Карен Зее - Лунная соната

Конечно же, Саманте в глубине души понравилось услышанное, не могло не понравиться. Она наслаждалась и вкусной едой, и обществом Дэвида, чувствуя, что все больше подпадает под его чары, а это нельзя было допускать. Нет, она не позволит соблазнить себя салатом из креветок и сексуальными мечтами. Держись, Саманта. Сейчас, правда, она разрешит себе слегка расслабиться и пококетничать с ним, а там посмотрим.

Она мило улыбнулась ему и стала дожидаться десерта.

Это было прекрасное место. Дэвид представил себе будущий домик именно таким, о каком он мечтал в детстве, забираясь в глушь и сооружая там дворцы и вигвамы. Он представил на этих полянах и лужайках Саманту, над чем-нибудь хлопочущую. За две недели совместного проживания он ни разу не видел ее просто сидящей, даже читающей газеты — она обязательно что-то делала. И чем больше он о ней думал, тем сильнее ему хотелось увести ее куда-нибудь подальше и любить, неистово и страстно. Один взгляд на эту роскошную кудрявую гриву вызывал в нем желание.

Он принялся за работу: разгрузил свой грузовичок, сложил бревна и прочий строительный материал, вытащил инструменты. К середине октября дом должен быть построен, будет он в нем жить или нет. Конечно, в мечтах Дэвид подумывал о строительстве роскошного дома в колониальном — его любимом — стиле, но сейчас слишком рано думать о таком доме.

Дэвид раскладывал инструменты, чтобы в следующий раз сразу же начать работу, и думал о том, что его жизнь постепенно налаживается. А прошлое… прошлого не вернуть, то, что было, уже никогда не повторится ни с одной женщиной. Надо жить проще, не бросаться ни в какие крайности и не затевать рискованных авантюр. Самое главное — у него есть руки и любимая работа.

Так, успокаивая себя и настраиваясь на новую жизнь, он постепенно втянулся в строительный процесс и забыл обо всем.

Было около двух часов ночи, когда Саманта неожиданно проснулась. Она покрутилась с боку на бок, но сон не шел. Ей приснилась какая-то ерунда, что-то связанное с дедушкой. Дедушка стал совсем плохой, но все-таки не сдается…

Ее мысли перескочили на Кевина. Как она соскучилась по сыну! Он такой забавный, энергичный, но, к счастью, тратит свою энергию не на шалости, а занимается всякими мальчишескими поделками, любит мастерить какие-то свои игрушки… Саманта всегда с удовольствием наблюдала за Кевином. Что, если с сынишкой что-то случилось? Может, сон и с ним связан? Но она себя тут же одернула: перестань, хочешь накликать какую-нибудь неприятность?

Покрутившись еще, Сэми решила выпить чаю с медом, может, удастся заснуть: чай с медом очень хорош при бессоннице. Она встала, накинула свой любимый короткий халатик и пошла на кухню. Ожидая, пока закипит вода, съела апельсин. И вдруг услышала голос Дэвида и негромкую музыку, доносившиеся из кабинета. Интересно, что он делает ночью? Она приготовила себе чай и вышла из кухни.

Дэвид словно почувствовал, что она стоит в дверях, и оглянулся. Он разговаривал по телефону и, махнув рукой, чтобы она подождала, продолжал говорить. Саманта вдруг осознала, что она почти раздета: под крошечным халатиком тоненькая ночная рубашка, волосы спутаны…

— Я разбудил вас? — спросил Дэвид, положив трубку.

Она покачала головой.

— Моя комната далеко отсюда. Я встала выпить чаю и услышала музыку и ваш голос. Сначала даже подумала, что вы поете, а оказалось — беседуете по телефону… Решила проверить, может, это и не вы, мало ли какой еще родственник объявился.

Дэвид укоризненно покачал головой. Что за женщина?! Кажется, действительно уже поздно, он слишком уж засиделся. Дэвид с наслаждением потянулся.

