Теодора Снэйк - Трудно поверить

Голос Стефани дрогнул, когда перед глазами встала ужасная картина недавнего происшествия. А в ушах вновь зазвенел пронзительный крик, который она издала в тот миг, когда решила, что их с Шоном жизни вот-вот оборвутся. Никакого преувеличения: без него ей незачем было бы задерживаться на этом свете.

— Если бы вы только знали, как я вам благодарна! До конца своих дней буду молить за вас Бога!

Она прижала руки к взволнованно вздымающейся груди и преданно взглянула на Грега. Он тут же почувствовал себя неловко, смутился и забарабанил пальцами по столу.

— Не надо тревожить Создателя попусту, у него много более важных забот. А вы одна воспитываете сына? Простите, но я что-то не вижу признаков присутствия мужчины в вашем доме, — заметил Грег. — Конечно, это не мое дело, но любому мальчику нужна крепкая отцовская рука.

— Скажите это моему бывшему мужу… если, конечно, сумеете его отыскать, — грустно усмехнулась Стефани. — Я его уже года два как не видела.

Брови Грега изумленно взлетели вверх.

— Ваш муж оставил семью вскоре после рождения Шона? Как он мог? Вы оба так нуждались тогда в заботе и помощи!

Стефани посмотрела на него с некоторым удивлением. После неудачного замужества, длившегося всего два с половиной года, она совершенно уверилась в том, что мужчины отнюдь не горят желанием бодрствовать ночами из-за нескончаемого детского плача. Они не выносят разговоров о пеленках, распашонках и прочих «удовольствиях», связанных с младенцами.

И основания у нее были: Рэндалл не только уехал из Роузфилда, но и развод сумел получить, так и не повидав сына. А адвокат бывшего мужа так извел Стефани мелочными придирками и бесконечными проволочками, что она предпочла отказаться от всех претензий, лишь бы только не видеть больше ни его, ни Рэнди.

За это ей крепко попало и от сестры, и от родителей, одинаково возмущенных, как предательством Рэндалла, так и слабоволием самой Стефани. От брака ей остались сын да небольшой домишко, на который бывший муж почему-то не позарился.

А вот Грег, оказывается, иначе смотрит на обязанности мужа и отца. Счастливой будет та женщина, на которой он когда-нибудь женится! Да что это она? У него, вероятно, и в мыслях такого нет. Бродит себе по дорогам, нигде не собираясь пускать корни. Сегодня здесь, а следующим утром… Мысль о том, что уже завтра она не увидит Грега, ужалила Стефани в самое сердце.

— Наши проблемы, к счастью, уже в прошлом. Не стоит о них говорить. Мы справились и без Рэнди. — Она сказала об этом с гордостью. — Мои родители немного помогли, потом я отдала Шона в детский сад. Работаю в библиотеке, получаю немного, но нам вполне хватает. Когда хочу чем-то побаловать сына, подрабатываю в бакалейном магазинчике по соседству. Чего мне иногда недостает, так это времени. А так все у нас в порядке.

Стефани рассказывала, а сама тем временем проворно накрывала на стол. На плите уже заманчиво шипел и источал волшебный аромат омлет с беконом. Она потянулась за солью.

— Простите, что невольно заставил вас разоткровенничаться. Наверное, это не мое дело, но мне кажется, что вам нужна помощь, — произнес Грег и недоуменно подумал: с чего это вдруг он так разговорился? Какое ему дело до случайно встреченной на пути женщины с маленьким проказливым ребенком? До чужих ли ему проблем сейчас, когда у самого в жизни все пошло кувырком.

— Я бы не отказалась от помощи. Да и кто на моем месте отказался бы? — повела плечами Стефани. — Но откуда же она возьмется?

Грег неопределенно махнул рукой.

— Не знаю. К примеру, вы могли бы вновь выйти замуж. Вы молоды и достаточно привлекательны для этого.

Щеки Стефани заалели от неожиданного комплимента. Она и не думала, что может понравиться Грегу, особенно в таком затрапезном виде. Руки машинально скользнули по пуговицам старого халата. Да последняя неряха в Роузфилде выглядит лучше, принимая в своем доме гостя!

От смущения Стефани заговорила резче, чем собиралась.

— Снова выйти замуж? Нет, это исключено! Я больше не поверю ни одному мужчине, — твердо заявила она. — Да и мало желающих сделать предложение женщине с ребенком. Хотя некоторые, конечно, не прочь завязать со мной ни к чему не обязывающие отношения… Понимаете, о чем я?

Он кивнул, подумав, что и сам, пожалуй, при определенных обстоятельствах мог бы оказаться в их числе.

— Но хватит грустных разговоров. И не обращайте внимания на мои нудные жалобы, ладно? Ешьте лучше, пока не остыло.

— Вы прекрасно готовите, — сказал Грег, наслаждаясь горячей домашней едой. — Давно не пробовал ничего подобного.

И снова его похвала согрела ей душу. Некоторое время оба молча ели, погрузившись в собственные думы.

Наливая Грегу вторую кружку крепкого кофе и сдабривая его щедрой порцией молока, Стефани спросила как бы между прочим:

— Что вы собираетесь делать дальше?

— Вы имеете в виду, после того как допью кофе? — сухо осведомился Грег, резким движением ставя кружку на стол.

Он заметно насторожился, и Стефани отругала себя за нетерпеливость. Не надо было торопиться с этим вопросом. Но что поделаешь, если высокий симпатичный мужчина приглянулся ей и внезапно захотелось сделать для него что-нибудь хорошее, как-то изменить его нескладную судьбу.

— Причем тут кофе? Я говорю вообще. Вам есть, где и на что жить?

— Нет, да это и неважно, — безразлично произнес Грег. — Отправлюсь куда глаза глядят. Дорог на свете много.

— Но почему? — удивленно воскликнула Стефани. — Разве вам нравится такая жизнь? Что будет через пять — десять лет? А если вы тяжело заболеете? Подумайте об этом, прошу вас!

— К чему этот разговор? Не хотите же вы сказать, что беспокоитесь о совершенно незнакомом человеке? — с сарказмом и недоверием спросил Грег и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди.

Пожалуй, это было неосмотрительно с его стороны: раненая спина мгновенно дала о себе знать. Он поморщился, но из глупого упрямства позы не изменил. Не задумываясь о том, что делает, Стефани выскочила из-за стола и потянула Грега за плечи вперед.

Она действовала инстинктивно, как поступила бы в случае с Шоном. Странно, но боль Грега ощущалась ею как собственная. Раньше такое бывало, только когда что-то случалось с сыном. Стефани даже отступила на шаг, когда до нее дошел смысл поступка. Руки задрожали, и она торопливо спрятала их за спину.

Но подбородок упрямо вздернулся, когда заявила:

— Да, я беспокоюсь о вас. А почему нет? Вы же спасли моего сына. Могу я тоже сделать для вас доброе дело? Да я просто обязана, если хотите знать!

— О чем это вы? — снова недоверчиво спросил Грег, уставившись на нее испытующе и строго.

Впрочем, он тут же смягчился, увидев, каким восхитительным румянцем вспыхнули ее нежные щеки. Стефани оперлась руками о край стола, выжидая, пока стук сердца станет размереннее. Спустя минуту она уже оправилась от смущения и произнесла твердо и решительно: