Джулия Тиммон - Чужая жена

— Нет, Томми, — произнесла она примирительно. — Я сейчас вообще не в замке.

— Что-о? — угрожающе протянул он. — Очень-очень интересно.

— Успокойся, Том, давай поговорим как цивилизованные люди. Сейчас я тебе все объясню, — сказала Нэнси, не представляя, как сообщит мужу о Курте Ричардсоне и продолжительной беседе с ним. Она набрала в легкие побольше воздуха и продолжила преувеличенно бодро, желая дать понять, что скрывать ей нечего: — Я хотела рассказать тебе обо всем еще днем. Но, во-первых, ты никогда не интересуешься подробностями моей работы, во-вторых, мы опять повздорили, вот я и не…

— Можно поконкретнее? — жестко перебил ее Том, словно почуяв, что у него появился соперник.

— Поконкретнее? — повторила за ним Нэнси, выигрывая время. — Хорошо. Поконкретнее так поконкретнее… К работе мы приступим завтра, сегодня только осмотрели замок, побеседовали с хозяйкой и наметили примерный план действий. Фургончики, в которых нас поселят, прибудут только к утру. Сейчас мы в ближайшем городе, Хоике, во вполне приличном отеле…

— Кто это — вы? — спросил Том таким тоном, будто только что услышал от некоего «доброжелателя», что у его жены завелся любовник.

— Я и главный архитектор проекта реставрации, — ответила Нэнси, отчаянно стараясь говорить беспечно.

— Как мило, — ядовито заметил ее муж. — И кто же он? Какого возраста?

— Разве это так уж важно? — спросила Нэнси, притворяясь возмущенной.

— Разумеется, — процедил Том сквозь зубы. — Думаешь, мне будет приятно узнать, что этот твой главный архитектор голубоглазый красавец в самом расцвете сил? И что моя жена болтается с ним черт знает где до позднего вечера?

Теперь Нэнси возмутилась по-настоящему. Точнее, даже обозлилась, быть может, впервые за четыре года семейной жизни. Грубость Тома настолько резко контрастировала с естественной и располагающей к себе манерой поведения Курта, что молодая женщина как будто внезапно прозрела.

А почему я все время стараюсь подстроиться под него? — подумала она, удивляясь, что эта мысль не приходила ей в голову раньше. Почему вечно чувствую себя виноватой, хотя ничего предосудительного не делаю? И с какой стати позволяю ему так со мной разговаривать?

— У Курта Ричардсона не голубые, а карие глаза, — произнесла она холодно. — И продолжать разговор в таком тоне я не намерена, Том. Довольно. Доброй ночи.

Ее палец словно по собственной воле надавил на кнопку отключения связи. Как ни странно, Нэнси не испугалась и не раскаялась в том, что сделала.

— Пусть наконец научится уважать меня и нормально со мной разговаривать, — пробормотала она, глядя на светящийся дисплей телефона, будто на человеческое лицо. — Если я в самом деле ему дорога…

Она вспомнила, что так и не узнала, почему Том звонил ей. Но решила, что раз уж, связавшись с ней, муж не поспешил что-то ей сообщать, а затеял новое выяснение отношений, то ничего страшного не стряслось.

— Пора и мне проявить силу характера, — произнесла Нэнси, закрывая телефон. — Хватит позволять обходиться с собой как с существом безвольным и жалким.

Она решительно поднялась с дивана и прошла в ванную. Несмотря на усталость, на душе было легко и радостно. Может, из-за внезапно принятого решения сменить тактику в отношениях с мужем. Или от предвкушения захватывающей дух работы, приступить к которой предстояло уже завтра утром. А может…

Нэнси замерла посреди устланной рельефным резиновым ковриком ванной. Ей вспомнилось, как Курт поцеловал на прощание ее руку, с каким восторгом глядел на нее, и она чуть пошатнулась, ощутив блаженную слабость в ногах и легкое головокружение. Чувства обострились, а воображение заработало на полную мощность, создавая яркие, возбуждающие видения.

Нет, оборвала она себя, забираясь в ванную. Я не должна, мне нельзя…

Нельзя, конечно, нельзя, с игривой насмешливостью зажурчали полившиеся из душа струи теплой воды, как будто специально касаясь разгоряченной Нэнси с особой нежностью, подобно рукам влюбленного мужчины. Она закрыла глаза, покоряясь судьбе, успокаивая себе тем, что о ее фантазиях все равно никто никогда не узнает.

А те, обрадованные ее смирением, разыгрались не на шутку. Ей казалось, что Курт стоит у нее за спиной, тоже обнаженный, тоже сгорая от желания. Она чувствовала, как велико его возбуждение, и знала, хоть и не могла видеть его лица, что он смотрит на нее с обожанием. Безумная мечта настолько походила на реальность, что у Нэнси участилось дыхание, а гладкое дно ванны медленно поплыло из-под ног…

Она очнулась, выключила воду, торопливо вытерлась большим белым полотенцем, выбралась из ванны и бросилась в комнату, словно надеялась, что фантазии не увяжутся за ней, останутся позади и за ненадобностью испарятся. Не тут-то было! Когда молодая женщина погасила свет и легла в постель, руки воображаемого Курта заключили ее в столь сладкие объятия, что из ее груди вырвался сдавленный стон блаженства.

С ней творилось что-то невообразимое, но это не пугало ее. Принадлежа Тому, она — пусть только в воображении — отдавалась другому мужчине, как Эллис из «С широко закрытыми глазами». Ей хотелось навек остаться в своей прекрасной мечте, таять под шквалом ласк влюбленного в нее мужчины. Она знала, что с наступлением утра все исчезнет, была уверена, что в действительности не допустит в отношениях с Куртом ни малейшей вольности… Но пока ее рука хранила воспоминание о тепле его губ, а ночь, которую они встретили вместе, еще не закончилась, о прекращении сказки, которой не суждено было обернуться реальностью, ей не хотелось даже думать.

Курт был настолько потрясен, узнав о замужестве Нэнси, что, простившись с ней, почувствовал себя бесконечно несчастным и одиноким. Он с удовольствием забылся бы спасительным сном, чтобы проснуться утром и взглянуть на ситуацию более трезво, но спать не хотелось. Побродив из угла в угол по номеру, который теперь казался ему страшно неуютным, Курт понял, что в четырех стенах просто сойдет с ума.

Было около полуночи. Отель затих, погруженный в ленивую дремоту. Курт собрался было опять пойти вниз по улице, но, решив, что вид дороги, по которой он совсем недавно возвращался с Нэнси из кафе, лишь усугубит его страдание, зашагал в противоположную сторону.

Ему страстно хотелось сосредоточиться на чем-нибудь несвязанном с Нэнси. Но она незримо присутствовала во всем, о чем бы он ни думал. Уйти от нее было невозможно.

Когда-то очень давно, целых пятнадцать лет назад, ему пришлось пережить любовную трагедию. Теперь он понимал и то, что не было в предмете его обожания ничего сверхъестественного, и то, что их роман в любом случае не продлился бы вечно. Смешливая и дерзкая первокурсница Мелани Смит изменила ему с его же приятелем. Курт застал их вместе, отдыхающими после жаркого секса. Ему было тогда всего двадцать.