Одри Остин - Жаркое лето любви

Положение спасла Челси, подошедшая к нему со своим неизменным саквояжем. Максимилиану не оставалось ничего другого, как улыбнуться, встретившись глазами с Эллис. Уходя, он обернулся и обомлел. Она смотрела ему вслед такими печальными глазами, что у него на мгновение остановилось сердце. Если бы не Челси, если бы не тот парень, который ее обнимал, Макс вернулся бы к Эллис и сказал, что все это время любил ее. И еще что-то сказал бы. И поцеловал бы!

— Спокойно, — шептала ему Челси, таща прочь из зала, — еще не все потеряно. У меня есть координаты ее агента. Вам нужно встретиться с ней в менее людной обстановке.

Но Максу дико хотелось вернуться и… Нет, теперь он желал не поцеловать Эллис, а набить морду тому парню, который позволяет себе ее целовать.

— Максимилиан Гринберг, — звонко шептала ему Челси, перекрывая гул голосов в здании аэровокзала, — не может себе позволить быть втянутым в скандал с моделью.

Она права, черт возьми! Ему и без этого хватило неприятностей. Впрочем, одна приятная новость была — Эллис его не забыла. Ее глаза, до краев наполненные любовью, не могли лгать, что бы ни делали ее руки. Макс спрятал кольцо в карман и направился к поджидавшему их автомобилю.

— Первая женщина, — пробурчала Челси, усаживаясь рядом с ним на заднее сиденье, — выведшая вас из себя.

— Я разве выходил из себя?

— Если бы меня не оказалось рядом, мистер Гринберг, полагаю, вы бы затеяли там драку.

— М-да.

— Мне самой связаться с Софи Лурье или это сделаете вы сами?

— Кто она такая?

— Агент Эллис Кофт.

— Дайте ее координаты. Я сам позвоню ей.

— Вы уверены, что все пройдет без эксцессов?

— Челси, что вы себе позволяете?!

— Мистер Гринберг, я позволяю себе держать любую касающуюся вас ситуацию под контролем. Ни для кого не секрет, что влюбленные люди и тяжелобольные это одно и то же.

— Вы считаете, я влюблен?

— Увы. — Челси вздохнула. — И эта девушка тоже к вам явно не равнодушна.

— А! Вы тоже заметили?! Ха! Как ее там, Софи…

— Лурье.

— Договоритесь с ней о встрече.

Обитатели небольшого уютного офиса встретили Макса настороженно. Две высокие, подпирающие потолок девицы, похожие на кукол Барби со смытым макияжем, удивленно уставились на импозантного мужчину, чувствующего себя как слон в лавке с фарфоровой посудой.

— Софи… — Макс опять забыл эту непутевую французскую фамилию.

— Вам нужна Софи? — обрадовалась одна из девиц и тут же подскочила к нему. — Я провожу!

Она как две капли воды походила на Каролину, и Максимилиан внутренне содрогнулся. Каролина тоже когда-то была моделью и бросила этот бизнес ради замужества. Немудрено, что Эллис в этом деле пользуется успехом, она отличается от них всех вместе взятых. У нее чистая, хрустально-звонкая красота, которая сразу очаровывает и увлекает.

— Добрый день, мистер Гринберг!

Девица открыла дверь в комнату, где на Макса набросилась небольшая пухлая красотка. Она вела себя так, словно только его ждала, и не в строго назначенное время, а всю сознательную жизнь.

— Я к вашим услугам целиком и полностью! Что желаете профинансировать? А знаете, наши девочки на днях участвуют в благотворительном дефиле, мы собираем средства для борьбы за права бобров, проживающих в устье Ориноко! Держите приглашение!

— Там живут бобры? — изумился Макс.

— Возможно, нет, но скоро будут жить! — радостно ответила Софи. — Мы их туда поселим, собрав нужные средства!

— Бред какой-то. — Макс пересек комнату и остановился у стены, увешанной постерами Эллис Кофт.

— Вот! Так считают все, кому безразлична судьба несчастных животных… Ага, Эллис тоже будет на показе. Так вот, если не желаете поддержать бобров…

Проводившая Макса девица разочарованно хмыкнула и исчезла.

— Софи! — остановил ее Макс. — Я желаю узнать, чем занимается сегодня Эллис Кофт. Мне нужно ее расписание дня.

— Вечера? — поправила его Софи.

— Полагаю, вечер у нее занят, — поморщился Макс. — Так что дня!

— Минуточку, сейчас я посмотрю ежедневник. — Софи вернулась к заваленному бумагами столу и начала в них рыться. — А, нашла. У Эллис Кофт сегодня свадьба!

— Вот как? Свадьба? Быстро же они договорились… — разочарованно произнес огорченный Макс.

— Если люди безумно любят друг друга, ничего другого им не остается! Иначе зачем ей выходить замуж, а ему жениться?

— Причины могут быть разные, — не согласился Макс.

— Не в этом случае, — покачала головой Софи, — уж я-то знаю…

— Где пройдет церемония?

— Сначала они хотели в Риме, на его родине, — затараторила Софи, — но она не согласилась. И правильно! Я бы и сама…

— Софи!

— В монастыре Святой Женевьевы.

— Что? Где это?

— В Париже. Я бы хотела сочетаться узами брака там. Но люди так банально предсказуемы. Разумеется, в миссионерской церкви, которой уже более трехсот лет…

— Спасибо, — бросил Макс, выходя из ее кабинета.

— В два часа дня! — крикнула ему вдогонку Софи.

Если бы банальность мира требовалось изменить ближе к непредсказуемости, то это следовало сделать сейчас, ибо время неумолимо приближалось к двум часам дня. Вместе с ним по многолюдным улицам двигался Максимилиан Гринберг, рядом с которым по проезжей части, затрудняя движение другим участникам, медленно ехал длинный лимузин.

— Мистер Гринберг, сядьте в машину! Накрапывает дождь.

— Челси, замолчите, или я вас уволю.

— Вы меня никогда не уволите! У вас не найдется достойной замены.

— Вы правы, и все равно замолчите, дайте сосредоточиться.

— Тут нечего раздумывать! Сейчас я позвоню и скажу, что в церкви заложена бомба.

— Челси! Вы просили меня лишь подвезти вас до клиники, где у вас лежит разбитая параличом сестра! Так и поезжайте к ней.

— У меня нет сестер.

— Так вы еще и обманщица.

— Мне пришлось немного пофантазировать, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время.

— Челси! С этим я справлюсь сам.

В лимузине на мгновение замолчали.

— Я подожду вас на противоположной стороне улицы.

Макс громко фыркнул и ускорил шаг. Челси права в одном — раздумывать больше некогда! Пришла пора действовать.

Служба была в разгаре, когда дверь церкви тихо скрипнула и Макс оказался в зале, полном празднично одетых людей. У алтаря спиной к нему стояли молодожены, и белоснежное платье невесты мозолило ему глаза до неприятной рези. Церемония венчания подходила к знаменательному моменту.

— Если кто-то знает, — монотонно вещал священник, оглядывая гостей, — что может помешать единению этих двух любящих сердец, пусть скажет это сейчас или замолчит навсегда.

Он сделал полагающуюся паузу и уже собрался было продолжить, как его перебил громкий и решительный мужской голос, от которого, казалось, затрепетали ангелы на церковных стенах.