Лианна Бэнкс - Самшитовый лабиринт

Отец Дэниела поприветствовал Эрин и покачал головой.

— Вы так молоды для такой сложной работы, — сказал он, бросив на Дэниела многозначительный взгляд.

— Я думала о том же самом, — сказала Эмма. — В чужой стране может быть очень одиноко. Вы должны пообедать у нас. Я в ближайшее время позвоню Дэниелу, и мы договоримся о времени.

— Спасибо, — еле успела произнести пораженная Эрин, как Дэниел увел ее.

Взяв два бокала шампанского, один из них он поднес к губам Эрин.

— Пей до дна. Имея отца министра иностранных дел, ты наверняка встречала много известных людей.

Эрин сделала быстрый глоток, потом еще один.

— Встречала, — подтвердила она. — Но твоя семья такая удивительно добрая. Твои мать, отец, брат… всех их действительно заботит твоя судьба, они так любят тебя, и видно, что и ты их очень любишь. Откуда у тебя столько сил, чтобы покинуть их и уехать в Алтарию?

Дэниел отвел взгляд. Не подозревая, она затронула самое больное, что он тщательно скрывал. Больше всего его беспокоила мысль о том, что ему придется жить далеко от людей, которым он мог доверять, в месте, где он не был уверен ни в ком. Он встретился с ней взглядом.

— Я решил уехать, чтобы показать, насколько ценю наши семейные узы. Ничто не изменит их, ни титулы, ни океаны. Ничто.

Глаза Эрин повлажнели, и она отвернулась.

— Скажи это вслух, — попросил он.

— Прошу прощения? — Эрин удивленно посмотрела на него.

— Скажи, о чем ты думаешь.

— Пытаюсь представить, каково это — иметь такую семью, как у тебя, разделять такую сильную любовь.

— Разве твои отношения с отцом не такие же?

Он посмотрел ей в глаза и на какую-то долю секунды увидел в них такую тоску, что невольно замер. Эрин тут же отвела взгляд.

— Конечно, — прошептала она, но слова были произнесены слишком поздно и звучали неубедительно.

Дэниел залпом допил остатки шампанского и взглянул на ее опущенное лицо.

— Ты плохо справляешься со своей работой, — сказал он.

Она тут же подняла голову.

— Прошу прощения?

— Ты должна сделать этот бал терпимым.

— Я так до конца и не поняла, как, — сказала она и отпила еще один глоток шампанского. — Что тебе обычно больше всего нравится делать на таких балах?

— Придумывать, как бы пораньше уйти, — улыбнулся он. — А что тебе обычно нравится делать на балах?

Ее губы тронула улыбка.

— Я пытаюсь угадать начинку закусок и иногда танцую вальс.

— Давай начнем с еды, — сказал он, ведя ее к столам, заставленным едой. — Я не особый поклонник вальса.

— Но ты должен уметь танцевать вальс, — сказала она твердо. — На многих мероприятиях ты должен будешь танцевать первый танец.

Они подошли к столам, и Дэниел выбрал закуску. Он уже поднес было ее ко рту, но Эрин остановила его.

— Игра состоит в том, чтобы отгадать начинку перед тем, как взять ее в рот, — сказала она и посмотрела на маленький пирожок. — Я думаю, там крабы и грибы.

— Согласен, — кивнул головой Дэниел.

Она посмотрела на него и недовольно вздохнула.

— Ты должен предположить что-нибудь другое.

— Давай проверим, права ли ты, — Дэниел поднес закуску к ее рту.

Ее глаза расширились от удивления, но тем не менее она открыла рот. Дэниел увидел, как она откусила кусочек пирожка, и почувствовал волнующее возбуждение. Ее старания быть во всем превосходной сводили его с ума. Ему хотелось подразнить Эрин. Он хотел, чтобы она распустила волосы, хотел сделать так, чтобы она засмеялась, и еще зацеловать ее, чтобы размазать помаду по этим аккуратно накрашенным губам.

Ему приходилось повторять себе, что Эрин всего двадцать два, что она на двенадцать лет его моложе.

Она проглотила закуску и облизнула губы, отчего Дэниел снова почувствовал приступ возбуждения. Один взгляд на ее розовый язычок вызывал в его сознании запретные мечты.

— Определенно краб и грибы, — сказала она. — Я выбираю следующий пирожок. — Она охватила взглядом стол и показала на поднос с десертами. — Твоя очередь отгадывать.

— Это просто. Слоеное сдобное тесто, — сказал Дэниел.

— Но внутри может быть что угодно, — сказала она. — Что внутри?

Дэниел взял одно из пирожных и внимательно посмотрел на него.

— Они напоминают мне тебя. Так легко увидеть то, что снаружи, но я не перестаю спрашивать себя, а что же внутри, — сказал он, ища ее взгляд.

Эрин отвернулась, как будто не хотела, чтобы он увидел слишком много.

— Я не такая уж и сложная натура, — прошептала она, затем снова взглянула на него. — Ты увиливаешь от ответа?

— Ириски, — сказал он и поднес пирожное к ее рту.

Она открыла рот и съела маленькое пирожное.

— Откуда ты знал, что в нем будут ириски?

— Информация из секретных источников. Мой отец обожает ириски. Работники, ответственные за составление меню, стараются сделать ему приятное.

— А что ты любишь больше всего?

— Разнообразие, — сказал он и заметил идущего в их сторону журналиста. — Я вижу человека с розой. Давай уйдем отсюда.

Дэниел провел ее в маленькую темную комнату и закрыл двери. Из окон в комнату попадал свет городских огней, музыка оркестра проникала через колонки, установленные под потолком.

Кроме музыки единственным звуком, который слышала Эрин, был звук ее колотящегося сердца. Она находилась наедине с Дэниелом Коннелли! Правда, она и раньше бывала с ним наедине, но покров формальности всегда защищал и успокаивал ее. Сегодня же Дэниел настоял на том, чтобы оставить формальности, и относился к ней скорее как к спутнице на свидании, чем как к подчиненной. Скорее как к женщине, чем как к преподавателю этикета.

Она услышала первые аккорды знакомого вальса, и ей пришла спасительная идея.

— Это вальс, — сказала Эрин. — Я могу научить тебя танцевать.

— Ты собираешься научить меня? — повторил он, беря ее руку и обвив другой рукой ее талию.

Его близость заставила девушку затаить дыхание, сквозь сознание промчался поток незваных мыслей. Она прочистила горло и направила взгляд на его левое плечо.

— Да, вальс танцуется на счет три. Раз-два-три. Раз-два-три. — После многих лет тренировок ее ноги двигались автоматически. Слава богу. Она продолжала считать, и он медленно двигался за ней. Еще до того, как она осознала это, он уже вел ее.

Эрин посмотрела на него с подозрением.

— Я думала, ты не танцуешь вальс.

— Я сказал, что я не особый поклонник вальса, — сказал он. — Неужели ты всерьез полагаешь, что Эмма Розмэри Коннелли позволит своему первенцу пропускать уроки танцев, даже если он вместо них с большим удовольствием поиграл бы в футбол?

Она представила себе маленького Дэниела, тщетно протестующего против уроков танцев, и улыбнулась.

— Думаю, нет. Но на самом деле для человека, который не любит танцы, ты вальсируешь достаточно хорошо.