Джоанна Лэнгтон - Сбывшаяся надежда

— У тебя вид ребенка, вернувшегося с пикника. Заспанный и взъерошенный, — сказал он, подавая ей руку.

Он был необычно напряжен, подчеркнуто сдержан и насторожен. Губы плотно сжаты, взгляд непроницаем. На мгновение остановившись, он убрал с ее лица непослушные пряди и безуспешно попытался одернуть безнадежно измятое платье. Затем продолжил путь. Энжи последовала за ним по просторной лужайке. Да-да, именно лужайке, являвшейся, видимо, частью паркового ансамбля. Где-то вдали, купаясь в причудливых лучах заката, виднелся дворец.

— Вот мой дом, — сказал Лоренцо, указывая на него.

— Твой дом?! Где, черт побери, мы находимся?

— В тридцати километрах от Милана. Папарацци сюда не проникнут. Границы владения постоянно патрулируются. Кроме того, установленная техника слежения позволяет видеть всех и вся. Даже лист не упадет с дерева незамеченным.

С замиранием сердца Энжи смотрела на здание. Старинный двухэтажный особняк, построенный в стиле неоклассицизма. Перед входом стоял длинный лимузин с затененными окнами.

— Сейчас ты встретишься с моими родителями, — флегматично обронил Лоренцо. — Ты должна почитать это за честь. Они специально приехали из Люксембурга, чтобы официально выразить свое неодобрение и возмущение.

Пропустив мимо ушей вторую часть тирады, она переспросила:

— Как… с твоими родителями?!

— Когда-то ты мечтала об этом, — с горькой иронией в голосе напомнил он. — Ты представляла, как вы с моей мамой будете обмениваться кулинарными рецептами и выкройками. Спрашивала, не следует ли тебе написать им и сообщить, что заботливо ухаживаешь за мной и им не о чем беспокоиться. Ты искренне переживала по поводу того, что моя бедная мать не смогла приехать на наше венчание, потому что живет очень далеко…

— Не напоминай мне об этом! — вскрикнула Энжи, покраснев до корней волос.

Они поднялись по крыльцу и вошли через распахнутые настежь двери в сказочно красивый просторный холл с мраморными колоннами и статуями в нишах. Сраженная окружавшей ее роскошью, она испуганно прошептала:

— Поскольку я ни сном ни духом не ведала, кто ты есть на самом деле и из какой семьи происходишь, то не могу встречаться с твоими родителями, выглядя как пугало!

В подтверждение своих слов она указала на свое смятое платье, которое имело такой вид, словно его только что вытащили из стиральной машины и забыли погладить.

— Анжелика, это не имеет никакого значения, будь ты даже святой. Само твое существование для них трудно приемлемый факт, — усмехнулся он.

— Почему ты не предупредил меня о встрече с родителями?

— Они крайне редко навещают меня. Судя по всему, поднятая прессой шумиха вокруг тебя и упоминание нашей фамилии вынудили их приехать.

— Послушай, разбирайся со своими родителями сам, — буркнула она. — Я здесь долго не задержусь, и если мое присутствие им в тягость…

— Это их не касается! — сердито перебил ее Лоренцо и обнял за талию.

В глубине холла, у двери, стояла встревоженная пожилая женщина в черном платье. При виде Лоренцо она бросилась к нему, быстро и взволнованно говоря ему что-то. Он нежно успокоил ее.

— Это моя домоправительница, Мария. Я познакомлю вас попозже. Гости, отказывающиеся от угощения, приводят ее в замешательство, а моя мама весьма грозная женщина, — пояснил ситуацию Лоренцо, открывая перед женой дверь в гостиную.

Увидев прямо сидящую на высоком стуле изящную темноволосую женщину в строгом голубом костюме, Энжи затаила дыхание. Лоренцо правильно охарактеризовал ее — грозная. Энжи посмотрела на высокого седовласого мужчину, стоявшего у окна, и поняла, на кого похож ее муж. Оба родителя сдержанно выжидали.

— Анжелика, — ровным голосом произнес Лоренцо, — позволь мне представить тебя моим родителям, Луизе и Альберто.

— Я не приемлю никаких представлений, — отрезала Луиза Боргезе. — Я требую объяснений, Лоренцо! Как ты посмел опозорить нас, выставив свои аморальные отношения с этой женщиной на всеобщее обозрение?

— Нам казалось, что с этим досадным недоразумением покончено много лет назад, — вступил в разговор Альберто Боргезе.

— Я не давал вам никаких обещаний, — спокойно возразил Лоренцо. — Анжелика моя жена, и надеюсь, вы отнесетесь к ней с подобающим уважением.

Луиза бросила на Энжи холодный оценивающий взгляд и отвернулась, выражая тем самым полное неприятие.

— Я никогда не приму эту женщину в своем доме в качестве невестки.

— Твои слова относятся и ко мне, — хрипло произнес сын. — Не думаю, что жертвую многим, ведь ты и так навещаешь меня лишь раз в год, на Рождество.

Энжи с недоумением посмотрела на Лоренцо, потрясенная откровенной злобой, сквозившей во взгляде и словах его матери, а потом взглянула на Луизу.

— Ты должен сам понять, что это неравный брак, — вмешался отец. — У меня нет причин не уважать твою жену, но тебе стоит прислушаться к словам матери. Происхождение Анжелики не позволяет ей занять соответствующее место в нашей семье.

— Мы сами далеко не королевская семья, — парировал Лоренцо.

— Бесполезная затея урезонивать тебя, сын. Ты всегда доставлял мне лишь одни огорчения, — зло сказала мать. — Но ты предал память своего брата, заключив этот вызывающий брак…

Энжи почувствовала, как стоявший рядом с ней Лоренцо напрягся, как кот, готовящийся к прыжку, но через мгновение расслабился. Ей захотелось выступить в его защиту. Однако она сдержалась. Мать тем временем продолжала свою обличительную речь.

— Позволь напомнить тебе, что ты всегда и во всем уступал своему брату Винченцо. Ты неудачник. Но так уж получилось, что все, принадлежавшее ему, перешло к тебе, и поэтому ты должен свято чтить его память, жертвуя кое-чем личным. Винченцо никогда бы не женился на девушке не нашего круга и не опозорил бы фамилию. Он гордился своим происхождением.

— Мама, я не Винченцо и никогда им не буду.

— Как ты любишь подчеркивать очевидное! — сухо произнесла Луиза, поднимаясь со стула. — Ты знал, что самым большим нашим желанием была бы твоя женитьба на Камилле. Но нет, ты надругался над нашими чувствами. Когда ты объявишь Камиллу своей невестой, тогда я приму тебя. Но не раньше!

Отец подошел к Лоренцо. С трудом сдерживая волнение, он произнес:

— Лоренцо, мы можем поговорить наедине? Вы не возражаете, Анжелика?

— Альберто, я буду ждать тебя в машине, — сказала Луиза и прошла к выходу с гордо поднятой головой.

Не задумываясь, Энжи бросилась за ней. Ее душа кипела от негодования. Обе женщины оказались в холле. Энжи прикрыла дверь.

— Почему вы так не любите его? — яростно накинулась она на мать Лоренцо.

Луиза остановилась и удивленно посмотрела на Энжи.

— Простите, я не совсем поняла вас, — хорошо поставленным голосом сказала Луиза. — Лоренцо мой сын, и я, естественно, люблю его.