Люси Гордон - Когда я тебя увижу

— Это моя дочь Алисон. Ей десять лет.

Делия сразу почувствовала симпатию к маленькой проказнице, обнявшей за шею сияющего лабрадора.

— А эта собака с ней… — начала она.

— Да, это Дженни. Алисон обожает ее. Вот поэтому я ей ничего не сказал, когда она позвонила.

В воздухе повисло молчание.

— Какая красивая девочка! — постаралась разрядить обстановку Делия. Она покривила душой. Девочка выглядела умненькой и незаурядной, но красавицей, в общепринятом смысле, она не была, хотя с возрастом вполне могла стать ею.

— Да, красивая, — ответил он. — Но, вы-то, откуда знаете?

— Ну… я же вижу… — неуверенно произнесла она.

— Да, вы видите фотографию, но как вы можете знать? Откуда, по-вашему, об этом знаю я? Я слеп уже многие годы. И видел ее, когда она была совсем маленькой. Но я знаю, что она прекрасна. У Алисон доброе и мягкое сердце. У нее любящая душа. Она полна милосердия и сострадания.

— И вы, конечно, считаете, что эти качества мне несвойственны? — спросила Делия.

Он промолчал.

— А где ваша жена? — спросила Делия, не в силах выносить молчание.

— Я разведен.

— За вами присматривает Алисон?

— Я присматриваю за Алисон, — буркнул Крейг. — Как и любой отец.

— Извините, — пробормотала Делия, смутившись. — Я все говорю не так.

— Только потому, что вы не так смотрите на жизнь, — ответил он.

— Безусловно, не так, как вы, — сказала она. — Я ведь живу в другом мире…

— Нет, — прервал он ее. — Я живу в том же самом мире. Но ощущаю его по-другому. Пейте кофе. Я делаю прекрасный кофе.

Резкая смена разговора привела ее в замешательство. Когда она выпила действительно превосходный кофе, Крейг Локсли сказал:

— Расскажите о себе. Как вас зовут?

Он, наверное, не подозревает, что существует слово «пожалуйста», подумала Делия.

— Меня зовут Делия Саммерс, — начала она.

— По голосу вам двадцать с небольшим.

— Да.

— А эта машина принадлежит вам?

— Будет, когда я выплачу все, что должна за нее.

— Значит, вы уже успели сделать неплохую карьеру. Где вы работаете?

— Я помощник начальника отдела рекламы косметической фирмы «Орчид».

— И мечтаете о должности начальника отдела.

— Только не говорите, что это вы тоже услышали, — раздраженно заметила она.

— Ну конечно, а почему бы и нет? Амбиции легко прослушиваются в голосе человека. Вы достаточно квалифицированны, хорошо знаете то, чем занимаетесь.

— За исключением вождения, — со вздохом добавила Делия.

— Я этого не говорил. Но продолжайте рассказывать о себе. Как вы выглядите?

— Я высокая и худая. У меня очень длинные ноги, прямые черные волосы и темно-синие глаза.

Он слегка усмехнулся.

— И вы привыкли к тому, что мужчины называют вас красивой.

— Ну, это вы просто догадались!

— Вовсе нет. Вы с большой любовью перечислили свои достоинства. Вы ими гордитесь. По вашей походке я могу судить, что вы носите туфли на высоком каблуке, чтобы подчеркнуть, какие длинные у вас ноги. Наверняка, вы носите к тому же короткие юбки, чтобы все могли восхищаться ими.

— Я должна хорошо выглядеть, — сказала Делия. — Иначе не смогу быть ходячей рекламой для своей фирмы.

Произнося эти слова, она инстинктивно склонила голову набок, как проделала это в случае с шофером грузовика. Она знала, что так виднее красивая линия шеи. Впечатление она производит просто неотразимое, если к этому еще добавить легкую улыбку и взгляд сквозь полуопущенные ресницы. Так она поступала почти автоматически, когда хотела чего-нибудь добиться от мужчины. Но сейчас этот жест вызвал у нее отвращение.

Она нервно взглянула на Крейга Локсли, который, казалось, все видит своими незрячими глазами. Неужели он каким-то образом, почувствовал ее попытку очаровать его, и это еще больше усилило его презрение к ней?

— Продолжайте, — сказал он. — Почему вы остановились?

— Мне больше нечего добавить.

— Странно. Вы могли бы сообщить, замужем ли вы, есть ли у вас дети.

— Но я уверена, что вы сами уже догадались обо всем по моему голосу.

— У вас нет детей. У вас вообще нет ни перед кем никаких обязательств, только перед самой собой.

— Вот тут вы ошибаетесь. У меня много обязательств на работе.

— На работе! — нетерпеливо перебил он. — Я говорю о человеческих обязательствах — о людях. Вы никогда не рожали детей и никогда их не воспитывали. Вы никого, кроме себя, никогда не любили.

— Кто бы мог подумать, что так много можно сказать о человеке по голосу!

Делии страшно хотелось уйти от этого человека, которому она не нравилась. Но это означало бы бегство, а отступать она не хотела.

— Ваш выбор работы говорит о многом, — заключил он. — Как человек поверхностный, вы и работу себе избрали такую, для которой важна лишь внешняя, поверхностная сторона жизни.

— Ну что ж, она тоже имеет большое значение, — возразила Делия. — Не для вас, конечно, но для многих людей. Все женщины хотят быть красивыми. И разве их можно в этом винить? Уж логичнее тогда винить мужчин, которые красоту ставят превыше всего.

— Не все мужчины таковы, — резко парировал он.

— Но сколько таких, как вы?

— Да, слепых не так много, — согласился он. — Но многие зрячие согласны с Шекспиром, когда он говорит: «Красивое лицо поблекнет, но доброе сердце — как солнце или луна». Это «Генрих V», на случай, если захотите прочитать.

— Спасибо, — сердито ответила она. — Очень любезно с вашей стороны просветить меня. А теперь позвольте мне просветить вас. Чувствительные мужчины, которым важна душа человека, существуют только в вашем воображении. Большинство же смотрят только на лицо и фигуру женщины.

— Смею сказать, что вам это, наверняка, хорошо известно, — любезно ответил он. — Красота — эффективное оружие, не так ли?

— Да, — ответила она воинственным тоном.

— Скажите, а вам приходилось когда-нибудь за что-то бороться? Или за вас все делали длинные ноги и черные волосы?

— Ну, хватит с меня, — рассердилась она. — Несчастный случай произошел по моей вине, и я действительно сожалею об этом, но это не дает вам права так судить обо мне. Вы не верите в мое раскаяние, но я отдала бы все на свете, чтобы этого не произошло. О, я прекрасно знаю, что вы сейчас подумали…

— Правда?

— Да… что я просто пытаюсь обелить себя.

— Неужели я показался вам таким жестоким? — прошептал он.

Однако Делия не слышала его. До сих пор ей удавалось сдерживаться, но теперь шок и напряжение сделали свое дело. Она со стуком поставила чашку на стол, вскочила и заметалась по комнате.

— Я сама ненавижу себя за то, что случилось, — в волнении заговорила она. — Со мной никогда такого не было. Впрочем, легко говорить после всего, что произошло, не правда ли?