Шона Делакорт - Полюбить врага

Его пальцы проникли ей под блузку. Расстегивая пуговицы, он целовал ее обнаженную кожу. Гладя спину, расстегнул и снял ее лифчик, бросил его и блузку на пол.

От прохладного воздуха она вздрогнула, но тут же почувствовала, как ее укутало теплом его объятий. Она скинула туфли. Уже никто из них не притворялся, что ничего не происходит, она даже не пыталась убедить себя, что хочет остановить неминуемое. Более всего на свете она желала любви Джареда. Пальцы ее дрожали, когда она гладила его по обнаженной коже.

Она развязала и сняла его галстук, бросила на пол. Потом расстегнула пуговицы его рубашки. Запустив руки внутрь сорочки, она наслаждалась прикосновением к сильному мускулистому телу. Его губы снова завладели ее губами — жадно, жарко, чувственно. Но он сдерживался, не решаясь требовать большего против ее воли. Он прервал поцелуй лишь для того, чтобы скинуть на пол рубашку.

Потом он сбросил с ног туфли и увлек ее за собой на диван. Прислонившись к спинке, он привлек Ким к себе, продолжая ласкать ее обнаженные плечи и спину. Его пронизывал жар от прикосновения ее обнаженных грудей.

Еле слышно Джаред прошептал:

— Великолепная и страстная.

Она пыталась расстегнуть его ремень и молнию на брюках, а он в это время потянулся к шнурку ее слаксов. Их руки встретились и, сталкиваясь, поспешно освобождали друг друга — от мешающей одежды.

В какой-то момент Джаред приподнялся и, задыхаясь, проговорил:

— Идем в спальню.

Он скатился с дивана, схватил Ким за руку и поставил на ноги. Потом поднял ее и быстро понес вверх по лестнице.

Джаред поцеловал влажную от пота щеку Ким, легко коснулся ее губ, по-прежнему держа в объятьях. Он не хотел прерывать их потрясающий физический контакт. У него были женщины, которые требовали, чтобы он немедленно подтвердил, какие несравненные они в постели. Были и такие, что начинали вымогать у него обещание жениться на них или хотя бы не бросать, но он никому никогда и ничего не обещал. Случалось, что женщины рассказывали ему о своих бывших любовниках, чтобы произвести на него впечатление своей опытностью, — такие женщины его не интересовали.

Ким была другая. Она ничего не говорила. Она замолкла и, казалось, что-то обдумывала втайне от него. Он почувствовал себя неловко. Куда только девалась его хваленая самоуверенность?

Никогда прежде он не испытывал такого взрыва эмоций, как с Ким. Он вспомнил, как много ошибок наделал его отец со своими многочисленными браками и внебрачными связями, как много здоровья и нервов потратил на все это, и со страхом подумал, что ему нужно бежать, пока не поздно, пока ситуация не вышла из-под контроля.

Но нутром чувствовал — поздно.

Продолжая сжимать Ким в объятиях, он всячески пытался убедить себя, что ничего не изменилось, все по-прежнему хорошо, хотя в душе знал: былого не вернуть.

А Ким, лежа в его объятиях, знала, что отныне она полностью и навсегда принадлежит ему, и только ему. Она и раньше чувствовала, что влюбляется в него. Теперь же это было для нее очевидно. Но ей следовало принять тот факт, что такие мужчины никогда не соглашаются на длительную связь, тем более на брак.

Достаточно ли ей того, что она останется лишь его любовницей? Одно она знала наверняка: какие бы отношения ни связывали их до того, как она отдалась ему, теперь все в корне изменилось. Чувство эйфории и полета сменилось сомнениями и унынием. Неужели она совершила то, о чем будет сожалеть? Возможно, что и так.

Джаред поцеловал ее в щеку, нарушая ход ее мыслей. Потом пощекотал носом ее шею и начал ласкать грудь. Снова ее тело пронзило острое желание. Он прошелся пальцами по внутренней стороне ее бедра, и она опять забыла обо всем на свете.

Сидя на краешке кровати, Джаред смотрел на спящую Ким. Уже полчаса, как он встал с постели, приготовил кофе и сходил за газетой. В голове его бродили самые разнообразные и в основном противоречивые мысли. С одной стороны, он хотел быть с ней всегда. Он даже подумал о возможности брака. Ким отличалась от всех знакомых ему женщин. От одного взгляда на нее в нем поднималось желание близости. Ни к кому он не чувствовал такой привязанности, как к Ким.

С другой стороны, он ощущал, как над ним сгущаются тучи и он оказывается в ситуации, к которой пока не готов. Он хотел остаться с ней и в то же время инстинктивно хотел убежать как можно дальше. Никогда и никто не выводил его из равновесия до такой степени. И он оказался не готов к этому.

Джаред протянул руку и слегка погладил Ким по волосам, поправляя выбившиеся непокорные прядки. Ее темные густые ресницы отбрасывали тень на щеки. Он смотрел, как в такт дыханию поднимается и опускается ее грудь, любовался изящным изгибом ее бедра и длинных ног. Она пошевелилась, потом потянулась.

Первое, что увидела Ким, когда открыла глаза, было лицо Джареда. Она улыбнулась ему.

— Доброе утро. — Теплая волна прошла по ее телу, когда она вспомнила их жаркие объятия и страстные ласки. — Ты уже давно встал?

— Не очень, успел только приготовить кофе. — Он хотел коснуться ее теплого тела, вновь почувствовать гладкость ее кожи и уже протянул было руку, но передумал. Почему? Он и сам не знал. Ему помешал внезапно охвативший его приступ паники. Он встал и перешел на другую сторону кровати.

— Я принес твою одежду из гостиной.

Морщинка недоумения прорезала ее лоб.

— Спасибо.

Миллион голосов разом зазвенели в ее голове. Он изменился, но она пока не поняла, в чем дело. От него словно потянуло холодком — или это ей показалось? Его обращение стало более официальным. Он не поцеловал ее, даже не коснулся, хотя это стало его обычаем в последний месяц. Похолодев, она натянула на себя простыню, понимая, что это скорее эмоциональная, чем физическая, реакция. Не зря она сомневалась прошлой ночью, перед тем как отдаться Джареду. Оправдались ли ее страхи, или это все ее мнительность? Она взяла одежду которую он положил в ногах кровати. Может быть, этим он намекает, что ей лучше поскорее убраться? Но ведь они договорились поработать в субботу над новым проектом. Он что, сожалеет о том, что произошло между ними?

В ней снова всколыхнулись все страхи и сомнения. Нет, она не станет дожидаться, а сделает первый шаг сама.

— Я иду домой. Надо принять душ и переодеться. Потом я вернусь, и мы сможем, как планировали, поработать над проектом. Надеюсь, ты согласен?

— Конечно. Когда вернешься, мы вместе позавтракаем. — Его голос звучал холодно и отстраненно, он ощущал это, но ничего не мог поделать. Джаред чувствовал себя виноватым и, избегая ее взгляда, отвернулся. Он хотел обнять ее, прижать к себе, сказать ей, что влюблен в нее. Но не мог. Он боялся себя, своих неожиданно нахлынувших чувств.