Pol Neman - Всё, только кажется простым...

Глупо было бы, пытаться их успокоить, это лишь усилило бы их страх. Пусть всё будет как есть, само уляжется, или, позже, они решат поделиться этим со мной. Тогда и будем давать советы, и объяснять.

Я взъярил чайник, и налил чайку. В душу к ним я не лез, но про мокрые трусики, им сказал. Они согласно кивнули головой, приняв это к сведенью. Немного поседев, они засобирались домой. Я их не держал. Но, штучку попросил оставить здесь, во избежании недоразумений с их родителями.

Когда он попросил оставить штучку у него, я вспомнила и про оставленные у него прошлый раз трусики. Но, постеснялась спросить его о них, а он сам ничего не сказал. Дашка, крайне неохотно отдала штучку, но его доводы, как говорится, были железными. И я точно решила, что завтра точно приду сюда ещё раз.

Наш дневник мы всегда носили с собой. Держать его дома было опасно. У меня маленькая любопытная сестрёнка, у Дашки мама, вечно наводящая порядок в её вещах. Носит его с собой, было самым надёжным способом,… я так думала.

Парни давно уже не таскали у нас сумки, и не задирали юбки. Теперь они старались выглядеть солидно, по-взрослому. Но как смешна была эта мнимая взрослость в их исполнении. Своих заслуг они ещё не имели, и поэтому, каждый хвастался своим отцом, или старшим братом. Новомодные гаджеты, стали их символом крутизны. Девчонки старались перещеголять друг друга красотой. Дорогие шмотки, украшения, и те же гаджеты, только, с другим закосом.

Но среди всего этого, неоспоримым лидерством обладали те девушки и парни, у кого уже был друг или подруга.

О том, что мы с Дашкой были безответно влюблены, девчата догадывались. Но вот кто был предметом нашего обожания, они даже не подозревали. Некоторые, девочки не скрывали своей влюблённости, и даже открыто признавались всем, в кого они влюблены. Среди них, было и несколько, кто говорили, что любят ЕГО. Но насколько это любовь, когда ты так открыто об этом говоришь, я судить не могла. В чужие секреты я не лезла, а к себе в душу пускать не хотела. Наплюют, даже не из вредности, а просто ради прикола. Кому это нужно. Но девчачье любопытство, хуже кошачьего. Того, что сгубило кошку… Не знаю, кто из девочек догадался о нашем дневнике. Возможно, они заметили, как мы старательно его прячем, от всех. И вот на одной из перемен, в мою сумку залезли. Дашки рядом не было, иначе мы бы вдвоём смогли его отстоять, а так три девочки прижали меня в уголке, пока другие порошили мою сумку. Любопытство часто толкает людей на злые поступки. Ведь так интересно узнать чужие секреты. Это так пикантно и так весело. Не весело только тому, чьи секреты узнают. Я была вся в слезах, просила девочек не делать этого, но это их только сильнее заводило. И вот они добрались до заветного дневника. Он торжествующе вознёсся над их головами. Как знамя их победы надо мной. Раздался, ликующий кличь.

Но, тут чья-то рука выхватила его из рук девочек. Я думала, что хуже быть уже не может, нет может. Это была завуч.

— Что здесь происходит? — сурово спросила она. Если когда либо, наступит конец света, то для меня, призыв на суд господень, будет звучать голосом завуча. Все было известно, что она не упускала ни одного случая дотошно разобраться в любой буче, происходящей в школе. Ей бы быть судьёй, а не завучем. Если ты попадал на её суд, она вытаскивала о тебе всё. Даже если дело было пустяковым, вызывались родители. Можете представить, что меня ждало… и меня и Дашку.

Мир рухнул мне на голову. Ноги стали ватными, и я медленно стала сползать по стенке на пол.

— Что здесь происходит? — это был его голос — Позвольте — и он весьма бесцеремонно выхватил дневник из рук завуча. Он не мог не узнать эту тетрадь, и видимо знал о её значении. Что происходило дальше, я уже не слышала, я просто потеряла сознание.

О происходящей буче, мне сообщил один из младшеклассников. Прибежал ко мне в класс, и захлебываясь рассказал, что девочки моего класса дерутся. Это было странно, но не вмешаться я не мог. Как мог быстро я оказался на месте. Там уже была завуч, и в руке у неё был дневник девочек. Я узнал его, хотя видел всего один раз, вчера на столе. Насколько он был им важен, я мог лишь предполагать, но видимо вся буча была именно из-за него. Что бы в нём не было написано, делать это достоянием гласности я не собирался. Будучи почти на голову выше завуча, я спокойно перехватил вознесённую над её головой тетрадь. Завуч даже немного опешила, это был первый раз, когда я так себя вёл. Я даже не попросил её отдать мне эту тетрадь, просто забрал.

— Это дело моего класса, и я сам с ним разберусь — коротко сказал я. В её глазах всё ещё блестел хищный огонёк, в предвкушении грядущего разбирательства.

— Позвольте, но это происходит НЕ в вашем классе — сказала она, пытаясь отвоевать своё право, на ведение этого дела.

— Если вам так интересно, позже я ознакомлю вас с тем, что я выясню — жёстко ответил я.

Тут девочки испугано вскрикнули и все повернулись к лежащей на полу Ире. Я быстро подскочил к ней, и пощупал пульс. Затем заглянул в зрачки.

— Она без сознания — сказал я, и засунув дневник в рукав пиджака, взял её на руки.

— Вечером будет разбирательство, быть всем — строго сказал я девочкам, и особо подчеркнул, последнее слово.

Конечно, то, что я нёс свою ученицу на руках, в школе, не могло пройти незамеченным. Переполох был большой. Я не понёс её в медчасть, я сам мог оказать ей первую помощь, не хуже школьной медсестры. Целая толпа встревоженных ребят и учителей, провожала меня до дверей класса. Сказав, что ей сейчас нужен покой, а не суматоха, я оставил их за дверьми. Уложив Иришку на кушетку, я стал приводить её в чувство. Дневник я спрятал в ящик своего стола.

Я примчалась, как только узнала о произошедшем. Но, в класс мне ребята не пустили. Сказав, что это приказ учителя. Вскоре появился сам директор, и в сопровождении завуча, они вошли в класс. Ребята рассказывали самые невероятные истории, одна другой фантастичнее. Я просто не знала что и думать.

Из-за чего может потерять сознание девочка подросток? Из-за сильных переживаний, из-за больших нагрузок, даже из-за начавшихся месячных. Я привёл Иришку в чувство, и, дав ей успокоительно, велел не вставать с кушетки, и если получится, даже поспать.

Вскоре в класс, пожаловал директор и завуч. Я вышел им на встречу.

— У девочки ПМС, ничего страшного, я уже позаботился о ней — ответил я, когда они вошли. Тем самым я сразу отсёк любую возможность поднять вокруг этого ненужное разбирательство.

— А что там была за тетрадь? — поинтересовалась завуч.

— Ничего особенного, девочка пишет стихи, и хотела некоторые показать своим подругам. Но внезапно ей стало плохо — объяснил я.