Кэтрин Гарбера - Мужчина без слабостей

— Я-а?

— Да, ты. И, знаешь, сейчас меня это нисколько не удивляет.

Он опять притянул Кэссиди к себе и нашел ее губы. Он целовал ее медленно, не спеша, со всей страстью напоминая о связывающих их узах. Напоминая ей, что это глубже и сильнее, чем все, что она знала до сих пор. И даже то, что до сих пор знал он. И он не потерпел бы поражения.

Донован опустил руки на ее бедра и крепко прижал к себе. Он подчинял ее себе со всей страстью, что занимала такое большое место в их отношениях.

Она застонала, привстала на цыпочки и уцепилась за его плечи. А он уже хотел большего. Хотел заняться с ней любовью. Немедленно.

Донован поднял руку, положил ладонь на ее грудь и большим пальцем обвел сосок. Она вздрогнула.

Он поднял голову, и их глаза встретились. Донован медленно поднял другую руку и начал расстегивать ее блузку, которую Кэсси сама помогла ему снять. Потом она дотянулась рукой до застежки и расстегнула бюстгальтер, оставшись перед ним обнаженной.

Он немного отодвинулся, чтобы поглядеть на нее. Она ждала его. Он наклонился и начал целовать ее грудь. Одной рукой Донован придерживал ее за маленькую попку, а другую запустил в ее волосы. Ничто на свете не могло сравниться с тем, что она заставляла его испытывать…

Она закрыла глаза, бедра ее чуть заметно вздрагивали, а когда он тихонько подул на ее соски, по ее телу побежали мурашки.

Как она на него реагирует! И какое у нее нежное тело… Он уверен, что мог бы довести ее до кульминации одними только прикосновениями. Донован продолжал ее целовать и гладить, ласково касался груди до тех пор, пока Кэсси, забывшись от страсти, не прижалась к нему всем телом. Она выдохнула его имя, и он поспешно закрыл ей рот поцелуем. Он хотел впитать в себя всю ее страсть, до последней капли. Потом он начал тихонько покачивать ее и качал до тех пор, пока она не затихла в его руках.

Он еще крепче прижал Кэсси к себе, так, что ее обнаженная грудь словно припечаталась к его груди. Донован уже еле сдерживался, ему казалось, что он умрет, если не войдет в нее немедленно. И все-таки это было прекрасно… Потому что он знал, что загнан в угол и что потерю Кэссиди не перенесет.

Черт возьми, ведь он ее любит!

Кэссиди встала поздно. В комнате никого не было. Ясно, что Донован уже ушел. На ней была единственная оставшаяся здесь ночная сорочка. Всю остальную одежду она за день до этого собрала и увезла.

Она услышала, как в кухне возится миссис Винтерс, по всему дому разносился соблазнительный аромат кофе. Внезапно Кэсси почувствовала себя маленькой и одинокой. Ей стало стыдно, что она опять поддалась сладкоголосым чарам Донована…

Кэссиди была уже в фойе, когда из кабинета вышла миссис Винтерс.

— Доброе утро, миссис Толли.

— Доброе утро.

— Мистер Толли оставил для вас вот это.

— Спасибо.

Кэссиди взяла маленькую продолговатую коробочку и спрятала ее в сумочку. В своей жизни она повидала немало драгоценностей и с одного взгляда могла понять, что там находится. В данном случае это был подкуп. Следует уйти из этого дома и вернуться в свой собственный.

Она вышла из дома. Ее машина стояла в конце полукруглой подъездной дорожки. Когда Кэссиди к ней подошла, откуда-то появились журналисты и телерепортеры с камерами. Решив про себя, что ничего говорить не будет, она села в машину и надела темные очки. Репортеры уже почти добежали до нее, но она помахала им рукой и отъехала.

Куда же теперь? Пожалуй, самое подходящее для нее сейчас место — это родительский дом. Она позвонила матери, предупредила, что скоро будет, и попросила собрать Вэна. Кэсси намеревалась забрать сына и уехать с ним из города на несколько месяцев. До тех пор, пока у местных сплетников и журналистов не иссякнет интерес к ней и ее ребенку.

Когда она подъехала к родительскому дому, под колоннами портика ее встретил Адам, старший брат.

— Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя.

Она недовольно смотрела на него:

— Как ты узнал, что я буду здесь?

— Когда ты звонила, я стоял рядом с мамой. Я подумал, что нам надо поговорить.

Он взял сестру за руку и повел в сад за домом.

— О чем?

— О «Толли-Паттерсон». Кажется, женитьба была не единственным условием в завещании Максвелла Паттерсона. Он еще потребовал, чтобы совет директоров одобрил выбор Донована.

— Но это же смешно! — Кэссиди была в отчаянии.

— Точно. Не знаю, что будет сегодня, но из того, что мне удалось собрать, Донована вызвали на внеплановое заседание, чтобы заставить совет принять решение о назначении исполнительного директора.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Затем, что у меня там есть человек…

— Очень таинственно звучит, Адам. И что это значит?

— Парень, который работает в «Толли-Паттерсон», держит меня в курсе того, что происходит на этом заседании.

— И он это делает добровольно?

— Я его попросил…

— Ого!

Похоже, Адам больше никаких объяснений давать не собирался.

— И что он говорит?

— Что совет согласен был бы назначить Донована, если бы он женился… не на тебе.

Эти слова прозвучали будто издалека. В их смысл Кэсси вникала с трудом. Значит, Донован все-таки сделал выбор между ней и тем положением в компании, которого так добивался? Выбор между нею и шансом доказать деду, что он, Донован, лучше Сэма?

— Спасибо, что дал мне знать.

— Кэссиди?..

— Да?

— Мать с отцом советуют аннулировать брак так же тихо, чтобы тебе не так унизительно было проходить через развод.

Кэссиди кивнула.

— Они этого от меня ждут?

— Да.

— Я не позволю им командовать мною. Я сделаю это тогда, когда сама посчитаю нужным.

— Что собираешься делать?

— Поговорить с Донованом. Кто твой источник?

Адам отвернулся.

— Неважно.

— Я о тебе была лучшего мнения. Ему хотя бы можно доверять?

Адам опять повернулся к ней и снял солнцезащитные очки. У него и всегда-то были серьезные глаза, но сейчас Кэсси увидела, что брат сердится.

Сердится не на нее, а за нее. Она почувствовала, как же ее любят в семье.

— Даже очень.

— Так кто?

— Сэм Паттерсон.

— Сэ-эм? Он же ненавидит Донована! Я не верю ни одному его слову. Он всегда думает только о своей выгоде.

— Да знаю я, черт возьми! Потому и поддерживаю с ним контакт. Я хочу знать все, что там творится.

— Зачем он тебе это сказал?

— Понятия не имею.

— Врет.

— Врет?

— Да. Ты не должен иметь дела с человеком, которому не доверяешь. Вряд ли он сделал это по доброте душевной. Что-то здесь есть еще…

Адам немного смущенно смотрел на нее. Потом надел темные очки.

— Ты права. Кое-что есть. Я помог Сэму нашими контактами, когда он работал в Канаде.

Брат больше ничего не объяснил. С ума можно сойти с этими мужчинами! И она точно сойдет, потому что все-то у них вертится вокруг бизнеса.