— Устал! Наработался.

— Наработались? — Она старалась не смотреть на его мускулистое загорелое тело.

— Сейчас в Сингапуре полдень.

— Но у нас середина ночи.

— Однако вы тоже, кажется, не спите?

— Приснился какой-то дурацкий сон, и теперь не могу заснуть. — Саманта как бы оправдывалась перед ним, но почему? Она хотела повернуться и уйти, но музыка завораживала… какая-то страстная, экзотическая, зовущая…

Дэвид смотрел на Саманту, и ему казалось, что воздух вокруг нее заряжен чувственностью. Неужели ей не хочется испытать радость секса? Она же создана для любовных ласк.

Саманта, в свою очередь, как завороженная смотрела туда, где играла музыка, и ждала, ждала, сама не зная чего.

— Я пойду, — выдавила она наконец дрожащим голосом, переводя взгляд на Дэвида.

— А может, останетесь?

Эти его слова и странная гипнотизирующая музыка как будто пригвоздили ее к полу. Зачем она стоит тут и смотрит на этого колдуна? Он кажется таким огромным рядом с ней. Как же ей отклеиться от пола? Как сделать хотя бы шаг?

Дэвид улыбался, но молчал, только притоптывал в такт плывущему мотиву, от него исходили такие мощные флюиды, что, казалось, ему достаточно коснуться ее пальцем, и… Они оба были во власти каких-то бесовских чар.

— Ты так сладко пахнешь, — разорвал он чувственную паутину. Потом шагнул к ней ближе, наклонился и поцеловал ее в губы. Она замерла в его объятиях. Он прижал ее к себе и все длил и длил поцелуй… Саманта прильнула к нему и обвила его руками, готовая на все…

Трогай меня, трогай где хочешь, думала она и с радостью почувствовала, что его сильные пальцы исследуют ее жаждущее тело, почувствовала исходящий от него жар, проникающий сквозь тонюсенькую рубашку — халатик уже был на полу… Вкрадчивые страстные руки Дэвида доводили ее до экстаза, до полного исступления.

— Ты восхитительна, — шептал он. — Дай мне насладиться твоей плотью, и я доставлю тебе такое наслаждение, что ты забудешь обо всем на свете.

Саманта уже почти лежала в его объятиях. Дэвид подхватил ее на руки, и этого движения оказалось достаточно, чтобы безумные чары несколько рассеялись. Саманта вырвалась и отступила назад.

— Мы немного забылись, — смущенно пробормотала она и, подхватив с пола халат, исчезла из комнаты.

— Идиотка! — вслух ругала себя Сэми, нырнув в кровать. — Чего тебе еще надо? Ждешь, пока состаришься?..

Нет, все правильно, потом будет хуже… она поступила разумно… Но ей представлялось, как он целует ее грудь и зарывается лицом в непослушные кудри.

«Ты так сладко пахнешь», — звучало у нее в ушах.

Дэвид плюхнулся в кресло, приходя в себя. Какой там сон! Перед глазами стояла Саманта в полупрозрачной ночной рубашонке, со спутанными кудрями, заспанная и прелестная. Черт бы ее побрал! Господи, из железа она, что ли, сделана? Ведь он явственно чувствовал, как она буквально пылала, когда он ласкал ее грудь: чувственный рот Саманты не мог обмануть его. Я твоя, твоя, кричало ее тело, возьми меня!

Постепенно напряжение спало, и Дэвид зевнул. Тихонько пробираясь в свою спальню, он не удержался и шагнул в ту сторону, где находилась спальня Саманты. Дверь была приоткрыта. В комнате горел ночник. Дэвид осторожно вошел и замер на пороге: освещенная лунным светом, разметавшись, как после любовных игр, на кровати, она спала… Господи, когда он последний раз смотрел на спящую женщину, когда последний раз так страстно хотел лечь рядом и сжать красавицу в объятиях?