Лианна Бэнкс - Самшитовый лабиринт

Ее взгляд медленно прояснился, она посмотрела наверх и увидела, как Дэниел, нахмурившись, смотрит на нее сверху вниз и ругается.

— Я уронила поднос? — прошептала она, морщась от боли.

Он закатил глаза и снова выругался. Прошло несколько секунд, и их окружили фермеры и его помощники. Охранник взял Эрин из рук Дэниела и отнес в лимузин. От любых движений у Эрин кружилась голова. Она невольно застонала.

Дэниел появился у дверцы лимузина, ища ее взгляд.

— Как ты?

— Я в порядке, сир, — сказала Эрин, которой было больно, но недостаточно больно, чтобы избежать чувства полного унижения. — Полагаю, я не очень хорошо ловлю вещи. Еще одно, чему меня не научили в школе.

Дэниел не улыбнулся.

— Как твоя голова?

Она осторожно дотронулась до головы и почувствовала шишку.

— Ничего страшного, — солгала она. — Маленький синяк. Прошу прощения за всю эту суету.

Дэниел наклонился, чтобы дотронуться до ее головы.

— По мне, так это шишка. Я отправлю тебя во дворец, необходим доктор.

Щеки Эрин налились румянцем от смущения.

— В этом нет никакой необходимости, сир, — настаивала она.

Дэниел не обращал на нее внимания и переключил его на охранника.

— Отвезите мисс Лоуренс во дворец и убедитесь, что доктор осмотрел ее.

— Как прикажете, сир, — ответил охранник. Под звук ее неутихающих протестов Дэниел закрыл дверцу, и она вдруг поняла, что он снова, быстрее, чем она могла даже предположить, получает удовольствие, отдавая приказы.

Во дворце Эрин осмотрел королевский врач, который предписал ей постельный режим. Также он сказал, что с промежутками в несколько часов ее будут будить. Про себя она проворчала, что с ней обращаются как с ребенком, но заснула с включенным светом, когда на часах еще не было и восьми часов.

Ее разбудил какой-то звук. Эрин подняла голову и увидела рядом со своей кроватью силуэт мужчины. Ей стало страшно, и она уже открыла рот, чтобы закричать, но из-за паники не смогла произнести ни звука.

— Это я, Дэниел, — он подвинулся ближе, чтобы она смогла различить его лицо, которое скрывала тень.

— Ты напугал меня до полусмерти, — сказала Эрин со все еще бешено колотящимся сердцем.

— Ты меня тоже — когда сегодня днем решила столкнуться лбом с молотком, — проворчал он.

Эрин вздохнула.

— Не могла же я позволить, чтобы молоток упал на короля! И мне некуда было поставить поднос.

Дэниел засмеялся, и этот смех заставил ее улыбнуться.

— Ты вообще с трудом отпускаешь что-либо.

Она зажмурилась и накрыла лоб ладонью.

— Это та подготовка, о которой я говорила.

Она почувствовала, как он коснулся ее руки, лежащей на лбу, и это ощущение было столь умиротворяющим, что она затаила дыхание. Господи, как же она скучала по его прикосновениям!

— Как твоя голова, на самом деле?

— Хорошо, — сказала она тихо.

— Спасибо, что поймала молоток, — произнес он, перебирая ее волосы. — Теперь мы квиты.

Она быстро взглянула на него.

— В каком смысле — квиты?

— Я помог тебе уклониться от пули. Ты помогла мне уклониться от молотка.

Эрин покачала головой.

— Молоток вряд ли бы убил тебя.

— Почему ты мне не сказала про то, какой у Кристины раздражающий смех?

Эрин не смогла сдержать улыбку.

— Думаю, большинство мужчин не слушает ее, а смотрит на ее другие… достоинства, — Эрин на секунду замолчала. — Премьер-министр, возможно, надеется, что ты рассмотришь ее как вероятную невесту. Хотя она… — Эрин снова остановилась, ища как можно более вежливую формулировку, — обладает огромным опытом, у нее отличная родословная. Есть варианты и хуже, — сказала она и удивилась, почему все это обсуждение оставило у нее во рту столь неприятный привкус.

Дэниел поднял ее руку к своим губам.

— Почему мы говорим о Кристине?

Она бросила на него обвиняющий взгляд.

— Ты первый заговорил о ней.

Он лег на кровать рядом с ней.

— Я даже не знаю, что мне делать с тобой, — пробормотал он. — Сначала ты предаешь меня, а потом спасаешь.

Эрин почувствовала ком в горле.

— Я не хотела предавать тебя, — сказала она, но он прикрыл ее губы пальцем и покачал головой.

— Не начинай, — пробормотал он, глядя на нее угрюмыми и беспокойными глазами.

Сердце Эрин сжалось. Она видела, что он до сих пор боролся с горечью и злобой.

— Ты сможешь когда-нибудь простить меня? — прошептала она.

Он смотрел на нее несколько секунд, потирая палец о ее губы, и наконец кивнул.

— Да, я смогу простить тебя, — сказал он. — Но совсем другое дело — доверять.

Эрин и так знала — она потеряла что-то очень-очень ценное.

Его взгляд обволакивал ее, и в этот миг она почувствовала, как какая-то непреодолимая сила соединила их.

— Ты чувствуешь это? — спросила она.

Он кивнул и приблизил свои губы к ее губам. Эрин закрыла глаза и вдохнула его запах, ощутила прикосновение его губ. Она сдалась под его настойчивым давлением, желая доставить ему удовольствие, залечить боль. Она спрашивала себя, возможно ли внешне проявить свою любовь настолько, чтобы он поверил ей?

Дэниел дотронулся языком до ее языка, и она подняла руки, чтобы провести по его густым волосам. Его поцелуи становились все более страстными, руки скользнули под тонкую ткань ее ночной рубашки, и он потер пальцами ее соски, которые тут же затвердели.

— Я должен остановиться, — сказал он, чуть отстраняясь. — У тебя, наверное, болит голова.

Эрин прикусила губу, чувствуя, как ее захлестывают возбуждение и страсть.

— Нет, — проговорила она, и ее руки проникли под его открытую рубашку и дотронулись до мускулистой груди. — Ты понимаешь, что сегодня свел всех женщин с ума своими широкими плечами, своей силой?

Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.

— Не могу сказать, что особо задумывался об этом. Не думал, что ты обратила внимание на мое тело.

Эрин едва удержала ухмылку.

— Это самая нелепая вещь, которую ты когда-либо говорил.

— Вовсе нет, — возразил он. — Ты никогда ни слова не говорила о моем теле.

Эрин закатила глаза.

— Ну, я думаю… можно сказать, что я выражала свое мнение скорее действиями, чем речью.

— А каково твое мнение сейчас? — В его словах звучали одновременно вызов и приглашение.

Сердце Эрин бешено колотилось.

— Иди. сюда и позволь мне показать тебе, — позвала она.

Они были так близки… И теперь Эрин, так же как и он, тяжело дышала, приходя в себя. Наконец она взглянула на него в смущении.

— Почему ты…

— У меня не было с собой никакой защиты, — вымолвил он, глядя на нее взволнованно, будто бы борясь со всеми своими предубеждениями, касающимися Эрин. Он закрыл глаза, потом отстранился, натягивая на нее простыню. — Мне не следовало этого делать, — пробормотал он.