Ноэль Бейтс - Его пленница

Вся редакция буквально на уши встала, когда вице-президент Гутьеррес согласился дать им интервью, — ходили слухи, что у него начался серьезный разлад с президентом, генералом Мендосой. Поехать должен был Пол Беруби, ведущий репортер их газеты, можно сказать, звезда, но он застрял где-то в центре со сломанным джипом.

Фрэнк послал Айлин с большой неохотой. Он был из породы редакторов, которые с удовольствием берут женщин на работу и всячески их поощряют — до тех пор, пока те не лезут в серьезные темы, зарезервированные для «настоящих мужчин». Но в стране как раз проходили дополнительные выборы в сенат, президент отправился с официальным визитом на Дальний Восток, а в Европе открылось совещание глав государств. Понятно, что все стоящие репортеры разъехались кто куда. И Фрэнку не оставалось ничего другого, как поручить Айлин столь ответственное задание, — любая задержка с их стороны могла повлиять на решение сеньора Гутьерреса дать интервью их газете.

Айлин достала из сумки диктофон, быстро наговорила краткую сводку событий у ворот дома вице-президента и, убрав его, принялась размышлять. Что происходит? Вчера никто и словом не обмолвился о том, что могут возникнуть какие-то сложности по поводу назначенной встречи. И кто этот верзила, что так бесцеремонно с ней обошелся?

Судя по акценту, он американец и, скорее всего, из какого-нибудь северного штата. Хотя его внешний вид — темный загар и волосы, выгоревшие до золотисто-пшеничного цвета — говорил о том, что он пробыл здесь довольно долго. Его одежда — рубашка цвета хаки с короткими рукавами, которая еле сходилась на широкой груди, и камуфляжные штаны, заправленные в высокие тяжелые ботинки, — была, безусловно, военного образца, но без каких-либо знаков отличия. Наемник? Возможно. Судя по всему, он считает себя большой шишкой. Его холодная, властная надменность не просто красивая поза. Он явно из тех людей, с которыми здесь нельзя не считаться.

Как бы он ни был ей несимпатичен, Айлин не могла не признать, что в проницательном взгляде серых глаз сквозит острый ум. Да и лицо у него интеллигентное. Даже можно сказать, красивое. Если, конечно, тебе вообще нравятся крутые парни…

Впрочем, осадила себя Айлин, сейчас надо думать совсем о другом. Где сеньор Гутьеррес? До последнего времени вице-президент поддерживал того самого человека, которого теперь клеймил как тирана. Его последние заявления были более чем смелы. Быть может, с ним что-нибудь случилось? Например, похитили. Или он все-таки в доме?

Айлин взглянула на часы. Без пяти семь. Скоро стемнеет. В этих широтах почти не бывает сумерек. Но время еще есть. Айлин включила двигатель и отъехала от ворот дома вице-президента до ближайшего угла. Остановив машину в тени высокого дерева, она вышла.

Возвращаться к воротам было бессмысленно.

Настороженно оглядываясь по сторонам, она пошла вдоль стены в поисках вторых ворот, калитки или дерева, нависающего над оградой…

На обочине Айлин углядела бочку из-под горючего. Кряхтя от напряжения, она подкатила ее к стене и, с грехом пополам, поставила на попа. Забираясь на бочку, она испачкала брюки. Но это сейчас не имело значения: поднявшись на цыпочки и вытянув шею, Айлин смогла заглянуть через стену.

Сквозь деревья виднелся дом, но добраться до него не было никакой возможности. Пришлось бы пройти ярдов пятьдесят по открытой местности, где лениво вышагивали два охранника. Айлин разочарованно вздохнула и собралась, было, слезть с бочки, как вдруг ее внимание привлекло какое-то шевеление у бокового крыла дома. Из двери вышел человек, одетый в военную форму, и направился к низкому, похожему на гараж, зданию на заднем дворе. Минуты через две оттуда вырулил черный лимузин и подъехал к главному входу.

Айлин спрыгнула на землю, бросилась к своей машине и уселась за руль. Только бы двигатель завелся сразу! Стемнело. Может быть, повезет и ее не заметят. Если не включать фары…

Лимузин выехал из ворот и свернул на дорогу, которая вела в город. Стараясь выдержать максимально возможное расстояние, чтобы не потерять автомобиль из виду и при этом оставаться незамеченной, Айлин устремилась следом.

Приходилось ехать едва ли не вслепую. Две красные точки, задние габаритные огни лимузина, едва маячили сквозь дорожную пыль на пустынном шоссе. Сначала дорога шла под уклон, потом — в гору, и Айлин потеряла лимузин из виду. Впрочем, когда миновали вершину холма, красные огоньки показались опять.

Она понятия не имела, куда едет. Айлин изо всех сил старалась сосредоточиться на дороге, но глаза закрывались сами собой. Сегодня у нее выдался трудный день: только утром прилетела сюда, и из-за резкой смены часовых поясов ее неудержимо клонило в сон.

Неожиданный отблеск фар в зеркале заднего вида на миг ослепил. Она и не заметила сзади машины. Когда та пошла на обгон, Айлин увидела, что это армейский джип, весь побитый и запыленный, и притормозила, чтобы пропустить его.

Но джип вильнул, едва не задев ее боком. И Айлин пришлось выкрутить руль и съехать на обочину. Она едва не закричала от страха, когда колеса заскользили по придорожной траве, затем ее несколько раз развернуло, а когда она все же остановилась, нос автомобиля смотрел в противоположную сторону. Айлин в ярости вылетела наружу, хотя здравый смысл подсказывал, что это не самый умный ее поступок — выяснять отношения с каким-то кретином в сгустившихся сумерках, когда вокруг ни одной живой души. Из джипа выбрался мужчина. Даже в темноте Айлин узнала его.

— Вы?! — выдохнула она, злясь на себя за то, что невольно попятилась, когда он двинулся к ней. — Какого черта?! Что вы себе позволяете?! Вы едва меня не угробили!

Он не обратил на ее слова никакого внимания, молча, залез в машину Айлин, схватил ее сумку и бесцеремонно вытряхнул содержимое на сиденье.

— Если вы собираетесь меня грабить, то там нет ничего ценного, — язвительно бросила она, когда, наконец, обрела дар речи. — Вы уже рылись в моей сумке.

— Придется еще, — рявкнул он.

Бросив диктофон на заднее сиденье, он принялся методично просматривать все, что выпало из сумки, даже не поленился открыть косметичку и вывернуть новую помаду до самого конца, причем проделал это с таким остервенением, что Айлин испугалась, что он сломает тюбик.

— Эй, осторожней. Я этот цвет тысячу лет искала, — проговорила она, понимая, что при данных обстоятельствах ее замечание звучит на редкость глупо. Но надо же было сказать хоть что-то, чтобы скрыть страх, от которого все сжималось у нее внутри.

Он закрыл сумку и, протянув ее Айлин, приказал:

— Садись в джип!

— Нет! — решительно заявила она.

Он небрежно пожал плечами, мол, ее гонор здесь мало кого интересует.