенком он имел все, о чем только можно пожелать. Родители Хантера были людьми легкими на подъем, влюбленными в путешествия и обожавшими единственного сына. Они дали ему столько внимания и заботы, что детство его было сплошной чередой радости и новых впечатлений. Он получал любую забаву, о которой только успевал помыслить. Самые лучшие и дорогие учебные заведения открывали перед ним двери. Благодаря легкому характеру у него было много друзей, он не знал боли потерь и одиночества. К услугам Хантера был солидный семейный капитал, который он мог тратить или вкладывать и преумножать. Он достигал всего, чего хотел, и это никогда ему не надоедало.

Удачные предприятия сделали его миллиардером. Хантер вкладывал средства, руководствуясь интуицией, в разные сферы, но риск почти всегда оправдывался. Так он стал совладельцем киностудии, нескольких издательских домов, ресторанов и театров, ему принадлежало около десятка мелких газет, Дом моды в Нью‑Йорке, пара галерей и даже фирма по производству зонтов.

Такие опасные капиталовложения увлекали его, и было любопытно, чем закончится очередная рискованная затея. Он организовал несколько выставок для художников‑дебютантов, многие из которых получили признание, и Хантеру достались лавры первооткрывателя новых талантов. У него были друзья и должники повсюду, и благодаря налаженным связям он прочно держался на плаву.

То, что его назвали «Светским львом года», «Самым стильным мужчиной сезона» и отнесли к десяти самым успешным людям планеты, вскружило голову. Всеобщее признание чуть не довело его до звездной болезни.

И поэтому он был благодарен своей старой знакомой — Лесли Гордон, ее едким комментариям по факсу и почте, которые время от времени получал из Нью‑Йорка и которые не давали ему стать обычным светским снобом. Каждая ее записка была полна иронии, порой обидной, а порой бесшабашно‑веселой, и Хантер смеялся, прочитав новое послание.

Он радовался ее успехам, хотя и не всегда успевал за ними следить. Даже стал просматривать ее колонку в «Ситискейп», появлявшуюся раз в месяц.

Записки Лесли отличались краткостью, полные тонкой насмешки, зачастую они приходили в трудные моменты его жизни и, как ничто другое, поднимали дух.

Вот и сегодня Хантер получил одну такую. Он нетерпеливо вытянул факс, пробежал его глазами и рассмеялся. Подумав пару минут, он быстро напечатал ответ:

«Думаешь, теперь племенные кобылы будут толпами рваться ко мне в стойло?»

И с довольной усмешкой отправил свое послание Лесли.

Господи, ну как она позволила себя уговорить? Лесли в очередной раз пробежала глазами список дел и покупок. Да ей никогда всего этого не успеть! Для того чтобы появиться на приеме такого масштаба, недостаточно просто хорошо выглядеть — нужно блистать!

Она снова заглянула в план, составленный наспех, но все равно бесконечно длинный. Как много мелочей! И так мало осталось времени.

Прежде всего — платье. Лесли напряженно размышляла, постукивая по губам кончиком карандаша. Платье… Длинное, изящное, подчеркнуто элегантное, с глубоким вырезом — да, это именно то, что нужно!

Тут даже раздумывать не о чем. Что‑то закрытое и прямое будет хорошо подчеркивать ее формы, подумала Лесли, водя карандашом в блокноте. Но сзади непременно должен быть вырез. Глубокий. Просто до неприличия глубокий. Точно, таким он и будет, ее наряд!

Вот черт, но претенциозное платье требует стильной прически! Лесли обернулась к зеркалу и придирчиво осмотрела свои волосы. Никуда не годится! Придется идти в салон. Волосы как раз отросли настолько, что уложить их было невозможно никакими силами. Значит, нужна стрижка.

Вот черт! Ну что за глупая идея с этим приемом! Осталось всего две недели. И при этом куча работы — просто непочатый край: ее колонка, еще проклятое интервью и отчет. Впереди столько дел, а она ввязалась в дурацкую авантюру!

Ладно, пускай! В конце концов, ей только что выдали аванс за предстоящее интервью — сказочно щедрый по стандартам «Ситискейпа». Большая часть денег отложена на торги — она просто обязана перебить все ставки. Остается не так уж много: что‑то около пяти сотен. Лесли очень надеялась, что этого хватит на платье и прическу.

Придется забыть о новой помаде и чудесной кофточке из соседнего бутика, а также о новых масках из минералов Мертвого моря, которые она собиралась заказать. И все из‑за какого‑то приема! Просто невероятно, что она позволила себя уговорить!

— Натали, — произнесла Лесли в телефонную трубку, — это дурацкая затея. За две недели я не успею подготовиться!

— Конечно, успеешь, — ответила та с осуждением. — Подумаешь, какая проблема! Возьми отгул. Или сделай подборку на тысячу слов вместо двух. Ничего страшного не случится. Возьми себя в руки, соберись. Или у тебя проблемы посерьезнее?

— Да нет, ничего такого, — неохотно откликнулась Лесли.

— Вот и славненько. Давай‑давай, не дергайся. Куда же подевалась расчетливая и спокойная Лесли Гордон, которую я знаю? Ты ведешь себя словно школьница перед первым свиданием.