Салли Лэннинг - Благоразумные желания

Рой вскочил из-за стола.

— Какой бес в тебя вселился?

— Я не желаю быть элементом дизайна!

Эмили гневно уперла руки в бока. Шорты, что она надела сегодня, туго обтягивали ее плоский живот и упругую попку, серые глаза сверкали как сталь.

— Но мы же с тобой договорились, — сердито проворчал Рой, — что я не буду до тебя дотрагиваться.

Ее ноздри затрепетали.

— Но мы же не договаривались, что ты будешь абсолютно игнорировать мое существование.

— Это довольно сложно, поскольку ты все время что-нибудь моешь или чистишь.

— Если бы ты не был таким неряхой, мне бы не приходилось этого делать.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты понятия не имеешь, что значит отпуск!

Он отлично знает, как ударить побольнее.

— Лучше бы ты никогда не приезжал сюда! — яростно выпалила Эми.

— Ты даже не представляешь, как я жалею, что приехал, — бросил в ответ Рой.

Приступ гнева прошел так же внезапно, как и начался. По телу Эмили пробежал противный холодок.

— Это правда? — еле слышно произнесла она.

Рой сунул руки в карманы.

— Нет.

Стараясь скрыть облегчение, девушка раздраженно заявила:

— Кто бы говорил об отпуске. Ты же не отрываешься от своих эскизов. — Она в замешательстве смотрела на разбросанные по столу бумаги. — Это похоже на план дома. — Эми подошла поближе. — Такой же дом, как этот.

— Это он и есть, — нетерпеливо пояснил Роберт.

— Если ты хочешь такой же дом, почему бы не взять чертежи у строителей или архитектора?

— Эмили, строитель и архитектор — это я!

Она разинула рот от изумления.

— Ты хочешь сказать, что этот дом построил ты?

— Я думал, ты об этом знаешь. Разве Фросты ничего не говорили?

— Нет. — Эмили медленно огляделась, словно впервые увидела арочные потолки, мощные опоры, и заговорила внезапно потеплевшим голосом: — Красивый дом. А где ты этому научился?

Ее милое лицо светилось живым интересом. Упрямо держа руки в карманах, Роберт стал рассказывать:

— Я начал рисовать, как только научился держать в руках карандаш. Родители уже тогда поняли, что я уйду в мир искусства. Особенно после того, как я в пятилетнем возрасте разрисовал все стены портретами друзей. Они даже не ругали меня за это. Сначала я рисовал портреты фермеров — отец очень любил показывать их своим друзьям. Потом начал лепить. Отец — фермер и он не представлял, что можно этим зарабатывать на жизнь. Поэтому он научил меня плотницкому делу, чтобы у меня было ремесло в руках.

На лице Роя играла полуулыбка, а взгляд ясных глаз неожиданно смягчился. Наверное, он очень любил отца. Отец Кимбеллов умер, когда близнецам было семь лет, и где-то в глубине души Эми всегда пряталась боль утраты.

— Твой отец тоже строил дома? — поинтересовалась девушка.

— Как всякий фермер, он все делал сам. У соседей был дом, обшитый тесом. Его построила какая-то модерновая фирма. Мне тогда очень нравилась конструкция. Видны все столбы и перекрытия. Изумительное ощущение свободного пространства.

— Роберт, — вдруг произнесла Эмили. — А ведь это наш первый нормальный разговор за три дня.

Он слабо улыбнулся:

— Да… Я переоценил свои возможности держать руки от тебя подальше.

— Я думала, ты больше не хочешь меня.

Смех Роя прозвучал почему-то совсем невесело.

— Ну конечно.

Эми заговорила быстро, словно боялась, что он ее остановит:

— Я назвала мужчин предателями, потому что все мужчины, с которыми я встречалась, лгали мне. Постоянно. А теперь появился ты. Сначала ты нес всю эту чушь насчет моей сексуальности и привлекательности, потом, когда мы договорились о моей неприкосновенности, ты перестал это говорить. Может быть, это один из способов затащить меня в постель? Не сработает. — Она перевела дух. — Иными словами, ты мне лгал. Тоже. Как предыдущие.

Его глаза сузились.

— Ты серьезно?

— Конечно. Ты знаешь, как я не люблю говорить о себе.

Был только один способ разуверить ее. Рой в одно мгновение преодолел расстояние между ними. Он крепко обнял Эмили и склонил голову, намереваясь своим поцелуем показать, как сильно он хочет ее. И почти сразу же потерял рассудок, ощутив мягкие объятия ее обнаженных рук, плавный изгиб бедер и ответный страстный поцелуй.

Минуту спустя они смотрели друг на друга так, словно впервые встретились. Грудь Роберта судорожно вздымалась, будто он долго бежал в гору. У Эми подкашивались ноги, как побеги, обгрызенные бобрами. С которых, собственно, все и началось.

Собравшись с силами, мужчина хрипло проговорил:

— Давай возьмем машину и съездим в местный магазинчик за пивом. Иначе я за себя не ручаюсь.

— Я люблю австралийское пиво, — прошептала Эмили.

— Я тоже.

— Наконец-то наши вкусы совпали, — улыбнулась она.

Сердце Роя едва не выпрыгнуло из груди: такая нежная, мягкая улыбка, как цветок, раскрывающийся навстречу солнцу. Словно и не было этой ссоры.

— Эми, — заявил он, — я… черт побери, я не знаю, что и сказать. Но я… я обещаю… никогда не лгать тебе.

А ей почему-то вспомнилась скульптура: три маленькие девочки на лугу. Она решительно тряхнула головой.

— Верю.

— Доверие… это великая вещь, правда?

— Одна из самых великих.

Рой радостно улыбнулся и добавил:

— Если в местном магазине не окажется австралийского пива, мы будем искать его, пока не найдем. Пошли.

Он протянул руку. Эми робко коснулась его теплой ладони. И они вышли из дома.

Когда они дошли до автостоянки, Эми предложила:

— Мы можем взять мою машину.

Роберт окинул презрительным взглядом ее потрепанный серый драндулет.

— Я думал, музыканты зарабатывают кучу денег.

Рядом с его ярко-желтым спортивным автомобилем машина Эми выглядела еще более жалко.

— Машины меня не интересуют. Я езжу на них, пока не сломаются, а потом покупаю новую.

— Тогда на что ты тратишь свои деньги? — небрежно поинтересовался Рой.

Эми уселась на пассажирское сиденье его автомобиля, вдыхая запах обитого кожей салона, оснащенного множеством приборов и приспособлений.

— На обычные пустяки, — уклончиво ответила она. — Еда, одежда, подарки.

— И все? Никаких акций и облигаций? Никаких вложений в недвижимость?

Смутившись, Эми заметила:

— Ты слишком любопытен.

— Разве? Деньги играют в нашей жизни немалую роль, и мне всегда интересно, как люди их тратят.

Девушка открыла сумочку в поисках дымчатых очков.

— Я помогаю одаренным детям в Нью-Мехико. Открыла там музыкальную школу.

Руки Роберта с силой сжали руль.

— Года два назад я был на Аляске и пожертвовал крупную сумму на художественную школу для эскимосов. Чем больше я смотрю на тебя, тем больше понимаю, что твоя хрупкость — это лишь оболочка. Расскажи мне о твоей школе.