Шона Делакорт - Мы одна семья

— Да, мама вернулась в свой родной Бостон. Теперь она живет там.

— Что привело тебя в Морской Утес? Ты собираешься снова жить здесь? — Наверно, не следовало задавать такой дурацкий вопрос. Ведь каждый в городе знал об обновлении и перестройке старого дома.

— Я собираюсь здесь жить.

— Понимаю. — Она все еще не решалась взглянуть на него. Поправив последний журнал, она вернулась к кассе.

— Викки… — голос его снова стал бесстрастным, — я собираюсь вести дела отсюда, мне нужно, чтобы ты уделила мне пару минут.

Она не поняла, о чем он говорит, но тон его ей не понравился. Она приготовилась к обороне.

— Если тебе что-то нужно, заполни заказ, я с радостью исполню его. — Закусив нижнюю губу, она нервно накручивала на палец прядь волос.

Вайатт не понимал, из-за чего она так нервничает. Конечно, она должна чувствовать себя виноватой — было из-за чего, но здесь присутствовало нечто другое. Она словно боялась чего-то, избегая смотреть ему в глаза.

Он задержал дыхание. В наступление он перейдет позже, когда обдумает и обобщит все эти мелкие несоответствия. Сейчас он избрал подчеркнуто деловую манеру.

— Я хотел бы забронировать почтовый ящик.

Наконец она на секунду подняла глаза. Он заметил в ее взгляде странное сочетание удивления и… облегчения, иначе это нельзя было назвать. Такая реакция была ему непонятна.

— Почтовый ящик? Так вот зачем ты пришел?

— Здесь же почта, не так ли? — Он указал вглубь здания. — Я считал, что ты официальный представитель Почтовой службы Соединенных Штатов. — Он пристально посмотрел на нее.

Противостояние… Вот как могла Викки охарактеризовать их разговор. Но почему он так враждебно настроен? Если кто-то из них вправе испытывать гнев и обиду, то это вовсе не Вайатт Эдвардс. Она перевела дух.

— Конечно.

Викки направилась вглубь помещения, где располагался почтовый офис. Вайатт прошел через дверь для посетителей, а она — через служебный вход. Она достала бланк и подала его Вайатту через окошечко.

— Вот, заполни и распишись.

— Мне нужен персональный маленький ящик и большой для корпорации.

Она сделала отметки в списке ячеек.

— Вот два ключа. Пожалуйста, проверь, подходят ли они, прежде чем уйти. — Она протянула ключи через окошко и задержала руку, изучая заполненную им заявку.

Вайатт потянулся за ключами, но остановился, уставившись на ее пальцы. Она не носит обручальное кольцо, на руке не было и следа от кольца. Нахмурившись, он взял ключи. Опробовав оба, он произнес:

— Все в порядке, — и снова вернулся к окошку. — Когда сюда привозят почту?

Несколько минут продолжался обычный разговор: рутинные вопросы о выемке почты, о заполнении ордеров и т. п. Их прервал звонок, возвестивший, что кто-то зашел в магазин.

— Сейчас приду, — откликнулась посетителю Викки и снова обратилась к Вайату: — Что-нибудь еще?

— Да. — Он заглянул ей в глаза. — Мне хотелось бы знать, куда делось твое обручальное кольцо?

— Обручальное кольцо? — У нее перехватило дыхание. Почему он интересуется?

— Да. У тебя на руке нет обручального кольца.

Ей снова послышались в его голосе враждебные нотки. Что он может знать? Слышал ли он о ее сыне? О Ричи? Она посмотрела на свою руку, на палец, на котором когда-то носила простое золотое колечко, подаренное ей Робертом Бингхэмом на свадьбу.

Викки постаралась взять себя в руки. Нужно ответить очень спокойно.

— Кольцо… — Она снова посмотрела на свою руку. — Мой муж погиб в авиакатастрофе. Я — вдова.

Его лицо словно окаменело. Она пыталась прочесть на нем хоть какие-то чувства — печаль, удовлетворение, — но не смогла.

— Вдова? — Вайатту трудно было справиться с собой. Он приехал в этот отдаленный городишко, где ничего никогда не происходит, и за последние пятнадцать минут узнал слишком многое. Он не ожидал увидеть здесь Викки, не ведал о смерти ее отца, и вот теперь… Сколько еще сюрпризов его ожидает?

— Извини, меня ждет покупатель. — Викки покинула почтовое отделение и перешла в магазин. — Чем могу вам помочь?

Вайатт прислушивался к голосам, доносившимся из магазина. Его занимала ее чрезмерная нервозность — то, как она кусала нижнюю губу, как неожиданно бледнела, как занервничала из-за обручального кольца… Похоже, она что-то скрывает.

Сначала ему показалось, что она стремится избежать ехидных замечаний. Конечно, глупо было с ее стороны тогда сбежать. Через несколько лет она поняла это и развелась… Но теперь все менялось. Оказывается, она овдовела. Ему не хотелось вторгаться в ее личную жизнь после всего, что ей пришлось пережить. По крайней мере — не сейчас.

Вайатт подождал, пока посетитель покинул магазин, и вышел из почтового отделения. Он старался держать себя в руках, но все-таки нервно перебирал в кармане ключи от почтовых ящиков.

— Похоже, я слишком долго здесь не был. Так, говоришь, это была авиакатастрофа?

Она снова отвела глаза.

— Да. Это… это случилось уже пять лет назад. — Ей совсем не хотелось объяснять Вайатту Эдвардсу обстоятельства смерти своего мужа. Если бы тогда Вайатт ее не оставил, ничего бы не произошло. Если бы… Сколько раз она уже играла в эту игру! — Это был маленький частный самолет. Роберт был пассажиром. Это случилось всего в десяти милях от нашего дома в Далласе.

— О… — Вот и все, что он произнес. Довольно глупо, но ничего лучшего он не мог придумать. Сколько раз он желал ей быть такой же несчастной, как и он сам, но сейчас ее горе не радовало его. Ему захотелось узнать о ее жизни побольше, но он так и не решился спросить. — Ну… думаю, мне лучше уйти. Еще многое надо сделать. Распаковать вещи. — Голос плохо слушался его, и он повернулся и вышел, не говоря больше ни слова.

Викки закрыла глаза и прислонилась к стене. Встреча с Вайаттом Эдвардсом оказалась в тысячу раз хуже, чем она себе представляла. Он до сих пор хранит на нее обиду, и она не могла понять — за что. Ведь именно он бросил ее, а не она. Это она могла считать себя обиженной.

Теперь им будет очень тяжело встречаться каждый день, пусть даже по чисто деловым поводам. Но Викки надеялась, что они, по крайней мере, будут соблюдать приличия. Ради блага ее сына Вайатт Эдвардс не должен больше вторгаться в ее жизнь.

Звук открывающейся входной двери оторвал ее от мрачных мыслей.

— Доброе утро, Викки. — Норин приветливо улыбнулась ей. — Похоже, что день будет превосходный. Как я люблю это время года — вроде бы еще стоят теплые летние деньки, но уже чувствуется осенняя прохлада.

— Доброе утро. — Викки восхищалась способностью Норин всегда находиться в хорошем настроении. Женщине за тридцать, никогда не была замужем, но она прямо-таки излучала радость и счастье. Похоже, ее ничто не могло расстроить.