Кейт Уолкер - Верность сердца

Кассандра не имела ответа на этот вопрос.

— Для тебя это работа? — предположил он.

Она отрицательно покачала головой.

— Ладно, — ответил он, направившись к лестнице. — Завалюсь в постель и буду думать об Испании. Может быть, это меня утешит.

— Хоакин! — окликнула его Кассандра. — Хоакин, остановись, пожалуйста!

— От чего на этот раз ты останавливаешь меня, Кэсси? От мыслей об отчизне? — шутливо поинтересовался он, повернувшись к ней.

Она вплотную подошла к нему. Из-под расстегнутой блузки выглядывал кружевной бюстгальтер, который надежно приковал к себе взгляд Хоакина.

— Таким вот образом ты решила охладить мой пыл? — насмешливо спросил Хоакин и запахнул ее блузку, спасаясь от искушения.

— Хоакин, — пролепетала Кассандра, проведя горячей ладонью по его щеке.

— Ты очень странно пытаешься меня отговорить, милая. Если ты после этого скажешь «нет», боюсь, я этого не услышу, — предупредил он и впился в ее губы поцелуем.

— Да, — прошептала она, когда он отстранился.

— Я знал это, — гордо отозвался мужчина.

Она запустила руку в его волосы и, нащупав огромную вмятину на его голове, отдернула руку с криком:

— Нет!

— Нет?

— Нет! Нельзя этого делать, милый. Мы не должны. Все это опасно!

— Опасно?

— Еще как!

— Не понимаю я тебя, Кэсси. — Он неодобрительно покачал головой и медленно побрел к себе.

Она осталась стоять на нижней ступеньке. Пройдя уже порядочное расстояние, он вдруг окликнул ее:

— Ну, где ты там застряла, милая? Долго мне еще тебя ждать?

Кассандра нагнала его у двери в его комнату.

— Почему «нет»? — вновь спросил ее Хоакин.

— Пока я отвечаю за твое состояние, я не стану совершать необдуманных поступков. В противном случае доктору не стоило выписывать тебя из больницы… Ты ведь не хочешь туда вернуться?

— Угрожаешь? — весело спросил ее Хоакин и, обняв за талию, провел к себе.

— Не угрожаю, а разъясняю, — терпеливо проговорила она.

— И это единственная причина, которая тебя останавливает? — недоверчиво спросил Хоакин.

— Да, других причин нет, — как могла твердо произнесла Кассандра.

— Хорошо, милая. Я тебе верю. У меня нет причин не верить тебе. И прости, что заставил тебя оправдываться, — ошарашил ее своей обходительностью Хоакин Алколар.

— Я счастлива оттого, что ты меня понимаешь, — пролепетала Кассандра.

— Не уверен, что понимаю, но очень стараюсь, — уточнил Хоакин.

— В любом случае тебе незачем просить у меня прощения, милый, — продолжила она обмен любезностями.

— Будь по-твоему, — предпочел согласиться он. — Если ты хочешь меня еще чем-нибудь накормить, то я не откажусь.

— Хорошо! — обрадованно воскликнула Кассандра. — Устраивайся пока, я тебе принесу.

— А потом я пойду в бассейн, — объявил Хоакин.

— Пойдешь — куда? — Кассандра остановилась и резко обернулась.

— Только не говори, что этого тоже нельзя делать, — хмуро проворчал больной.

— Ты же столько съел и еще собираешься! О каком бассейне может идти речь? — искренне возмутилась Кассандра.

— Расслабьтесь, сеньорита. Я пошутил. Иди ко мне. Не собираюсь я больше есть и в бассейн тоже не собираюсь. Мне просто было интересно, как ты прореагируешь. Так… Маленькие радости инвалида, — рассмеялся он.

— Негодник! — Кассандра ущипнула его.

— Стараюсь, — ответил он. — Не сердись. Я обещаю, что буду следовать всем предписаниям врачей и твоим тоже.

— Откуда такая покорность? — осведомилась Кассандра.

— Тебе удалось напугать меня перспективой возвращения в больницу, — признался Хоакин.

— Верится с трудом. — Женщина покачала головой.

— А ты поверь, — прошептал он и поцеловал Кассандру.

Стоило ему обнять ее, стянуть с нее расстегнутую блузку, прижать к себе, последние сомнения Кассандры испарились. Целуя, он уложил ее на пушистый ковер и…

Она представила уже, как он преображается в себя прежнего, творит с ней, что только заблагорассудится, ублажает себя, невзирая на ее протесты. Однако этого не произошло. Хоакин поиграл, понежничал и отпустил ее, решив, что неплохо бы остаток дня провести в саду.

Кассандра, растерянная и растрепанная, одобрила его намерение с той лишь оговоркой, что сама должна идти на кухню и приготовить вкусный и целебный ужин, столь необходимый для его скорейшего выздоровления. Хоакин принял ее объяснения и без пререканий отпустил.

Она возилась на кухне и постоянно выглядывала в окно, наблюдая, как Хоакин в задумчивости бродит по дорожкам цветущего сада.

Сознание Кассандры распирали многочисленные вопросы. Она неустанно прокручивала в памяти все их последние диалоги и пыталась сообразить, в каком объеме его память осталась нетронутой в сфере их отношений. И у нее не нашлось ни одного аргументированного соображения. Ничего, кроме лихорадочных догадок и опасений.

Кассандра не могла разобраться даже в собственном отношении к «новому» Хоакину Алколару. Она, так же как и Рамон, не была уверена в том, что эти перемены в нем утвердятся. И стоит ли уповать на такой исход?

А его отношение к ней? Может быть, Хоакин, не помня о том, что их связывали длительные сугубо сексуальные отношения, полагает, что должен быть с ней ласковым и чутким, вовсе не испытывая к этому потребностей?

У нее была возможность ощутить силу его плотского желания, но она настолько привыкла к подобным проявлениям, что не считала нужным рассматривать это как свидетельство симпатии.

Когда Хоакин присоединился к Кассандре за ужином, он был непривычно тих и немногословен, будто продолжал обдумывать какую-то необычайно важную идею.

Она положила ему еды, налила минеральной воды, немного легкого вина для аппетита. Он сдержанно поблагодарил ее и принялся есть.

Кассандра не испытывала потребности выводить Хоакина из этой лирической задумчивости, предпочитая наблюдать за ним. Сколь сильно ни любила она этого человека, в глубине души свирепствовал змий сомнения. Она не могла полностью исключить мысль о том, что все его странности в поведении — не более чем искусное притворство, на которое Хоакин Алколар, увы, всегда был способен. И ей не хотелось давать ему повод упрекнуть ее в том, что она злоупотребила его временной неадекватностью.

За ужином они почти не разговаривали. Задумчивость Хоакина постепенно перешла в мрачность.

— Ты выглядишь очень усталым, — сказала Кассандра, убрав посуду со стола. — Думаю, тебе пора идти спать. А мне еще нужно вымыть посуду. Не жди меня, — проговорила она в довершение.

Хоакин кивнул.

— Но ты придешь потом? — спросил он, немного поразмыслив.

— Конечно.

Кассандра вымыла посуду, навела порядок на кухне, проверила охранную сигнализацию, потушила освещение первого этажа и пошла наверх.