Ноэль Бейтс - Его пленница

Она постоянно мысленно возвращалась к разговору с Кэтлин. Как оказалось, Айлин совершенно не так представляла себе семейную жизнь Алека и причины его развода. Ей казалось, что он разводится потому, что по сути своей человек несемейный. А теперь вдруг выясняется, что Алек делал многое для того, чтобы его брак был если не счастливым, то, по крайней мере, спокойным — и только непростительное поведение жены заставило его, в конце концов, подать на развод.

Айлин вдруг обуяла жгучая ярость — она даже стиснула зубы, чтобы не взорваться. Значит, он неспроста захотел заявиться в дом отца со своей новой пассией — Марджори, как видно, больно задела его мужскую гордость, да еще в ситуации, когда он был наиболее уязвим. И сегодня ему выдался очень удобный случай показать жене, что он на нее плевать хотел.

Только на самом деле ему не плевать, с горечью думала Айлин. Она на собственном опыте познала, как долго не заживают раны, нанесенные несчастной или неудавшейся любовью. От Пола она отходила несколько месяцев — и это притом, что по-настоящему она его не любила.

Скорее чувствовала себя польщенной, что Пол предпочел всем остальным именно ее — с таким, как он, пошла бы любая. И Пол искусно манипулировал ею при помощи смутных обещаний. И она действительно оставалась с ним… пока это его устраивало.

Но это была не любовь. Что такое настоящая любовь, Айлин узнала только теперь.

Они добрались до городка уже после полуночи. В бледном свете луны было видно, что море штормит. Это была не столь жуткая буря, как в ту ночь, когда Айлин приехала в деревню, Но все равно, подумала она, в такую погоду лучше сидеть дома.

И тут, словно в ответ на ее мысли, ночную темноту прорезал яркий свет маяка и раздался рев сигнальной сирены.

У Айлин как будто что-то оборвалось внутри. А Алек мгновенно вдавил педаль газа в пол, и машина на жуткой скорости понеслась вперед, к морю. По дороге они увидели, как Тэд выходит из дома, надевая на ходу толстый свитер.

Алек притормозил.

— Залезай! — крикнул он.

— Спасибо.

И они понеслись дальше, к пристани, где собирались спасатели. Несколько машин въехало на стоянку буквально следом за «ягуаром» Алека. Народ прибывал — кто на машине, кто пешком, кто на велосипеде.

― Тэд, Барт… Алек? А я думал, что сегодня тебя нет здесь, — удивился Льюк.

— Я только-только вернулся, — отозвался Алек, доставая высокие непромокаемые ботинки.

Потом он повернулся к Айлин. Взгляды их на мгновение встретились. В глазах его промелькнуло что-то такое, во что она боялась поверить. Или ей это только показалось?

— Отгони машину домой.

Он бросил ей ключи и пошел вслед за остальными, не сказав больше ни слова.

— Ладно, ребята, готовы? — гаркнул Льюк, когда вся команда собралась на катере. — Отдать концы.

Катер медленно отошел от причала. Он был достаточно большой, но теперь, штормовой ночью, казался маленьким и хрупким. Очень скоро катер набрал скорость, стало уже невозможно различить людей на палубе.

Но Айлин продолжала напряженно смотреть ему вслед. В какой-то миг показалось, что катер покачнулся на волнах и начал тонуть. Но он тут же выпрямился и устремился вперед — на помощь терпящим бедствие.

После шумной суеты собирающейся команды покой, воцарившийся на станции, был томителен и гнетущ. На вызов явилось больше людей, чем мог вместить катер, и те, кто остались на берегу, принялись помогать служащим станции разбирать снасти. Жены членов команды, пришедшие вместе со своими мужьями, молча, собирали с пола наспех сброшенную одежду и складывали ее в шкаф, где хранились спасательные жилеты.

— Шесть минут двадцать две секунды, — объявил Мэтт Доуз, старейший спасатель в городке, глядя на секундомер. — Неплохо… но могло быть и лучше.

— А что случилось? — смущенно спросила Айлин, не зная, принято ли здесь задавать подобные вопросы.

— Береговая охрана передала донесение о гребной шлюпке, дрейфующей где-то неподалеку. Нам давали на сборы двадцать минут, но Льюк решил: чем быстрее, тем лучше. Дело, может, неспешное, но кто знает…

Айлин посмотрела в окно на темное штормовое море.

— Гребная шлюпка? Как же они ее разыщут? — пробормотала она, обращаясь скорее к себе, чем к Мэтту. — Ночью, в море…

— Да уж, это все равно, что искать иголку в стоге сена, только в сене не так мокро, — хохотнул Мэтт. — Однажды, помню, наши ребята почти сутки промотались по морю и в итоге нашли… Что бы вы думали? Старую шину от тракторного колеса! Впрочем, лучше перестраховаться: вдруг люди действительно терпят бедствие?!

Рация, настроенная на короткие волны, вдруг зашипела и включилась.

— Да, ребята, наверное, будут не слишком рады… — заметил Мэтт. — Им на помощь выслали спасательный вертолет. Наши вроде как соперничают с ними. Это, конечно, дружеское соперничество… но все равно не любят, когда вертолетчики возникают у них на пути.

— Отсюда можно связаться с катером? — спросила Айлин.

— Можно, но мы обычно стараемся их не беспокоить… Особенно если они выходят на операцию. У них есть прямая связь с головным спасательным центром. Оттуда координируют всю операцию и ведут катер, пока он не окажется в прямой видимости от судна, терпящего бедствие. С катера иногда сами с нами связываются. На обратном пути. И главным образом, если нужна скорая. Так что я здесь на всякий случай сижу, жду сигнала. — Старик мечтательно уставился в окно. — Хотелось бы мне быть там, в море… — вздохнул он. — Я так скучаю. Уже двадцать лет, как застрял на берегу…

Айлин тоже посмотрела в окно. Похоже, все эти ребята из спасательной команды одержимы своей рискованной и опасной работой — двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году. За чисто символическую плату. Что, интересно, заставляет их нестись, сломя голову, на спасательную станцию при первых же звуках сирены и выходить в море в шторм, даже не зная наверняка, вернутся ли назад?

Айлин невольно поежилась. Если сегодня что-то случится, если Алек не вернется домой, всю оставшуюся жизнь ей придется как-то справляться с мыслью, что они расстались раздраженные друг другом, что между ними осталось столько глупого недопонимания… Что она так и не успела сказать ему, что любит его…

Впрочем, она все равно не решилась бы сказать ему об этом. Алеку совсем не нужна ее любовь. И он — уж если быть честной — не просил ее о каких-либо серьезных чувствах. Он хотел легких, ни к чему не обязывающих отношений. Чтобы залечить раны, нанесенные неудачным браком. Серьезное чувство накладывает определенные обязательства, а Алек не хотел никаких обязательств.

Черт возьми, да что с ней такое творится?! Сердце подсказывает ей одно, разум — совсем другое. И надо бы прислушаться к голосу разума… Только любовь не слушает никого. Она, точно какой-нибудь вирус, вызывает сладостную лихорадку, и — помоги ей Господь! — Айлин не хотела выздоравливать.