Натали Старк - Поцелуй в облаках

— Замечательное место. — Берт уселся рядом с ней. — Прохладно, мягко…

— И есть крыша над головой. — Джессика показала на густую крону, укрывшую их от солнца. — Мое самое любимое место во всем Нью-Йорке — это Центральный парк! — воскликнула она. — А ты часто здесь бываешь?

— Признаться, не часто. То есть очень редко. Вообще не помню, когда я тут был в последний раз.

— Да ты же живешь совсем рядом!

— Да, но… все как-то не до этого. Я имею в виду, не до прогулок.

— Ну нельзя же все время только работать.

— Я не все время только работаю. Хотя последний месяц был, мягко говоря, очень насыщенным.

— Но теперь все в порядке?

— Да, — кивнул Берт. — В полном порядке. Даже лучше, чем было раньше. И теперь я смогу больше отдыхать.

— А ты любишь свою работу?

— Люблю. Хотя некоторые считают, что юриспруденция очень нудное занятие. — Он лукаво посмотрел на Джессику.

— Я так не говорила!

— Именно так ты и сказала. У меня хорошая память.

— Ну извини. Я иногда бываю страшной грубиянкой.

— Не нужно извиняться, — сказал Берт. — У тебя очень мило получается.

— Что?

— Грубить.

— Скажешь тоже. — Джессика доела мороженое и достала из сумочки бумажные носовые платки, чтобы вытереть руки. — Все-таки хорошо, когда человеку удается зарабатывать деньги тем, что ему по-настоящему нравится. Вот Крис, например… Он всю жизнь обожал бейсбол. Просто помешан был на нем. И вот, пожалуйста, его ждет карьера бейсболиста! Даже несмотря на этот несчастный случай. И я уверена, что у него все получится.

— Гордишься им?

Джессике показалось, что его голос прозвучал как-то странно.

— Конечно, горжусь, — сказала Джессика. — Я уже просила его дать мне автограф, пока он не зазнался.

— А он что?

— Ничего. А Синтия говорит, что проследит за тем, чтобы он не заболел звездной болезнью. Тем более что болезни как раз по ее части.

— Синтия? — переспросил Берт.

— Ну да, Синтия. Ты что, забыл? Это медсестра, с которой у него роман.

— Роман? — снова спросил Берт.

— А ты что, не знал? Хотя да. Это, наверное, началось после того, как ты уехал. То есть мы это заметили позже. И наверное, это не просто роман, а что-то более серьезное. Видел бы ты, как они друг на друга смотрят. А сначала Крис изводил ее своими капризами и придирками.

Бедная Синтия! Хотя, постой, я же тебе сегодня говорила, что он начнет тренировки под присмотром Синтии.

— Ты сказала: «под присмотром своей возлюбленной», — пробормотал Берт.

— Ну и кого ты представил на этом месте?

Берт отвел глаза в сторону и уставился на зеленую мягкую травку.

— Не хочешь ли ты сказать…

Берт по-прежнему избегал ее взгляда. Но на его лице сияла с трудом сдерживаемая улыбка.

— Ты подумал, что его возлюбленная — это я? — закончила свою мысль Джессика.

Берт кивнул.

— Но я же говорила тебе еще раньше, что мы просто друзья! — воскликнула Джессика. — А все эти игры Криса с Грегом в любовь и соперничество просто игры.

— Но мне казалось, что они так не думали, — произнес Берт, виновато глядя на Джессику.

— Надо было слушать меня, а не их, — обиженно произнесла Джессика. — Они еще дети.

У Берта вырвался смешок, который он попытался скрыть.

— Конечно, дети. Хотя Крис уже повзрослел. Пришлось. А вообще девочки взрослеют раньше мальчиков. Ты не знал?

— Я что-то слышал об этом, — сказал Берт.

— Не только взрослеют, но и мудреют, — продолжала Джессика.

— Я никогда не сомневался в твоей мудрости.

