Мари Феррарелла - Моя вторая половина

— Она у нас сообразительная, а большинство детей понимают, что их родители должны спать в одной постели.

— Родители? — ошеломленно переспросила Клэр.

До чего же она недогадлива.

— Да, знаешь, мама, папа. — Он указал на себя, а потом на нее. — Ты и я.

— Стоп, стоп, что ты такое говоришь?

— Я же сказал, мне трудно говорить, — объяснил Эван и замолчал на секунду, давая ей возможность собраться с мыслями. — Ты выйдешь за меня замуж? — внезапно выпалил он.

Она не знала, как реагировать на его неожиданное предложение.

— Ты уверен? — глупо спросила она. — Когда ты принял такое решение?

— Прямо сейчас. Я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она легонько ударила его рукой по плечу.

— Я не об этом спрашиваю тебя, дурачок. Я спрашиваю, когда ты принял решение на мне жениться?

— Где-то между тем, когда ты уложила меня в постель, и тем, когда я обнял тебя сегодня утром.

Но почему ты спрашиваешь? Я что, пропустил крайний срок?

— Нет, просто… я не… это… — Клэр сдалась. — У меня нет слов.

— Это хорошо, потому что слова здесь не нужны. — Он посмотрел ей в глаза. — Я люблю тебя, Клэр. Можешь не отвечать прямо сейчас, только скажи мне, что ты обо всем об этом думаешь.

Ей казалось, она слышит биение собственного сердца.

— Да.

— Ты хочешь сказать, что не собираешься обдумывать мое предложение? — спросил он, не ожидая такого скорого ответа.

— Не собираюсь.

Он смутился и снова спросил:

— Ты не будешь обдумывать?

Вечно все ему надо объяснять по слогам!

— Ответ «да», Эван. Да, я выйду за тебя замуж.

Он боялся, что ослышался.

— Ты ведь находишься в трезвом уме и твердой памяти, да?

— Да, — засмеялась она. — Мое сердце готово выпрыгнуть из груди каждый раз, когда я вижу, как ты занимаешься с Рэйчел или читаешь сказку Либби.

— Когда ты слышала, чтобы я читал Либби? — удивился он.

— Ты читал ей «Золушку».

— О, это облегчает мне задачу. Я читал ей «Золушку» четыре вечера подряд.

— В тот вечер ты сказал, что я красивая.

Он вспомнил: ему казалось, что кто-то ходит по коридору, но он решил, что это игра его воображения.

— Ты подслушала?

— Нет, — немного обиделась Клэр. — Я спешила тебе на помощь. Я как раз пробиралась по коридору, держась за стенки. Во всяком случае, я рада, что ты меня не видел. И я рада, что слышала, как ты обо мне говорил.

— Я тоже рад.

Он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

— Ну, чем хочешь заняться? У нас вся ночь впереди, — продолжил он.

Клэр вздохнула и прильнула к его груди.

— Просто посидим у огня и послушаем, как дышит Либби.

— Забавно, я сам хотел это предложить, — сказал Эван и поцеловал Клэр.

— В этом году мы наряжаем две елки, да, мама? — спросила Либби, вешая на пушистую ветку блестящий шарик.

— Да, милая, — сказала Клэр, распаковывая коробку с серебряным дождем.

Елка была не очень большая, но Либби любила, когда украшений много.

— Почему Эван не хочет, чтобы была одна елка? — настаивала Либби, вертя в руках игрушечного Санта-Клауса.

Клэр подозревала, что до этого Эван вообще никогда не ставил елку в своей гостиной, поэтому она старалась угодить ему, украшая рождественское дерево разноцветными гирляндами и фонариками. Рождество было на носу, вот почему вчера они все вместе съездили и купили елку, которую выбирала Либби. Клэр была рада, что ее дочь и Эван подружились.

— Потому что мы все собираемся провести Рождество с его семьей, а у них будет большая-пребольшая елка, но Эван все равно хочет, чтобы у него стояло свое дерево.

— Мама, а нашему деревцу не будет одиноко, пока мы будем гостить у семьи Эвана?

— Знаешь, когда мы вернемся, мы притворимся, что снова Рождество, и отметим его еще раз, — приободрила дочку Клэр. — Деревце и не догадается, что что-то не так. Как тебе моя идея?

— Здорово! — воскликнула Либби и уцепилась за свитер Клэр. — Ты самая лучшая, мама!

— Я об этом все время говорю, — рассмеялась Клэр. Она подняла голову и увидела в дверях Эвана. Он был явно чем-то озабочен. — Что стряслось? — обеспокоенно спросила она. Клэр знала, что только что звонили по телефону. На следующее утро они должны лететь в Калифорнию. Неужели планы изменились? А может, он просто передумал и не хочет знакомить ее со своей семьей? И хотя она любила его и согласилась выйти за него замуж, маленькая частичка ее еще была готова к любым неожиданностям. Она была реалисткой.

Клэр выжидающе посмотрела на Эвана.

— Это Дэвин, — сказал он и взглянул на елку, которую с таким энтузиазмом украшала Либби.

В детстве Дэвин всегда превращал этот процесс в веселую игру. Если бы не Клэр, сам Эван и не подумал бы про елку.

Он поднял на руки и обнял Либби, когда та подбежала к нему.

— Он сказал, что заедет через несколько минут.

— Дэвин? — не поняла Клэр. — Разве он не в Калифорнии?

— Судя по всему, нет. — Он подошел к Клэр и взял ее за руку. — Он наконец-то нашел мать Рэйчел.

— О Боже, Эван, она хочет вернуть Рэйчел?

Клэр знала, что Эван готов бороться за дочь до победного конца, но судебные тяжбы могли продлиться несколько месяцев, а то и лет, и это было бы тяжело как для маленькой девочки, так и для Эвана.

— Было плохо слышно. Дэвин только сказал, что все объяснит, когда приедет.

Эван явно нервничал. Она ласково провела рукой по его волосам.

— Все будет в порядке, Эван. Если она хочет вернуть Рэйчел, мы устроим ей «райскую жизнь», — твердо сказала Клэр. — В наше время многие отцы сами воспитывают детей, а она, мать, бросила свою дочь.

Эван промолчал. Возможно, Клэр не поняла его.

Она понизила голос, чтобы Либби не услышала ее:

— Ты ведь хочешь оставить Рэйчел у себя?

Она еще спрашивает! Эти шесть недель, проведенные с ребенком, теперь казались ему вечностью. Он уходил на работу, Клэр оставалась с Рэйчел, и каждый вечер он спешил обратно, к своей семье. Он не мог представить свою жизнь без Клэр, Либби и Рэйчел.

— Конечно, хочу.

Клэр подошла к нему и обняла. Она не хотела, чтобы он видел ее слезы. Мужчины не понимают слез радости, они думают, что плакать можно только от боли.

— Тогда приготовься к борьбе, Эван Квотермен, потому что у тебя есть мы. — Она посмотрела на дочь: — Ведь так, Либби?

Девочка утвердительно затрясла головой и стала танцевать около елки.

Дверь открылась, как только раздался звонок. Как Эван и предполагал, на пороге стоял его брат. Они приветствовали друг друга так тепло, как никогда прежде. В глазах брата Дэвин заметил что-то, что видел теперь в своих глазах каждый день, бреясь перед зеркалом. Наверное, счастье.

— Как дела? — спросил Дэвин, снимая пиджак. Он не привык к зимним холодам и никогда не любил тепло одеваться.