Джейн Арбор - Лето каждый день

Я сонно подумала, что все-таки заснула, выбралась из спального мешка, нащупала фонарь и выбралась во двор. Хотя этот шум мог быть чем угодно, на улице стояла мертвая тишина, вольеры были заперты, лишь изредка доносилось сонное шевеление спящих собак. Но когда я обернулась на дом, мое сердце в ужасе забилось. Блуждающий свет фонаря отразился в ближайшем окне, и тут что-то, возможно стул, упало на пол, а окно превратилось в освещенный квадрат.

Опять полиция? Но я же заперла дом! Они не могли попасть внутрь. Но кто-то же туда вошел, кто-то с фонарем задел стул в поисках выключателя. Сомневаюсь, могут ли волосы вставать дыбом, но с моими в тот момент, точно произошло нечто подобное. Я решила, что лучше бы иметь дело с целой шайкой хулиганов, чем с этим незнакомцем, который медленно пробирался ко мне. Из окна он мог заметить свет моего фонаря, я выключила его и стояла не шевелясь, словно притянутая к земле магнитом.

Я ждала. Прошла минута, вторая — ничего. Никакого шума, никакого света. Потом распахнулась кухонная дверь, ведущая во двор, и я уставилась на темные очертания фигуры, но тут луч фонарика, описав широкую дугу, ослепил меня.

Я отпрянула в сторону, прикрыв глаза рукой, и крикнула:

— Клайв!

Смеясь и плача от радости, я бросилась к нему, и ему пришлось обнять меня, чтобы я не упала. Теперь была его очередь удивляться. Он отстранил меня, но продолжал поддерживать.

— Лорел! Черт возьми! Что вы тут делаете?

Я невпопад спросила:

— А вы? Вы же сказали…

— Подумаешь, что я сказал! Я передумал и решил вернуться. Но вы не ответили на мой вопрос. Почему вы здесь? Вы знаете, сколько сейчас времени?

Я выдвинула предположение:

— Возможно, уже за полночь?

— Почти два часа утра. Итак? — Он отодвинулся в сторону, и я прошла на кухню, чувствуя себя непослушным ребенком.

— Я ведь не знала, что вы решите вернуться.

— По телефону вы сказали, что не возражаете, — напомнил Клайв.

— Да, но так получилось, что я не могла оставить дом без присмотра. Николас предупредил меня, что эти вандалы, ну, которые вломились в ботанический сад, опять взялись за старое и…

— Берн позвонил вам, но ничего не предпринял?

— Он не мог, — вступилась я за Николаса. — Ему нужно было уехать, он посоветовал мне обратиться в полицию, но тогда я думала, что вы вернетесь. Когда же вы позвонили, я решила сама здесь заночевать на всякий случай.

— Какое безумие! Что бы вы могли сделать одна, если бы что-то случилось? Я удивлен, что ваши родственники не возражали.

— Они еще не знают, что хулиганы ворвались прошлой ночью к мистеру Лонгину, — призналась я. — Я сказала тете Аните, что хочу присмотреть за больным котенком. И это почти правда.

— Они знали, что меня не будет?

Я кивнула, и Клайв перебил меня нетерпеливым жестом:

— Но, милая моя, какое вы имели право обманывать свою тетю и намеренно искать неприятностей на свою голову? Вас следует хорошенько отшлепать. И почему вы мне все не рассказали, когда я звонил?

— Не хотела. К тому же мы разговаривали всего минуту.

— Могли бы и сказать. Или вам нравится ходить по краю пропасти?

— Конечно, нет. Мне ужасно не хотелось здесь оставаться. Но поскольку животным угрожала опасность, я не могла поступить иначе. В конце концов, если бы эти типы вдруг появились, собаки и кошки не смогли бы защититься, а я бы могла позвонить в полицию.

— Однако вы ночевали не в доме поближе к телефону! Вы не знали, кто я, и все равно полусонная вышли во двор посмотреть, выдав ваше местонахождение фонарем. Вот и я, тюкните меня по голове!

Я неловко ответила:

— Я не собиралась выходить. Просто услышала какой-то шум.

— Наверное, это была моя машина. Я пытался разглядеть замочную скважину и не включал свет, пока не наткнулся на стул в кухне. Ну что ж, что сделано, то сделано. А теперь собирайтесь, я отвезу вас домой.

Тут я подумала, что мне придется все объяснять, и заупрямилась:

— У меня действительно больной котенок, и если уже почти два часа, самое время его покормить. Это придется делать еще дважды до утра.

— Что с ним случилось?

— Это самый маленький котенок из всего окота. Кажется, он не выживет, а матери все равно. Приходится каждые два часа кормить его из ложки детской смесью, и я подумала…

— Хватит, — перебил меня Клайв. — Вы не будете спать в пристройке. Там буду спать я. Переходите в комнату миссис Дьюк и возьмите с собой вашего пациента. А если услышите хулиганов, сидите и не высовывайтесь, ясно?

— Да, спасибо, — слабо поблагодарила я, потому что на такое даже не могла надеяться.

Значит, утром я смогу поехать домой на мотороллере, и, если тревога окажется ложной, никто не станет предъявлять мне претензий.

Клайв принес мне необходимые для кормления предметы, и я взяла котенка в комнату Салли, где была уже наполовину застелена кровать. Клайв посмотрел, как я пыталась протиснуть между маленькими челюстями соску с молоком, а потом, показав на мои брюки и рубашку, заметил:

— Вам в этом будет неудобно спать. Разбудить вас часа в четыре?

Я отказалась. И хотя думала, что вряд ли усну, все равно завела будильник Салли. Клайв на прощание произнес:

— Спокойной ночи и не смейте не спать. — На мгновение он склонился над коробкой, где лежал котенок, и сказал: — Не удивляйтесь, но я слышал, что некоторые пользуются замочной скважиной под дверной ручкой.

Что он хотел этим сказать? Я не поняла, а когда Клайв ушел, внезапно догадалась. Это был намек на ту постыдную сцену в его машине, когда я решила, что он собирается ко мне приставать, а у него этого даже в мыслях не было, и хотя он обещал «замять» этот поступок, но не сумел удержаться, чтобы не подколоть меня, когда представился случай.

Полагаю, я должна была быть благодарна ему за то, что он не стал ждать, как я буду мучительно оправдываться, но в одном я была совершенно уверена. Встретившись с ним лицом к лицу утром, я ни одним движением не показала ему, что поняла его намек. Ночь прошла спокойно, но я не могла уснуть. Я покормила котенка в четыре, однако в шесть он отказался от пищи. Уже рассвело, и я, спустившись вниз, столкнулась в прихожей с Клайвом. Он небрежно заметил:

— Шесть часов, а вы уже на ногах?

Я была так обеспокоена состоянием котенка, что даже забыла притвориться.

— Боюсь, в этот раз я проиграла. Котенок отказался от еды.

— Да? — Клайв взял у меня коробку и приподнял покрывало. — И что теперь?

— Он погибнет, если только…

— Вы говорите, мать отказывается его кормить? Почему бы не попробовать еще раз?

Я покачала головой:

— Бесполезно.

— И, даже не пробуя, вы уверены в поражении? Где мать и остальные котята? Полагаю, есть и другие?

— Да, трое. Она в вольере, и остальные котята сосут хорошо.