Джоанна Беррингтон - Герой-романтик

— Почему? — еле шевельнув губами, только и смогла произнести Мелисса.

Вряд ли Питер услышал это одно-единственное слово. И все же он понял, что она спросила.

— Послушай, нам надо поговорить, — неуверенно начал он, старательно подбирая слова. — Нам надо о многом поговорить… Ты не так все поняла, дай мне объясниться…

Мелисса почувствовала, как теряет самообладание. Секунда — и глаза наполнились слезами. Не так поняла? Объяснить? Боже, что еще здесь объяснять…

По щеке пробежала слеза. За ней вторая, а следом третья…

— Пожалуйста, не торопись, — продолжал бубнить себе под нос Питер. — И не делай поспешных выводов. Давай я сейчас оденусь и мы поговорим?

Он потянулся к стулу, на котором висел его халат, суетливо начал натягивать его, не переставая твердить что-то про скоропалительные и необдуманные решения, которые нельзя принимать.

Мелисса кивнула и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь. Прошла на кухню, прислонилась к стене. Солнечные лучи теперь без помех вливались через оконное стекло, с улицы слышались детские голоса и собачий лай. На столе все так же стояли две кружки. Та, что с нарисованной кошкой — очень близко к краю. Так близко, что если ее чуть-чуть подтолкнуть, она упадет и разобьется вдребезги…

Питер давно оделся, но все еще стоял в спальне, не решаясь выйти к Мелиссе. Мысли судорожно метались в голове.

Как мне оправдаться? Что сказать? Каким образом все объяснить? И чего эта Лора вообще позвонила с утра пораньше?

Вот дурак, сказал, чтобы пришла, думал, все в порядке, вспоминал он. Ведь Мелисса говорила, что уходит на весь день! Хотел всего лишь поразвлечься, и вот, пожалуйста… Ну почему Мелисса вернулась так рано?! Как же все не вовремя! Впрочем, это уже не важно… Что мне ей сказать, что?

Где-то в другом конце квартиры раздался звон. Питер обреченно вздохнул и вышел из спальни. Прошел на кухню, морально готовясь к тяжелому разговору.

Кухня была пуста. На полу лежали осколки от гостевой чашки.

Мелисса брела по весеннему городу, старательно собирая в кулак эмоции. Плакать хотелось невыносимо, но разве будет хорошо, если она расплачется прямо сейчас, на глазах у случайных прохожих? Сдерживая рвущиеся из груди рыдания, молодая женщина шла мимо витрин, в которых меньше часа назад высматривала свое счастливое отражение. Мимо магазинчика, в котором покупала продукты на завтрак Питеру. Совсем недавно ее наполняла радость, а теперь в душе зияла черная дыра, поглотившая все хорошее.

Почему? — вертелся в голове один-единственный вопрос.

Боль и страдание пришли на смену радужным грезам. Измена человека, которого любишь всем сердцем, которому доверяешь как себе. Разве это возможно? Неужели глаза ее не обманули, неужели это был действительно Питер, там, в спальне, сжимающий в объятиях брюнетку?

Неожиданно на молодую женщину нахлынула волна отчаяния, и захотелось закричать, да так громко, чтобы спугнуть птиц с ближайших крыш: нет, я не верю, это невозможно, Питер не мог мне изменять!

Но с губ сорвался лишь обреченный стон. Чувствуя, что она сейчас просто сойдет с ума, Мелисса огляделась вокруг. Подняла руку, останавливая такси, и уселась на заднее сиденье желтого автомобиля.

— Все в порядке? — услужливо спросил водитель, глядя на расстроенную пассажирку.

Та неопределенно качнула головой и назвала адрес. Все, чего ей сейчас хотелось, так это остаться одной и выплакать боль, которая стиснула грудь так, что дышать не было никакой возможности.

Спустя полчаса такси остановилось у чугунных ворот, за которыми, посреди пока еще голых деревьев, возвышался мрачный двухэтажный особняк. Окна были наглухо зашторены, и казалось, в нем никто не живет. Сад тоже был в запустении, хотя Мелисса не раз говорила отцу, что следует нанять хорошего садовника, чтобы он привел здесь все в порядок. Но, судя по всему, мистер Уиллис так и не прислушался к советам дочери.

Расплатившись с таксистом, молодая женщина пошла по дорожке, ведущей к дому. Она не была здесь с Рождества. В последнее время отношения с отцом были натянутыми, и они предпочитали встречам редкие телефонные разговоры. Но сейчас Мелиссе больше некуда было пойти.

Дверь открыла горничная. Взяла плащ, сказала, что мистера Уиллиса нет дома и что он обещал вернуться к вечеру. Молодая женщина кивнула и поднялась на второй этаж.

В ее комнате все было так же, как и в тот день, когда она приняла решение уйти из родительского дома и жить с Питером. Чисто и уютно — видно, что прислуга здесь прибиралась. Даже постельное белье, похоже, тут менялось регулярно — на случай, если вдруг Мелисса одумается и решит вернуться.

Молодая женщина без сил опустилась на кровать. Вот и одумалась. Все случилось так, как говорил отец. Он ведь предупреждал, что Питер — не тот человек, который сделает ее счастливой. Он отговаривал ее от этих отношений, даже ругал. Но Мелисса думала, что нашла настоящую любовь.

Да, она влюбилась в Питера с первого взгляда, на вечеринке, куда ее пригласила подруга. С первого взгляда и без памяти…

И молодая женщина против своей воли вновь мысленно вернулась в тот день, когда впервые увидела мужчину, который сегодня вдребезги разбил ей сердце.

— Слушай, я же там никого не знаю… — Мелисса сидела в машине подруги и чувствовала себя не слишком уверенно.

Не то чтобы она не любила поразвлечься в веселой компании, просто была довольно стеснительной. А на эту вечеринку Габриэла затащила ее совершенно неожиданно. Позвонила два часа назад, сказала, чтобы та срочно собиралась, поскольку они идут развлекаться, и вот…

И вот она здесь. Светлые волосы уложены в прическу, на лице — легкий макияж. Темно-синие бриджи и голубая шелковая блузка сидят идеально, а босоножки прекрасно гармонируют с сумочкой. Габриэла, заехавшая за ней, осталась довольна. Сама она выглядела, кстати, просто шикарно — белое платье оттеняло загорелые плечи, а каштановые волосы были собраны в высокий хвост и скреплены заколкой со стразами. Подруга Мелиссы всегда придавала большое значение аксессуарам.

— Я даже хозяйку дома не знаю, не говоря уж о гостях! — продолжала сомневаться молодая Мелисса.

Но отступать было поздно — подруга парковала свой серебристый “мерседес” рядом с воротами особняка, где уже вовсю шла вечеринка. Аккуратно откинув со лба прядь каштановых волос, Габриэла вытащила из сумочки косметичку, собираясь подправить макияж.

— Ну чего ты так волнуешься, там половина приглашенных друг друга не знает, — сообщила она, добавляя румян. — Для того и существуют подобные мероприятия, чтобы знакомиться! Тебе двадцать два года, и твое сердце никем не занято. Это неправильно. Так что вперед, к новым отношениям!