Памела Бэрфорд - Борьба без проигравших

И каждый вечер, ложась в постель, Калеб подолгу лежал без сна, вспоминая ту грозовую ночь, глаза Элизабет, затуманенные страстью, ее прерывистое дыхание, дрожь… Он снова ощущал ее горячее тело в своих объятиях, когда они стояли под ледяными каплями, падавшими на них из неплотно прикрытого люка в потолке.

И живая картина последнего момента, когда он почти овладел ею, но ему пришлось стиснуть зубы и покинуть ее, помогала ему удерживаться от того, чтобы их отношения стали слишком близкими. Он знал, что во второй раз ему ни за что не удастся сдержаться.

Калеб отпер дверь в «комнату ужасов» — в кладовку рядом с кухней — и начал рыться в аптечке. Аспирин, микстура от кашля, бритвы, лосьоны и притирания его матери… Тут еще была коробка с таблетками от аллергии.

Он открыл ее и вытащил последнюю пластинку. Она была пуста. Калеб потряс коробку. Бесполезно. Нетерпеливо высыпал содержимое пакета на пол, сел на корточки и начал перебирать все пузырьки и коробочки. Ничего.

Сейчас только два часа ночи. Утром, как только откроются аптеки, он поедет за лекарством. Жаль, что поблизости нет дежурных аптек.

Он посмотрел на руку и нахмурился. Пальцы распухли, как сосиски, предплечье тоже начало отекать и краснеть, появился зуд.

Калеб вспомнил одного десантника, которого тоже укусил паук. У него развился анафилактический шок. Беднягу даже не успели довезти до больницы.

Калеб вышел из кладовки, снова заперев за собой дверь, и поднялся наверх. Несмотря на холод, кожа его покрылась испариной, то ли из-за аллергии, то ли оттого, что нервы были на пределе.

Элизабет ждала его наверху. Ее волосы спутались, глаза припухли со сна. На ней был розовый халат, из-под подола выглядывала бледно-голубая рубашка, и Калеб не смог сдержать улыбки.

— Я услышала, как ты там шебуршишь. Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Я кое-что искал. Иди, ложись в постель, — и он прошел мимо.

— Калеб! — Она схватила его за распухшую руку и стала поворачивать ее так и этак, вглядываясь в бесцветный пузырь на тыльной стороне ладони.

Он небрежно пожал плечами:

— Ничего страшного. Паук укусил.

Он взглянул на склоненную голову Элизабет, и его грудь наполнилась теплом. Ее участие было искренним и неподдельным. Вот так, наверное, чувствуешь себя, когда о тебе заботятся. Калебу захотелось погладить ее по голове, но он сдержался и лишь крепко сжал в другой руке ключи.

— Тебе нужна медицинская помощь.

— Ничего. Такое бывало и раньше.

— Правда? — Она впилась в него взглядом, словно проверяя, насколько он честен. — Прямо как сейчас?

— Ну, не совсем так. Утром я поеду в аптеку и куплю какие-нибудь антигистаминные таблетки. И все как рукой снимет.

Элизабет закусила нижнюю губу.

— Не знаю, Калеб… может быть, это как пчелиное жало. В первый раз вызывает аллергию, а в следующий — становится опасно. Смертельно опасно.

Об этом он не подумал.

— Ладно, утром разберемся. Иди спать.

Калеб быстро отошел от Элизабет, вошел к себе в комнату, швырнул ключи на туалетный столик и рухнул на кровать.

Калеб очнулся внезапно, подскочил на постели, сердце у него бешено колотилось. Она здесь, в его комнате. Калеб вгляделся в темноту и понял, что он один.

Глубоко вздохнув, он постарался успокоиться. Это был сон, но очень отчетливый. Даже сейчас Элизабет дразнила его воображение своим запахом…

Он дотронулся до руки. Отек поднялся уже почти до плеча, и вся рука болезненно зудела. Он похолодел и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Его воображение нарисовало ему еще более мрачную картину.

Боже, сможет ли он добраться до аптеки? Что, если отек поднимется еще выше и перекроет ему горло? В любое другое время он давно вызвал бы «скорую помощь», но с гостьей, которая находилась у него не по своей воле, не оставалось выбора.

Шелест автомобильных шин, донесшийся со двора, заставил его спрыгнуть с постели. Он откинул подушку и стал шарить по простыне. Его ключи исчезли! Затем он вспомнил, как бросил их на туалетный столик, и, грубо выругавшись, подбежал к окну. И успел как раз вовремя, чтобы увидеть габаритные огни «лендровера», съезжавшего по пандусу подъездной аллеи. Она заходила в его комнату, это был не сон!

Калеб ударил кулаком по оконной раме и тут же понял, что выбрал не ту руку. Нянча распухшую руку и ругаясь последними словами, он снова забрался в постель. Ему было почти смешно. Выходит, он опять недооценил ее, теперь уже в последний раз. Все остальные ночи он аккуратно клал ключи под подушку. Если она попыталась бы вытащить их оттуда, он бы почувствовал.

Но в другие ночи она и не пыталась! Элизабет терпеливо выжидала, пока Калеб не совершит ошибку или пока не попадет в беду.

А уж сколько было беспокойства и сочувствия! Да, она напрасно растрачивала свой талант на ту мерзкую рекламу.

— Элизабет, — прошептал он, — я ведь действительно мог бы…

Калеб зажмурился. Эти последние несколько недель… Это чувство близости… товарищества…

Это все твои выдумки, сказал он себе твердо. Как он мог мечтать об этом? Между ними ничего не изменилось. Она была его пленницей, а он — похитителем. Можно ли осуждать ее за то, что она сбежала при первой же возможности?

И все же это причиняло ему боль. Эта боль была сильнее той, которая уже сдавливала ему горло и мешала дышать.

Калеб подумал о том, что надо пойти за телефоном, включить его и вызвать «скорую». Он думал об этом целых две секунды, прежде чем рухнул.

Ему не хотелось, чтобы сон прервался. Он старался сохранить иллюзию ощущения прохладных пальцев, прикосновения удивительно мягких губ. Ее губ.

— Калеб, — услышал он ее шепот.

Едва он успел осознать, что не один, как сработала военная выучка. Инстинктивно он выбросил руку вперед и сжал тонкое запястье.

Элизабет вскрикнула от боли и неожиданности.

— Элизабет?

— Кто же еще?! — Она старалась высвободиться из его жесткой хватки. — Калеб, мне больно.

Только тогда до него дошло, насколько сильно он стиснул ей запястье. Он отпустил ее руку.

— Ты вернулась.

Элизабет смущенно улыбнулась.

— Конечно, вернулась. Как ты вообще узнал, что я уходила? Ведь ты спал. Вот, прими это.

Она разорвала маленький бумажный пакетик и помогла ему приподняться на локте. Калеб узнал вкус таблетки от аллергии, которую она сунула ему в рот, обычной антигистаминной таблетки. Она поднесла стакан с водой к его губам, и он проглотил лекарство.

— Лучше принять две сразу, — сказала она, разрывая следующий пакетик.

Калеб послушно проглотил и эту, потом снова лег. Она подняла с пола его подушку, там, где он бросил ее, и подсунула ему под голову.

Он удивленно взглянул на горку одноразовых пакетиков на туалетном столике.