Джоанна Рок - Голоса весны

— Нет, я просто хочу писать в совершенно другом стиле. Сравнения с родителями мне не выдержать. — Неугомонные ноги Джеки занялись сброшенными туфлями Грега. Она примерила их, поглядела, как они висят на ее маленьких ножках, и снова сбросила.

— Так какую же музыку ты хочешь сочинять?

— Коммерческую. Забавные куплеты, которые можно петь, рекламные песенки, которые легко запоминаются и часами вертятся в голове, и, может быть, однажды…

— Что?

— Ничего. Ты, наверное, думаешь, что я соблазнила тебя в корыстных целях.

Он приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть прямо ему в глаза.

— Я знаю, что казус с кошачьим костюмом был случайностью.

И он верил в это. Всю неделю на съемочной площадке Джеки вела себя как настоящий профессионал и ни разу не намекнула никому из команды об их первой встрече.

Она кивнула.

— Спасибо. Моя мечта — сочинять музыку для телевизионных шоу, а может, даже и для кинофильмов. — Последнее она прошептала, словно боясь сглазить свое тайное желание. — Обещаю не использовать в личных целях свои высокие связи на Би-Си-Ай.

Подмигнув ему, она поднялась с кресла и пошла одеваться.

У Грега было что сказать ей, но он забылся, глядя на ее красивое тело, и срочно потянулся за брюками, чтобы снова не заняться с ней любовью. Она ведь была девственницей.

Девственница…

Может, если он будет повторять это слово достаточно часто, оно, наконец, дойдет до него.

— Джеки! — Грег застегнул молнию на брюках и занялся рубашкой. Он будет бесчувственным негодяем, если ничего не скажет об этом. — Нам нужно поговорить.

Джеки завязала шнурок на поясе брюк и повернулась к нему. Перебросив джинсовую куртку через руку, она, казалось, готова была скорее сбежать, чем говорить.

— Нужно ли?

— Да, нужно. — Грег сел напротив, пристально вглядываясь ей в лицо. — Черт возьми, Джеки, если бы я знал, что это твой первый раз, мы могли бы найти кровать.

У нее отвисла челюсть.

Неужели он перешел границы?

— Я хочу сказать…

Она с такой силой стиснула куртку, словно хотела ее придушить. У Грега сложилось впечатление, что на месте куртки она хотела бы видеть его.

— Если бы ты знал, что это мой первый раз, — проговорила Джеки, не сводя с него глаз, — сегодня ничего бы не было.

Тут она права. Он отправил бы ее поискать более достойного кандидата. Однако после их необычного знакомства… когда с нее свалилась одежда… нет, он ни за что бы не догадался.

Ему хотелось спросить: «Почему я?»

Но на этот вопрос она, возможно, не готова ответить. Поэтому он спросил не так прямолинейно:

— Можешь ты по крайней мере объяснить, почему сейчас? Почему сегодня?

Еще немного, и она избежала бы этого разговора, но Грег здорово умеет припереть ее к стенке.

Что ж, придется перевести обсуждение в легкомысленное русло.

— Я подумала, раз я даю Ханне уроки обольщения, мне надо попрактиковаться. Разве не ты говорил, что не хочешь, чтобы я неправильно ее учила?

— Ты шокируешь ее до самых кончиков косичек, если поделишься опытом, который приобрела сегодня. Я сомневаюсь, что Майк будет заниматься с Ханной любовью в первый раз в будке звукозаписи. — Грег сунул галстук в один карман брюк, подтяжки — в другой.

Взгляд Джеки задержался на распахнутом вороте рубашки. Эти гладкие мышцы пловца наполнили ее рот слюной. Тело слегка побаливало после их первого раза, но не настолько, чтобы она не была заинтересована во втором.

— Ну и зря. — Она готова была обсуждать любую тему, кроме собственной девственности. — Женщины любят импровизацию.

— Некоторые больше, некоторые меньше. — Грег бросил на нее колкий взгляд. — Значит, ты решила, что сегодня подходящая ночь, потому, что должна учить кого-то искусству обольщения?

Если он ждет от нее признания в том, что она по уши влюбилась в него, то будет разочарован.

— Я решила, что сегодня подходящая ночь, потому, что через две недели мой двадцать пятый день рождения, а мне совсем не хотелось вступить во вторую четверть жизни «целкой», понятно? И это не то, о чем я бы хотела говорить.

Показалось ей или в его глазах промелькнула обида?

— Мне кажется, ты относишься к этому слишком несерьезно.

Она поняла, к чему он клонит, и подобное направление разговора ее не устраивало.

Самое время уходить.

Джеки поднялась.

— Может, потому, что ты относишься ко всему слишком серьезно. — Ноги понесли ее к двери, но оказалось, что ей есть еще что сказать. — Я могу держаться в профессиональных рамках на работе, Грег, но не могу оставаться серьезной и в свободное время. — Все. Надо поскорее убираться отсюда.

Но Грег предотвратил побег, мягко обхватив пальцами ее запястье. Джеки внезапно вновь оказалась в притягательной близости от его незастегнутой рубашки и всех этих мускулов.

Грег наклонился и заговорил тихо, не отводя от нее взгляда:

— Я просто хочу понять, что сегодняшний вечер значит для нас и какими будут наши отношения, когда наступит понедельник.

Понятно, он выясняет, как это отразится на его служебном положении.

Джеки прикрыла глаза, спасаясь от магнетического притяжения Грега, и открыла дверь.

— В понедельник мы снова превратимся в двух профессионалов. Мне даже не обязательно присутствовать, когда ты будешь демонстрировать ролик. Можешь позвонить, если Шеймус решит, что песня подходит. А я буду появляться в студии по мере надобности.

Она вышла. Грег последовал за ней, металлические зажимы подтяжек позвякивали в его кармане.

— Тебе непременно нужно быть здесь в понедельник. Неужели ты готова пожертвовать моментом триумфа только потому, что стремишься убежать, словно сегодня ничего не произошло?

Чего еще он от нее хочет? Не стесняется расспрашивать ее и при этом ни словом не обмолвился о собственных чувствах…

— Нет. — Она прошла между треножниками и остановилась перед декорацией, тоскливо глядя на лиану, на которой висела всю неделю. Тело все еще помнило ласки Грега. Джеки набрала воздуха. Надо надеяться, за неделю она приобрела достаточно актерского опыта, чтобы произнести эту фразу — ложь, которой требует данный эпизод.

— Я просто успокаиваю тебя. Разумеется, сегодняшний вечер ничего для нас не меняет.

Ничего не меняет…

Прошло двенадцать часов, а эти слова по-прежнему жгли Грега, вызывая боль и обиду. Он открыл личную ложу в Фенвей-Парк и пожалел, что обещал встретиться с Майком на игре «Ред Сокс». Спорт вообще и бейсбол в частности никогда не были для Грега притупляющим мысли и чувства наркотиком.

Он хотел только Джеки.

Грег вошел в ложу. Одной из привилегий работы на Би-Си-Ай был доступ к удовольствиям вроде этого. По современным стандартам ложа не была суперроскошной, но здесь имелись диван, кушетка, три телевизора, если захочешь посмотреть другие игры, и ряд кресел перед окнами.