Теодора Снэйк - Трудно поверить

— Стефани! — взмолился Грег, готовый рухнуть перед любимой женщиной на колени. Он не стал этого делать только потому, что по ее окаменевшему лицу понял: ничто уже ему не поможет.

— Уходи, — повторила она еще более решительно. — Все кончено.

Однако сдаваться Грег не собирался.

— Хорошо, я немного подышу свежим воздухом, подожду, пока ты остынешь.

Стефани обожгла его ненавидящим взглядом.

— Ничего не изменится. Ты уйдешь отсюда и будет лучше, если сделаешь это прямо сейчас.

Грег с силой захлопнул дверь. От резкого звука Стефани вздрогнула, губы ее задрожали. Но через минуту дверь снова открылась — на этот раз почти неслышно, — и женщина ощутила на плече чью-то руку. Она повернулась.

— Вы его старший брат?

— Да, я Майкл Хилл. Стефани, умоляю, разрешите мне сказать вам несколько слов. Можете не отвечать.

Она молча опустила голову.

— Стефани, Грег любит вас. Я понял это сразу, едва увидел вас вдвоем. Его брак не удался. Он женился на хищнице, которой были нужны только его имя и деньги. Сам он ее нисколько не интересовал. Пока Грег был на вершине славы, Синди изображала из себя жену знаменитости. Но едва карьера мужа оказалась под угрозой, моментально пожелала от него избавиться. Наняла адвоката и заявила об этом Грегу. Это так его потрясло, что он бросил все и около двух месяцев о нем не было ни слуху ни духу. — Майкл не сводил сосредоточенного взгляда с беспокойных рук Стефани, которыми она рвала на мелкие клочки свежую газету. — Я с ума сходил от беспокойства, не зная, где он и что с ним. Но в Роузфилде увидел, что мой брат начал совершенно новую жизнь, в которой есть вы и нет никакой Синди. Он просто не сумел вовремя признаться вам во всем. Больше Грег ни в чем не виноват.

— Для меня новость, что он знаменитость. Я даже не знаю, в чем именно он добился успеха.

— Грег — известный автогонщик.

— Интересно. А мне он даже об этом не удосужился сообщить, — горько усмехнулась Стефани, которой стало еще больнее. — Он предпочитал отмалчиваться или лгать.

Ее голубые глаза заблестели от с трудом сдерживаемых слез. Майкл был тронут искренним отчаянием и той мукой, которую прочел в лице малознакомой женщины, ставшей всем для его брата.

— Стефани, дайте ему шанс. Я уверен, у вас все будет хорошо. Грег сумеет окружить вас заботой, ему это по карману.

— Нет, Майкл. Его деньги не помогут искупить ложь. В моей жизни уже было одно разочарование. Муж оставил меня ради огней большого города и ради другой женщины. Это чуть не сломило меня. Второй раз подобного унижения я не перенесу. Мы расстаемся. Это решено. У Грега своя жизнь, у меня — своя.

— Старой жизни для него больше не существует, Стефани. Я только что ему сообщил, что Синди погибла в автокатастрофе. Он этого не знал, иначе бы вернулся домой сразу же. Она прежде для него много значила.

— Сочувствую. Передайте брату мои соболезнования, — тихо сказала Стефани, обхватив руками внезапно озябшие плечи. — Давно это случилось?

— В тот день, когда Синди сказала ему, что подает на развод.

— Прискорбно, но все это меня уже не касается. Я прошу вас, Майкл, увезите Грега сегодня же из Роузфилда. Его место не здесь.

— Это ваше окончательное решение?

— Да. В Бостоне ему будет лучше. Это его город.

Майкл посмотрел на нее печально, как иногда взрослые смотрят на неразумных детей, не понимающих, что для них лучше. Он уже сомневался, что у Грега что-нибудь получится с такой несгибаемой особой. Упрямых женщин Майкл не любил. Потому и не стал больше настаивать, справедливо полагая, что сделал для младшего брата все, что мог.

— Не буду продолжать бессмысленные уговоры, — сказал он после недолгой паузы. — Но, полагаю, Грег меня не послушает. Ему кажется, что вы еще можете изменить решение.

— Скажите ему, что я намерена вернуться к мужу. Это заставит Грега отступить.

Она посмотрела на часы. Рэндалл с минуты на минуту должен был привезти домой Шона. И где только он шатается, когда его присутствие необходимо?!

Вскоре к дому подъехала машина. Майкл, стоящий у окна, увидел, что к входной двери подходят мужчина и мальчик. Должно быть, это бывший муж Стефани, а ребенок — их сын. Майкл подумал, что все устраивается как нельзя лучше. Теперь Грегу придется уехать с ним в Бостон. Странная полоса его жизни закончится, и брат вернется домой…

В комнату вбежал Шон и сразу же бросился к матери. Он показывал ей новую игрушку, подаренную отцом, и пытался рассказать, как провел день.

Но Стефани взяла сына на руки и уткнулась лицом в теплые мягкие волосы, не вникая в смысл его сбивчивого рассказа. Шон — ее спасение, смысл жизни. А мужчины, живущие обманом и предательством, пусть уходят. Сначала — один, затем — другой. Она больше не заплачет. Она отрыдала свое в прошлый раз. Несколько слезинок этого дня не в счет. Теперь она стала крепче. Ничто ее не сломит.

Словно для того, чтобы покончить со всем одним махом, судьба привела Грега в дом Стефани почти в то же самое время. Он вернулся, преисполненный стремлением достучаться до сердца Стефани, и очень надеялся, что это ему удастся.

— Очень хорошо, что вы собрались вместе, — глубоко вздохнув, сказала Стефани.

Она поставила сына на пол и легонько подтолкнула его к груде игрушек, лежащих в углу комнаты. Мужчины встретили ее заявление настороженно. Рэндалл догадался, что незнакомый ему человек, похожий на адвоката или банкира, вероятнее всего брат Грега. Значит, задуманное им дельце не выгорело. Но и у Грега, и у прибывшего к нему брата лица были не слишком радостные. Стало быть, не все еще потеряно.

Майкл молча ждал, пока Стефани сообщит о своем решении. Оно его вполне устраивало, так как позволяло вернуть жизнь семьи в прежнее русло — чего он желал всем сердцем.

А Грег почувствовал тревогу, становящуюся все сильнее с каждой минутой. Присутствие Рэндалла не сулило ему ничего хорошего.

— Я возвращаюсь к мужу, — твердо заявила Стефани и опустила глаза, чтобы никто из присутствующих не догадался, что она бессовестно лжет. — Так будет лучше для всех.

— Нет! Не делай этого, Стефани! Нет!

Отчаянный возглас Грега заставил Стефани внутренне сжаться. Он даже побледнел от потрясения. Ушла последняя надежда на то, что Стефани простит нанесенную им обиду. Кара была заслуженной, но от этого не становилась менее тяжкой. Она возвращается к Рэндаллу. А разве он не допускал такую возможность в глубине души? Разве не было минут, когда он боялся, что Стефани именно так и поступит? Были. И не раз.

Рэндалл — отец ее ребенка. Воссоединяется семья, в которой когда-то царили любовь и счастье. Возрождается союз, освященный церковью и благословленный прекрасным ребенком. Стефани можно понять. Она просто хочет, чтобы у Шона был отец. Кто вправе ее осудить? Во всяком случае, не человек, который для нее значит так мало. Тот, кто не был с ней откровенен и причинил боль, вряд ли имеет право голоса в такой момент.