Лора Брантуэйт - Под лазурным небом

Ему ничего не оставалось, как последовать за ней — и молиться, чтобы с детьми все было в порядке, и небо не покарало их с Джейн за такое недозволенное блаженство — сидеть рядом, ничего не делать и ничего не говорить.

Не покарало. Эрни подавал звуковой сигнал на самой высокой ноте исключительно потому, что Тесса завладела пультом и переключилась с детского канала на канал приключений.

Последовала воспитательная работа. Тесса получила выговор за то, что наплевала на все возможные варианты консенсуса и компромисса, которые могли были быть достигнуты, если бы она пошла на переговоры с братом, хоть и трехлетней, а все равно личностью. Эрни выслушал назидательную сказочку «Не кричи „Волки!“…»

За это время Ник обрел возможность рассуждать и разговаривать, в том числе об абстрактных и технических вещах (все-таки дистанция между ним и Джейн увеличилась на несколько футов), и высказал свое мнение по поводу увиденных фотографий: хорошо, талантливо, удивительно снято на непрофессиональный фотоаппарат, очень тонко подобраны детали.

Все приличия были соблюдены. Может, она и не заметила, какое впечатление на него произвела ее близость там, в комнате…

Она заметила. То есть не так — она заметила, какое впечатление его близость произвела на нее саму.

Это была катастрофа. Это был полет. Это было волшебно, трудно, так прекрасно, что почти больно. Джейн хотела запомнить это на всю жизнь. Потому что такое может быть только один раз.

Необыкновенным было уже то, что Ник оказался у нее в комнате, на ее территории, в ее мире. До сегодняшнего дня она считала, что этого никогда не произойдет, не может произойти, а тут — р-раз… И они уже сидят бок о бок за ее нешироким компьютерным столом, так что едва не соприкасаются локтями.

Джейн показывала ему фотографии (благо действие было простым — жми и жми себе на кнопку «мышки»), а сама изо всех сил старалась запомнить эти мгновения. Где-то в глубине сознания тоненько пищал противный голосок: мол, этого всего нельзя, это все преступление, как же потом смотреть Британи в глаза. Джейн подумала, что ничего предосудительного не делает, по крайней мере, пока, и тут…

И тут ее реальность проломилась, как мост под ногами, и она рухнула в воду, но вода против всех ожиданий оказалось теплой. Джейн забыла обо всем на свете. Фотографии уже закончились, а Джейн все сидела перед монитором, и Ник сидел рядом, и оба молчали, и это могло продолжаться, кажется, целую вечность.

Потом все было как всегда — ну то есть как всегда в ее обычной жизни: Эрни заверещал не своим голосом, они бросились выяснять, в чем дело, спасать Эрни от Тессы, Тессу от Эрни, их обоих от страшных напастей из внешнего мира…

Слава богу, все закончилось. Или — к большому несчастью, все закончилось. Она разобралась с детьми, поговорила с Ником — он похвалил ее фотографии. Это было приятно и как-то… обнадеживающе, что ли. Он должен был это сказать ей еще там, в комнате, но сказал только сейчас — и ладно. Теперь, в конце концов, все нормально. А о том, что было там, — нет, она никогда не забудет, будет хранить, как драгоценность, в самой красивой шкатулке своего сердца.

— Ну я пойду, — сказал Ник.

Она не стала предлагать ему еще кофе, хотя ей очень хотелось разделить с ним еще несколько минут.

— Да, конечно, уже поздно, мне надо укладывать детей, — ответила Джейн.

Правда, они еще несколько минут поболтали на пороге: Ник рассказал забавный случай, который приключился у него на работе вчера, и они здорово посмеялись. На прощание Ник ей подмигнул. А еще раньше — пожал руку. Долго, тепло, в меру крепко. Как старому другу.

И у Джейн промелькнула шальная мысль: может быть, не надо будет потом никуда удирать? И она сумеет остаться рядом с Ником и Британи и по-прежнему быть ей любящей сестрой, а ему — веселой подругой? Может быть, это и есть самое большое счастье, которое ей суждено?

На следующий день все повторилось — и было совсем по-другому. Джейн снова позвонила Нику, но на этот раз чувствовала себя несколько увереннее и бодрее. Как будто шла на какую-то авантюру — или предлагала ему игру.

К тому же это было так здорово — звонить ему в уверенности, что имеешь на это полное моральное право!

— Привет, Ник.

— О, привет, Джейн!

Кажется, он искренне обрадовался, услышав ее. Может ли это быть правдой?

— Я звоню тебе с вопросом.

— Слушаю очень внимательно.

Джейн почувствовала, что он улыбнулся, хотя голос его был серьезен.

— Я знаю, что это непростительная наглость с моей стороны, но… что ты делаешь сегодня вечером?

Кажется, ее вопрос, такой обычный, такой откровенный в то же время, ударил в него как волна.

— Я на работе до семи тридцати, а потом… потом я согласен на все, что ты предложишь.

Джейн улыбнулась и покачала головой. Это уже похоже на другую игру — в которую она никогда не решилась бы с ним поиграть.

— Я не в силах предложить тебе ничего нового, но я прошу тебя еще раз посидеть с детьми, пока я не приду. Пожалуйста.

— С радостью. — Похоже, что он даже не слукавил.

— Вот и здорово. Тогда — до вечера?

— До вечера… Джейн.

На самом деле Ник хотел сказать «ангел по имени Джейн», но не решился. Он ведь еще почти никто ей. Может быть, потом он станет ее называть именно так. Да нет же, точно станет!

Ник улыбнулся своим мыслям и повесил трубку.

— Ваша жена звонила? — с очень осведомленным видом спросил Томми Джоусон, десятилетний чернокожий мальчишка, страдающий мононуклеозом.

— Может быть, — ответил Ник. — Очень даже может быть! А теперь, маленький пират, давай-ка проверим твою печенку. Ложись на левый бок, ногу сгибай, вот так…

Он принес ей букет крохотных маргариток. Конечно, первым его увидела Тесса. Тесса разахалась, раскраснелась и аж надулась от осознания важности происходящего.

— Это?.. — Она взмахнула руками, не в силах передать словами всю гамму обуявших ее чувств.

— Это для Джейн, — серьезно ответил Ник. — Поможешь мне?

— В чем? — Тесса часто-часто заморгала от волнения.

— Я хочу подарить это ей, но боюсь, что она не возьмет. Вот такой я чудаковатый дядька. Змей не боюсь, крокодилов не боюсь, пожаров не боюсь, а что Джейн цветы не возьмет — боюсь. Как думаешь, лучше поставить их, скажем, в вазочку на кухне или…

— Конечно, у нее в комнате! Пошли! Эрни, за нами! Нет, слоника оставь, он все равно больше тебя, вместе вы не подниметесь! А нам надо сделать дело быстро и незаметно. Ты что, не смотрел фильмы про шпионов?

Эрни оставил огромного слоника на диване и, сопя, потопал следом за ними.

Ник понял, что когда-нибудь домашняя девочка Тереза Роузхип вырастет и займет руководящий пост в очень крупной компании.

В комнате Джейн все было так же, как и вчера… Нет, было и вполовину не так хорошо, потому что он пришел туда без Джейн, да и вообще — незваным гостем. Ник почувствовал легкий укол совести, как будто делал что-то недозволенное, проникал в область запретного.