Дана Хадсон - Обманутые ожидания

Кристи слушала эту исповедь молча, закрыв глаза. Как ни странно, но фальши в его голосе на этот раз она не уловила. Урезонивая себя, постаралась заглушить запевшую в ее сердце радость. Возможно, что сейчас, когда ему внове близость с ней, так оно и есть. Но насколько хватит этой новизны, через какое время он отправится на поиски нового пастбища с более сочной травой? А что он отправится непременно, никаких сомнений у нее не возникало.

Полежав еще немного, Арман тихо предложил:

— Прими душ, а я пока переменю постельное белье.

Поняв, отчего ему нужно менять белье, Кристи жутко покраснела. А ведь есть еще прислуга, которая это самое белье будет стирать. Она в ужасе предложила:

— Я сама постираю белье.

Но он сердито возразил:

— Ни за что! Я хочу, чтобы все знали, что до этой ночи ты была невинна. И что я — твой первый мужчина!

Она уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Этот Арман-собственник был для нее загадкой. Он улыбался ей снисходительно и довольно, но предупреждающе сдвинув брови, и она, признавая поражение, поплелась в ванную.

Уже у самых дверей он сунул ей в руки свой халат, и она, понимая, что сегодня ехать домой и впрямь смысла нет, неохотно его взяла.

Смыв с себя последствия страсти, Кристи вернулась в спальню. Арман уже переменил постельное белье и успел принять душ в другой ванной. На нем были только трикотажные боксеры, и она, стараясь не смотреть на его мускулистое стройное тело с бугрившимися мышцами, неловко попросила:

— Может быть, мне лучше лечь в спальне для гостей?

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Это еще почему?

Она снова стыдливо зарумянилась.

— А если ты снова захочешь того же? А у меня все болит…

Улыбнувшись нежной улыбкой, он подошел и мягко ее обнял.

— Я и сейчас тебя хочу, но это же не значит, что я немедля примусь удовлетворять свою похоть. Я же взрослый мужчина и понимаю, когда это делать можно, а когда нельзя. Не бойся. Я просто тебя обниму, и все.

Сдаваясь на милость победителя, она предупредила:

— Но завтра мне нужно будет встать очень рано, чтобы заехать домой и переодеться. Вряд ли меня поймут на работе, если я появлюсь не в форменном костюме.

И тут он удивил ее еще больше. Взяв за руку, провел в смежную комнату и распахнул дверцу шкафа. Там висела вся ее одежда.

— Это твоя комната, дорогая! — сказал он. — А все остальное в кладовке в конце коридора. Разберешь, когда появится время.

Кристи так поразилась, что даже не смогла возмутиться.

— Когда ты успел? И как мистер Манштейн разрешил тебе открыть мою квартиру и вывезти мои вещи?

— Да он был откровенно рад, когда я забрал твое имущество. Ведь журналисты все еще сидят там в засаде, выспрашивая о тебе всех жильцов его бедного дома и приставая даже к прохожим.

Смирившись, Кристи вздохнула. Вот и нет у нее теперь ее милой квартирки. Конечно, ее новое жилище по размерам и роскоши не чета старому, но оно такое чужое и незнакомое…

Она улеглась в постель, и к ней тут же присоединился Арман. Он и в самом деле лишь нежно ее обнял, привлек к себе, и она быстро заснула под его твердой рукой, надеясь, что все ее страхи безосновательны.

Утром они проснулись вместе. Чем-то изрядно раздраженный Арман ушел в другую ванную, а недоумевающая Кристи, приняв душ и надев форменный костюм, ждала его в комнате, не зная, где здесь можно приготовить и выпить хотя бы чашечку кофе.

Наконец он показался из гардеробной, уже полностью одетый. Посмотрел на нее, полуприкрыв глаза, и сморщился, как от зубной боли.

Кристи обиделась.

— Если тебе так не нравится просыпаться со мной вместе, то почему заставил вчера остаться? И вообще, зачем перевез мои вещи?

Арман что-то сердито произнес по-французски. Что-то, очень похожее на ругательство. Потом, глубоко вздохнув, потребовал:

— Посмотри на меня!

Она провела взглядом по его стройной фигуре и, заметив вздыбленную плоть, нервно покраснела.

— Я тебя жутко хочу! Неужели ты думаешь, что в таком состоянии я могу быть спокойным и благодушным? — От этих его объяснений Кристи смутилась еще больше, и он смилостивился: — Ладно, пошли завтракать. Завтрак у нас в буфетной в родительской части.

И он решительно повлек ее за собой. Она едва успела схватить свою сумочку, лежавшую на стуле у входа.

Буфетная оказалась красивой комнатой с видом на Гудзон. В углу стоял шкаф красного дерева, полный различных закусок и кастрюлек. Взяв тарелку, Арман положил себе сосиски, тушеные овощи, яйцо всмятку, тосты и жареную рыбу. Выпив стакан апельсинового сока, приступил к трапезе.

Чуть поколебавшись, Кристи положила себе овсянки и взяла стакан яблочного сока.

Арман усмехнулся.

— Завтрак по-английски? Тебе не хватает тостов с мармеладом.

Она пояснила:

— Для меня и этого многовато. Я по утрам только кофе пью.

Он недовольно покачал головой и осуждающе сдвинул брови.

— Это очень плохо. Утром должен быть полноценный завтрак. Но теперь ты будешь жить со мной и я прослежу, чтобы ты питалась правильно, по-европейски, американская привычка к фастфуду приносит слишком много проблем со здоровьем.

От этих самоуверенных слов Кристи слегка поежилась, понимая, что прежней вольной жизни пришел конец.

В завершение завтрака они выпили по чашечке восхитительного ароматного кофе и отправились на улицу.

Кристи была очень довольна, что не встретилась со старшим мистером Гамилтоном. Он ее все равно страшил, хотя и не делал ничего такого, что могло бы ее смутить.

Уже сев в машину, Арман неловко поерзал и сердито заявил:

— В следующий раз я буду будить тебя пораньше. Не знаю, как я в таком состоянии буду сегодня работать. Придется первым делом принять холодный душ.

Несмотря на охватившее ее смущение, Кристи удивилась. В их офисе возможность принимать душ в рабочее время была только у Самого Главного Босса.

— А где ты работаешь? — Этот вопрос нужно было бы задать гораздо раньше, но Кристи было как-то не до этого.

С удивлением на нее посмотрев, будто не понимая, как можно этого не знать, Арман ответил:

— Я возглавляю «Американ фьюжн компани».

Кристи нервно подпрыгнула в кресле. Конечно, она слышала об этой компании, продвигающей новые технологии, но никогда не предполагала, что возглавляет ее Арман.

Он продолжил:

— Я исполнительный директор и, по сути, владелец. Когда дед отошел от дел, он передал мне свою долю акций. И теперь у меня семьдесят три процента. Еще двенадцать — у отца, который тоже намеревается перевести их на мое имя. Так что решающий голос — у меня. Да и совет директоров состоит у нас всего из троих человек. Но у них всего пятнадцать процентов акций на двоих. Они разумные люди и даже на совещания не появляются, делегируя свои полномочия мне. Кстати, если хочешь, можешь перейти работать ко мне.