— Да, я очень мудрая, — самодовольно кивнула Джессика.

— Как сова из «Винни Пуха», — тихо сказал Берт.

— Что?! — Джессика притворно возмутилась и запустила в Берта своей босоножкой.

Он в ответ запустил в нее своим ботинком. Ботинок пролетел в метре от Джессики.

— Какой ты меткий!

— Я старался, но у меня не получилось.

— Врешь! — воскликнула Джессика. — Ты мне поддаешься! Как можно не попасть в человека ботинком с двух метров?

— Тебе бы больше понравилось, если бы я попал?

— Не знаю. Вот если бы ты попал, я бы знала… — Ты бы обиделась.

— Нет.

— Конечно нет. Потому что я никогда и ни за что не стал бы делать тебе больно.

— Ботинок — это больно?

— Да, — кивнул Берт.

— А я швырнула в тебя босоножкой. Это ничего?

— Это ничего. Ты же пошутила. И потом, у тебя ужасный характер, поэтому тебе можно. А я спокойный, уравновешенный и серьезный человек. Мне нельзя.

— Такой уравновешенный, что даже завязал с подбрасыванием живых мышей в кровати ближних? — Джессика хитро взглянула на Берта.

— Моя любимая кузина, — произнес он. — У нее такой длинный язык.

— Да, она много чего про тебя рассказала.

— Надеюсь, только хорошее?

— Зря надеешься.

Когда они начали собираться, Джессика встала и отвязала воздушные шары. Они рвались в небо, дергаясь в ее руках от порывов неизвестно откуда взявшегося ветра. Джессика разжала пальцы, и целая гроздь шаров, подхваченная воздушным потоком, взмыла вверх. Джессика и Берт, запрокинув головы, провожали шары глазами.

— Вот бы тоже так, — произнесла Джессика.

— Как? — спросил Берт.

— Так же легко подняться в небо…

— В этом нет ничего невозможного, ты же знаешь. — Он положил руку на ее плечо.

Джессика не стала отодвигаться, а, наоборот, немного придвинулась к Берту.

— Я часто вспоминаю тот наш полет, — сказал он, наклонившись к Джессике.

— Я тоже, — прошептала она. — А здорово было бы взлететь из Центрального парка и увидеть Манхэттен, — мечтательно добавила оно.

— Это возможно. Но, к сожалению, не в любой день. Самовольные одиночные полеты здесь запрещены, но каждый год в начале октября проводится фестиваль. И тогда над Центральным парком парят до сотни воздушных шаров. Потрясающее зрелище.

— А ты когда-нибудь участвовал в этом фестивале?

— Каждый год. И в этом году тоже собираюсь. Будешь моим вторым пилотом?

— Конечно! — с воодушевлением воскликнула Джессика. — Мне уже давно хочется повторить тот опыт. Тогда я, можно сказать, пропустила всю первую половину полета.

Они взялись за руки и пошли в сторону каменного моста, переброшенного через живописный ручей.

— Пойдем, — сказал Берт. — Я тебе кое-что покажу. — Он взял ее за руку и повел за собой.

Они пробирались какими-то узкими коридорами и поднимались по железным лестницам, пока не оказались перед запертой дверью.

Джессика наконец-то согласилась посетить квартиру Берта, которая находилась на последнем этаже одного из небоскребов Манхэттена. Но Берт повел себя очень странно. Когда они поднялись на последний этаж, он повел ее не к двери в квартиру, а в какой-то темный коридор.

— А теперь закрой глаза, — произнес Берт.

Джессика, ни о чем не спрашивая, зажмурилась. Она услышала, как дверь скрипнула и открылась, потом Берт взял ее за руку еще крепче и потянул вперед. Она сделала несколько нерешительных шагов. У нее было очень странное ощущение, пугающее и волнующее одновременно: как будто она движется в полной пустоте. Когда она отрывала ногу от пола и передвигала ее вперед, ей казалось, что следующий шаг она сделает в пустоту, не найдя твердой поверхности.