Мари Феррарелла - Рождественская сказка (Сборник)

Он совсем не спал прошлой ночью? К тому времени, как она и Тимми появились к завтраку, Джеймс уже работал у себя в кабинете. Она не имела представления — продолжение ли это его ночной работы, или он вчера все-таки пошел спать, а сегодня встал пораньше? Неужели это было настолько важно, что не могло подождать несколько часов? Бет не собиралась жалеть Джеймса: этим утром он был похож на медведя с больной головой, а она стала жертвой, которая принимала главный удар из-за его дурного настроения.

Тимми сидел в манеже на коврике и, к счастью, никак не реагировал на напряжение, воцарившееся в комнате. Он что-то гулькал, тщетно пытаясь оторвать уши плюшевого зайца.

Пальцы Бет сжали карандаш, когда Джеймс возобновил диктовку. Его обычный плавный стиль сегодня прерывался длинными нехарактерными паузами. Бет бросила на него взгляд, когда он еще раз остановился. Этим утром Джеймс был весьма небрежно одет в черные джинсы и белую рубашку, что отражало его настроение. Судя по всему, он собирался работать дома весь день.

— Ты напечатала протоколы собрания совета? — требовательно спросил он, закончив диктовать.

Бет даже не затруднила себя ответом. Он отлично знал — работа не сделана. Или он ожидал, что она тоже будет вкалывать всю ночь напролет?

— И вчерашняя почта все еще не разобрана. — Он указал на кипу писем, лежащую на подносе. — Наверное, с них тебе и надо начать.

Решив, что разумнее кивнуть, а не вступать в полемику, Бет послушно начала вскрывать конверты, сортируя корреспонденцию, как обычно, на две части: письма, с которыми она могла справиться сама, и письма, которые требовали внимания Джеймса.

— Я бы хотел видеть черновик каждого ответа прежде, чем ты напечатаешь окончательный вариант.

Что?! Бет удивленно посмотрела на Джеймса. Это становится просто нелепым: он относится к ней как к начинающей машинистке. Ведь большая часть корреспонденции требовала стандартных ответов, а другие письма просто просили подтверждения встреч, гостиничных заказов, туристических маршрутов — все, что она же и организовывала первоначально.

Бет сжала губы и со злостью вскрыла следующий конверт. Джеймс и раньше строго спрашивал, но всегда оставался благоразумным и справедливым. И Бет предполагала, что он ценит ее инициативу, освобождающую его от постоянного контроля и мелочной опеки. Теперь он подвергал сомнению ее компетентность.

Бет взглянула на Тимми, лежащего на спине, — малыш с удовольствием наблюдал за игрой солнечных зайчиков на белом потолке. Он выглядел мирным и довольным. Бет даже позавидовала его спокойствию.

Она включила компьютер и, начав с писем, которые Джеймс продиктовал раньше, случайно переместила два предложения. Выругав себя, она постаралась сосредоточиться. И, вместо того чтобы исправить ошибку, удалила целый абзац. Джеймс бродил по комнате, как пантера в клетке. Как можно сконцентрироваться в такой обстановке? Она и так чувствовала раздражение, а тут еще постоянное напряжение из-за того, что в любую минуту босс может придраться.

Повернув голову, она стала украдкой наблюдать за ним. Джеймс остановился у окна. Он выглядел холодным и отчужденным, его губы сжались в твердую линию, глаза под нахмуренными бровями казались ледяными. Вид отталкивающий. Было невозможно поверить, что это черствое лицо могло смягчиться в улыбке, выразить изумление и нежность. Невозможно было поверить, что этот человек пару дней назад прогуливался с ней по парку, шутил и кормил уток.

Глядя на его окаменевшие черты, Бет удивлялась, как ему удается так меняться день ото дня. Она нахмурилась. Или час от часу?

Еще недавно он не был таким непредсказуемым. Что-то случилось с ним именно в последние несколько месяцев. Джеймс стал раздражительным, а перепады настроения — слишком частыми. Бет так задумалась, что не заметила, как Джеймс оказался перед ней.

— Я плачу тебе не за то, чтобы ты сидела и мечтала, — резко бросил он и направился к своему столу.

Бет сосредоточилась на экране компьютера, а пальцы автоматически забегали по клавиатуре. Мысленно она старалась отогнать обиду. Она — наемный работник, и только.

Джеймс Феннер, вероятно, сожалел, что за последние несколько дней их отношения приобрели неформальный оттенок, стали более простыми и теплыми, поэтому решил вернуть все назад и поставить на строго деловую основу.

— Я полагаю, заработная плата следующего месяца отразит мои сверхурочные часы? — спросила она и с удовлетворением увидела, как голубые глаза сузились от проявленного ею корыстного интереса и холодного тона.

— Естественно, — бросил он коротко.

Обменявшись с ним хмурым взглядом, Бет вернулась к работе. Так-то лучше. Статус-кво восстановлен, все барьеры между ними возвращены на место.

Пробило двенадцать. Бет выключила монитор и накрыла его защитной пленкой от пыли. Собрав распечатки писем, она бесцеремонно плюхнула их перед Джеймсом.

— Ты не закончила всей работы, — сухо сказал он, перебирая пачку.

— Да, — согласилась она, — я не закончила.

Бет подумала, что работа может подождать до понедельника или даже до конца Рождества. Она больше не собиралась проводить свои выходные на работе.

— Сейчас время ленча Тимми, — спокойно отпарировала она. — И сегодня днем я беру его на прогулку. — Она сделала паузу. — Я полагаю, интересы Тимми на первом плане?

Голубые глаза ничего не выражали.

— Если бы ты использовала время более эффективно, конфликтов не было бы, — холодно возразил он и отвернулся к своему компьютеру.

Секунду Бет стояла неподвижно и угрюмо смотрела на его склоненную голову. И как это ему до сих пор сломали только нос? Если он раздражен, то и ее состояние не лучше. Теперь она всем сердцем желала вырваться из этой квартиры и никогда больше не видеть Джеймса Феннера.

Бет направилась к Тимми, взяла его на руки и, подойдя к двери, быстро оглянулась. Выражение лица Джеймса говорило, что ее уход был облегчением и для него.

— Если твой дядя считает мое присутствие в своем доме таким утомительным, почему он попросил меня остаться еще на месяц? — бормотала Бет. Ее руки крепко сжимали ручку коляски, она уже дважды объехала маленький парк. Не стоит портить себе настроение, достаточно только признать, что ошибся. Жизнь под одной крышей оказалась для него слишком большим напряжением, с горечью думала Бет. — Но тогда почему он попросил меня остаться, пока твоя мама не вернется? — фыркнув, потребовала она ответа, не замечая любопытного взгляда разминавшегося рядом любителя бега трусцой.

Тимми ответил извиняющейся улыбкой.

— Не принимай это так серьезно! — предостерегла Бет.

Он в оправдание помахал маленькими ручками.