Сара Карнаби - Очаровательная плутовка

Итак, надо опять вылезать, чтобы установить нужную температуру, потом обратно под душ. Господи, приходится метаться сразу после пробуждения! Как же Маттей ненавидел такую спешку. Когда он окончательно вылез из-под душа, то взглянул на себя в зеркало. Маттей мог этого и не делать, так как забыл очки на тумбочке у кровати. Однако и без очков он смог нащупать пальцами щетину на лице.

Необходимость мчаться вниз по лестнице, хватать очки, снова скакать наверх и торопливо бриться вызвала у Маттея такой ужас, что он решил отказаться от бритья и остаться с «трехдневной» щетиной. Делагриве зарастал так быстро, что утром выглядел так, будто три дня не брился.

Неуверенно ступая по полу босыми ногами, Маттей вылез из ванны и прошел к двери. Почему он не запомнил, когда придет Алина? Вероятно, все же не в десять, иначе она бы так не опаздывала. Очевидно, в одиннадцать. Значит, у него нет времени спокойно выпить чашку кофе, после чего он обычно одевался. Маттей сбежал по лестнице, надел очки и бросил взгляд на безоблачное небо. В такую погоду в пору ходить в шортах и тенниске, а может, даже в плавках, хотя бы в квартире. Конечно, будь он один, то разгуливал бы по своему ателье вообще голым. Но раз такой возможности нет, Маттей решил надеть светлые льняные брюки и белоснежную рубашку с короткими рукавами, которая, правда, перестала быть белоснежной после первого глотка растворимого кофе. Он отхлебнул его в страшной спешке, обжегся и обрызгал рубашку. Кончиками пальцев Маттей попытался стянуть ее, и… в этот момент раздался звонок.

— Этого просто не могло не случиться, — пробормотал Маттей и. подойдя к двери, открыл ее одной рукой, а другой стаскивал рубашку. Алина пришла именно в этот момент, когда он еще не начал переодеваться. Иначе, предстань Маттей перед ней до пояса обнаженным, девушка никогда бы не поверила отговорке о кофейных пятнах!

— Добрый день, господин Делагриве, я… — Алина умолкла, более пристально взглянув на Маттея. — Нужно ее сразу же выстирать, иначе кофейные пятна останутся на вашей прекрасной рубашке.

— Вопрос в другом — сумею ли я удалить кофейные пятна с моей прекрасной кожи. — «Осторожно, — предостерег себя Маттей, — никаких двусмысленных замечаний». — Входите и приготовьте себе чашечку кофе.

Девушка прошла мимо него до кухни и остановилась в дверях.

— Это здесь я должна готовить кофе? — недоуменно спросила она и оглядела еще больший, чем прежде, бедлам. — В этой кухне вообще ничего нельзя готовить, пока не наведен порядок.

— Я знал, что получу нахлобучку… — Маттей посмотрел на нее со смущенной улыбкой. — Я только натяну на себя что-нибудь сухое, а потом приготовлю вам кофе…

Прекрасная белая рубашка с отвратительными пятнами очутилась в баке для грязного белья, и за неимением другой рубашки, соответствовавшей его представлению о внешнем облике шефа, Маттей схватил одну из свежевыстиранных теннисок, висевших на сушке. Когда он вошел в кухню, уборка была в полном разгаре, и у Алины не было времени любоваться тем, как хорошо сидит на нем тенниска.

— Я хотел приготовить кофе. — Маттей указал на чайник и банку с растворимым кофе, но, заметив слишком пристальный взгляд Алины, вдруг почувствовал себя неодетым.

— Я… убираюсь. — Девушка отвела глаза от его плеч и глубокого выреза тенниски и посмотрела на столешницу. Со своими многочисленными пятнами и разорванными упаковками та выглядела не столь интересно, как загоревшая кожа Маттея.

— Разве вы не хотите кофе, Алина?

— Хочу, но не из этой кухни, где царит такой хаос, что вы и сами, наверное, не сможете отличить растворимый кофе от соли и крысиного яда.

Маттей рассмеялся, и лед растаял.

— Я вообще не держу дома крысиного яда и знаю признаки, по которым могу отличить растворимый кофе от других, так скажем, сыпучих веществ. Но, обещаю, видит Бог, — Делагриве ободряюще кивнул Алине, — уборка кухни — последнее, что вы делаете дополнительно! Я бы не хотел услышать от вас потом жалобы, что, мол, использую вас для работы, не имеющей ничего общего с вашими непосредственными обязанностями машинистки. И еще, я сам хотел приготовить вам кофе. Я не принадлежу к числу тех начальников, которые заставляют своих секретарш что-то делать… готовить кофе, например.

«Так и есть, снова дурацкая оговорка, которую она, будем надеяться, не истолкует как попытку сближения или двусмысленность». Маттей не мог увидеть реакцию Алины на свои слова, так как она повернулась к нему спиной, и предпочел закрыть тему. Он уселся за рабочий стол и начал делать эскизы для своих очередных комиксов, то и дело стирая нарисованное.

Когда Делагриве взглянул на часы, было уже почти половина второго. Он удивленно посмотрел наверх, откуда не слышалось ни звука.

— Алина? — Маттей поднялся по лестнице и замер, пораженный, в дверях кухни. Стойки, стол и стулья, мойка и плита… все блестело безукоризненной чистотой. — Так кухня выглядела только в день моего вселения, — пробормотал Маттей, находясь под сильным впечатлением.

Алина, совершенно выдохшаяся, сидела за кухонным столом с чашкой кофе. Она устало улыбнулась ему.

— И так эта кухня будет выглядеть всегда, пока я работаю у вас машинисткой, господин Делагриве.

Он подсел к ней за стол.

— Я все же не могу требовать от вас ежедневной уборки. Об этом не может быть и речи.

— Верно, господин Делагриве, об этом действительно не может быть и речи. — Алина глубоко вздохнула. — С того самого момента, когда вы начнете укладывать использованные чашки, тарелки в посудомоечную машину и нажимать вот эту кнопочку. Когда станете убирать плиту после готовки и будете ставить упаковки с продуктами обратно в шкаф, а пустые пакеты выбрасывать.

Маттей, онемев, взирал на нее, и в нем рос внутренний протест. Однако, увидев усталость на прекрасном лице Алины и непреклонную волю в ее изумрудных глазах, кивнул.

— Алина, вы знаете, какие у вас прекрасные глаза? — вырвалось у него вдруг. — Я увидел сразу же, естественно, как художник, — поспешно добавил Маттей.

Алина допила кофе, улыбнулась ему и демонстративно вложила использованную чашку в посудомоечную машину.

— Благодарю за комплимент. Сейчас я должна приступить к своим непосредственным обязанностям, но до этого хотела бы немного освежиться. — Она вошла в ванную и остановилась у двери. — О Боже…

Маттей заглянул в ванную и увидел там лежащие и висящие повсюду полотенца и рубашки.

— Мне бы никогда не пришло в голову ожидать, что вы и здесь будете убираться, — смущенно пробормотал он, и его дыхание коснулось щеки Алины. — Оставьте меня на пять минут, и я ликвидирую этот беспорядок.

— Даю вам полчаса. — Она направилась мимо него к входной двери. — Я воспользуюсь своим перерывом на обед.