Энн Мэтер - Опасное очарование

«О Господи! — внутренне содрогнулась девушка. — Зачем я встретила его? Зачем? Почему именно я? Погубит он меня, ох, погубит!»

Не выдержав душевной муки, она выбежала из комнаты, направляясь на кухню, якобы приготовить кофе. И только там она облегченно вздохнула, как узник, вырвавшийся на свободу из душной ненавистной камеры.

Пол, как всегда, последовал за ней, оставив Элисон заниматься любимым делом.

Честно говоря, есть Джулии не хотелось, но, чтобы не произвести впечатления полной истерички, она самоотверженно проглотила несколько горячих бутербродов, и они с Полом отправились обратно.

В узком коридоре между кухней и гостиной Пол нагнал Джулию и, нежно прижав к стене, стал покрывать ее лицо поцелуями. Все произошло так быстро, а сладострастный голос певца все еще звучал у нее в ушах, поэтому, как ни странно, Джулия не сразу сообразила, что перед ней не Мануэль, а другой. Поддаваясь соблазну, она порывисто вздохнула, потянулась к нему, обхватив руками его голову. С тихим возгласом откровенного нетерпения привлекла его к себе и тут же почувствовала его ответную дрожь. Безошибочно найдя его губы, она раздвинула их языком, проникая во влажную глубину рта…

— Джулия!

Пол в ужасе оттолкнул ее. Его недоуменный взгляд выражал не то восторг, не то отвращение, что мгновенно отрезвило девушку. Она отпрянула, словно увидев перед собой омерзительное скользкое существо. «Это не Мануэль, — пронеслось в голове. — Это Пол, и он крайне удивлен моей неожиданной пылкостью. Боже правый! Неужели на всем белом свете нет противоядия, неужели даже Пол и его искренняя любовь не спасут меня от отравы, называемой Мануэль Кортез!»

— Где ты научилась так целоваться? — Молодой человек продолжал смотреть на нее, ревниво прищурив глаза, и Джулии на мгновение почудилось, что в его голосе прозвучали презрительные нотки.

Она покраснела, но быстро взяла себя в руки.

— Пожалуйста, не говори глупостей. Я, должно быть… Меня смутила музыка, она такая романтичная. Только не говори, что тебе это незнакомо, и отпусти же меня! Пойду сварю еще кофе.

Естественно, Пол повиновался, однако не поверил ни единому ее слову. Теперь он чувствовал, что его подругу что-то беспрестанно терзает, постоянно не дает покоя, а если припомнить ее необычное поведение несколько недель назад… В подобном свете ее объяснение выглядело особенно нелепо.

Он тяжело вздохнул. Пора возвращаться к Элисон. Неугомонная сестрица и так слишком много времени провела одна с дорогостоящей аппаратурой.

Пол вернулся в гостиную, и Джулия осталась на кухне одна. Она автоматически сняла с полки алюминиевую кастрюльку и налила в нее молока. Достала из серванта чашки и банку с растворимым кофе. Так же автоматически поставила все на поднос и потянулась за чайными ложечками. Руки отяжелели и не слушались ее. Она провела ладонью по уставшим за день глазам и нахмурилась. Ей было нехорошо, голова раскалывалась от нестерпимой боли, в ушах гудело, как в потревоженном пчелином улье. «Проклятие, — с досадой подумала она. — Полюбуйся на себя в зеркало, вот к чему приводят бессонные ночи. Когда же все это кончится, когда, когда, когда?»

На следующий день, в субботу, Джулия дрожала от каждого стука и шороха. Она боялась, что у Мануэля хватит наглости прийти и закатить скандал на весь магазин, с него станется.

Оказывается, напрасно боялась, он не пришел. Суббота — неполный рабочий день, и ближе к обеду Джулия немного успокоилась. Донна и Мэрилин, как ни старались, не смогли совладать с распирающим их любопытством и все же спросили ее о вчерашнем свидании с Мануэлем. Невинно улыбаясь, Джулия буквально на ходу состряпала довольно убедительную историю о непредвиденной встрече и продолжала самозабвенно лгать о том, как Мануэль подвез ее до дому и они просто расстались, в то время как подруги безуспешно пытались вставить хоть словечко в ее нескончаемую тираду. Наконец Донна не выдержала:

— Кстати, ты видела, что пишут в газетах? На этот раз он привез с собой дочь. — Она печально вздохнула. — Кто бы мог подумать, что у него есть дочь, да такая взрослая, ей уже семнадцать.

Джулию словно окатили холодной водой.

— Откуда… откуда ты знаешь? — заикаясь, пролепетала она.

— Я же говорю, прочитала в газете. Да ты видела ее в новостях. Такая шикарная девица, вся в золоте и соболях, и выглядит на двадцать пять. Многое бы я отдала, чтобы везде путешествовать с Мануэлем Кортезом!

— Нет, а я бы не хотела быть его дочерью, — многозначительно хихикнула Мэрилин, и Донна покатилась со смеху, очень своевременно отвлекая внимание от мертвенно-бледного лица Джулии.

Его дочь! Ничего удивительного, что он чуть не убил ее! Надо же было совершить такую непростительную глупость! Никогда раньше она не делала неосмотрительных, скороспелых выводов, что же случилось теперь?

После работы, понуро плетясь домой по пустынной улице, Джулия дала волю слезам. Она чувствовала себя подавленной и разбитой, как физически, так и морально. Еще немного, и она сляжет в постель.

Когда с землисто-серым, болезненным лицом и неестественно блестящими глазами она появилась на пороге, миссис Кеннеди только и смогла, что испуганно всплеснуть руками:

— Джулия, дорогая, ты не заболела? Ты ужасно выглядишь.

Девушка беззвучно стягивала с себя пальто и, лишь дойдя до середины лестницы, устало заговорила:

— Да, мама, кажется, я заболеваю. Сейчас самый разгар эпидемии гриппа, папа знает. Вы не обидитесь, если я лягу без обеда? Не могу даже глядеть на еду.

— Конечно, милая, ложись. Сейчас я поднимусь и принесу грелку. И пока не разделась, включи электрическое одеяло. В комнате очень сыро.

Поздно вечером Джулия окончательно убедилась, что заболела гриппом. Высокая температура и озноб однозначно свидетельствовали о том, что ее состояние — не просто реакция на замечание Донны о дочери Мануэля Кортеза, как она предполагала раньше.

Остаток дня и все воскресенье девушка провела в постели. Пол трогательно ухаживал за ней, взволнованный глубокими тенями вокруг глаз и запавшими обескровленными щеками.

Так Джулия проболела до среды, но благодаря трепетной заботе близких чувствовала себя намного лучше и в среду же, игнорируя предупреждения отца о страшнейших осложнениях, вышла на работу, а вечером прямиком направилась к Саманте.

Та как раз кормила ребенка и с огромнейшим удовольствием переложила свое бремя на плечи долгожданной гостьи. Сама же занялась приготовлением ужина для Бенедикта.

Крепко прижимая к себе Тони, Джулия заспешила за ней на кухню и, картинно расположившись в широком плетеном кресле, неловко пристроила бутылочку к маленькому кричащему ротику. Она явно была довольна новой ролью и даже относительно спокойно поведала Саманте о недавнем инциденте с Мануэлем.